Как Голливуд создает швейцарским банкирам дурную славу

С чем до сих пор ассоциируется в мире Швейцария? Альпы, коровы, шоколад и уклонение от уплаты налогов. В этом видеоролике Фредерик Мэр (Frédéric Maire), директор Швейцарского национального киноархива, объясняет, как и зачем киномашина Голливуда работает на поддержание этих плоских клише.

Русскоязычную версию подготовила Людмила Клот.

Он рассказывает, в частности, являются ли такие малосимпатичные персонажи, как один из второстепенных героев фильма «Волк с Уолл-стрит», карикатурой на реальных женевских банкиров или же в таких образах есть доля правды. А эти чопорные, скрытные банкиры-протестанты, «немецкие» типажи из Цюриха — реальны ли они или тоже представляют собой плод воображения кинематографистов?

Швейцария была и остается крупнейшим в мире офшорным центром доверительного управления частными активами и состояниями, на ее финансовую индустрию приходится 27% от всех активов в мире, перемещенных в иную юрисдикцию с целью надежного сохранения и приумножения всего, что было «нажито непосильным трудом». 

В октябре 2018 года Конфедерация официально начала обмениваться данными о банковских счетах нерезидентов с налоговыми органами других стран, что ознаменовало собой фактический конец знаменитой швейцарской банковской тайны – для иностранцев. Для граждан и постоянных резидентов страны такой режим пока сохраняется. 

Банки обязаны сообщать регулирующим и надзорным органам обо всех подозрительных транзакциях, если есть основания подозревать, что в этих финансовых операциях замешаны преступные средства. Но, несмотря на все это, злодеями-финансистами в кинофильмах все равно часто бывают именно швейцарские банкиры.

Так зачем киномашина Голливуда продолжает тиражировать плоские клише о швейцарских банкирах? Это все нарочно? Конечно, нет. Кино, особенно жанровое и развлекательное, всегда работает с клише, которые играют роль подпорок, помогающих зрителю мгновенно сориентироваться в кино-вселенной и потом спокойно следовать за приключениями протагонистов. 

Ну вот, навскидку. В полицейских участках сотрудники всегда пьют плохой кофе. А почему, собственно? Герой повергает злодея на землю и того и гляди готов убить его, но сзади герою на плечо всегда ложится чья-то рука: не делай этого, а то ты станешь таким же, как он! Ага, и на сиквел материала не будет. Когда Дэвид Финчер в фильме «Семь» ломает этот шаблон, он тут же становится едва ли не Тарковским! 

Где всегда лежат ключи от любой машины? Конечно, за противосолнечным козырьком. Надо уехать скорее от преследователей? Машина заведется с 20-го раза! Прежде чем убить хорошего героя, плохой, направив на хорошего ствол, должен не спустить курок, а произнести речь, как на митинге. И именно из-за этого второй хороший герой успевает помочь первому хорошему и убивает плохого. 

Список можно продолжать до бесконечности, и «швейцарские банкиры» с их «номерными счетами» прекрасно в этот список встраиваются. И это логично: массовое кино является продуктом комбинации символических форм. И иного от него ожидать не следует, а главное – не следует принимать эти формы за «чистую монету». Она, эта монета, существует только в документальном кино. И то теперь уже не всегда!