Кантон Юра: все ингредиенты войны в Швейцарии

Территория общины Мутье (отмечена штриховкой). swissinfo.ch

Данный исторический сюжет вполне мог привести в Швейцарии к территориальной войне. К счастью, этого не произошло. Почему? 

Перевод с немецкого и адаптация: Игорь Петров.

Как возникают территориальные конфликты? Как правило, они вспыхивают в случае совпадения нескольких границ фундаментального несогласия: религиозного, языкового, социального и экономического. Конфликт вокруг кантона Юра имел все ингредиенты возможной новой, второй по счету, гражданской войны в Швейцарии. 

«Вполне можно сказать, что Швейцарии просто жутко повезло с историей». Такого мнения, 40 лет спустя после образования кантона Юра, придерживается известный швейцарский политолог и историк Вольф Линдер (Wolf Linder), профессор Университета города Берн. 

И тем не менее, выводы, к которым он приходит, заставляют задуматься. Швейцария уже пережила в 1847 году один гражданский конфликт, однако затем, начиная с 1848 года (за исключением, может быть, стачки 1918 года, — прим. ред.) и вплоть до наших дней стране удавалось избегать серьезных социальных конфликтов, хотя история кантона Юра содержала в себе все ингредиенты новой войны.

Разделительные линии

Как считает В. Линдер, любая страна, и Швейцария тут не исключение, развивается в ходе конфликтов, возникающих вдоль фундаментальных разделительных линий. Существовали такие линии и в Швейцарии: имеются в виду линия языковая (противостояние немецко- и франкоговорящих регионов), религиозная (конфликты между протестантами и католиками), социальная (противоречия города и деревни) и политическая (конфликты труда и капитала).

Что же позволило смягчить и мирно «разрулить» все эти конфликтные комплексы проблем, что дало возможность не допускать их опасной эскалации? По мнению В. Линдера, Швейцарии повезло в том смысле, что практически никогда в истории страны вышеуказанные линии не совпадали. Конфликты, поэтому, не концентрировались в каком-то отдельном регионе, а равномерно распределялись по всей стране, затрагивая в равной степени все общественные группы, слои и классы. Единственное исключение из этого правила — регион швейцарской Юры.

«Здесь столкнулись два мира: бедный, католический и франкоязычный мир региона швейцарской Юры с одной стороны, и богатый, развитый, протестантский и немецкоязычный кантон Берн, с другой стороны. Отсюда и корни желания франкоязычного меньшинства отделиться от Берна и создать свой собственный кантон. В 1960-1970-е годы за это, более или менее насильственными методами, боролся целый ряд сепаратистских организаций, среди которых выделялось народное движение, выступавшее под лозунгом Jura Libre (Свободная Юра).

Вольф Линдер напоминает, что юрассийский вопрос в любой момент мог превратиться в насильственный конфликт и что кровопролитие в такой ситуации было бы почти неизбежно. К счастью, к огромному, как подчеркивает ученый, счастью Швейцарии, этого не произошло. Почему? На то есть свои, столь же объективные причины, и прежде всего, речь идет в данном случае о традициях поиска и нахождения «гельветического компромисса» с опорой на мнение широких народных масс.

Тем самым в предотвращении эскалации юрассийского конфликта решающую роль сыграли глубинные особенности швейцарской демократии в целом: убежденность в необходимости в рамках любого конфликта искать взаимоприемлемые взвешенные решения, причем вырабатываться эти решения должны при участии всего народа, который в итоге, в формате референдума, позже имеет право найденное решение либо одобрить, либо отвергнуть.

Нет таких механизмов и традиций — и катастрофа становится почти неизбежной. На это указывает нам, подчеркивает Вольф Линдер, трагический пример распада Югославии. Там, в отличие от Швейцарии, все типы конфликтов, как правило, совпадали и начинали, подпитывая друг друга, раскручивать спираль насилия. Возникший целый ряд межэтнических конфликтов, в конечном итоге, и поставил крест на едином югославском государстве.