Учитель ненависти, или Призрак превосходства

Всякий раз, когда читаешь речи кремлевских деятелей, руководителей русской православной церкви, когда слушаешь высказывания прокремлевских журналистов, трудно не заметить особую интонацию, с которой вся эта публика говорит о Западе. Под общее понятие Запад подпадают страны, расположенные на разных континентах. Эта прежде всего США и ЕС, но сюда же относятся Канада, Австралия, Норвегия, Швеция, Финляндия. Швейцария — тоже. Все эти страны подлежат словесной порке. Порой такой словесный поток кристаллизуется в риторику холодной войны, порой — доходит до кипения, что свидетельствует о возможности настоящей, горячей войны.

Больше всего достается странам, входящим в НАТО. Эта организация — главный образ врага. В либеральные моменты современной русской истории, случившиеся в 1990-е годы, образ врага терял свои отчетливые очертания, превращаясь в политический туман, но демонизация НАТО — это испытанный прием мобилизации населения на борьбу с Западом. Другим странам Запада, не входящим в НАТО, достается время от времени, по конкретным поводам, но неизменно тогда, когда Россия чувствует, что к ней лезут во внутренние дела с защитой прав человека, или когда их позиция в диалоге с Россией оказывается твердой и неуступчивой.

Как правило, в высказываниях о Западе на поверхности оказывается насмешливый, глумливый, саркастический и даже издевательский тон — тут все зависит от палитры того или иного пропагандиста (его искренность — другой вопрос). В сущности, такой тон разнопланового троллинга должен смутить и обидеть оппонента тем более, что он сам таким троллингом владеет в гораздо меньшей степени или не владеет вообще. Высказывание пропагандиста о Западе должно вызвать снисходительную усмешку его внутреннего потребителя («Ну что, еще не подохла старушка Европа?»), брезгливость (Европа оказывается Гейропой по причине однополых браков) или возмущение, когда, по мнению пропагандиста, Европа извращает (фальсифицирует) историю, особенно военную историю, которая только тогда правдива, когда совпадает с интересами родного государства.

Весь этот арсенал приемов, которые призваны вызвать к Западу устойчивое негативное чувство, является лишь поверхностным проявлением более глубинного чувства. Это чувство превосходства над западным оппонентом, которое обозначается как патриотизм. Он, в свою очередь, оказывается отражением идеи исключительности родины с последующим представлением о том, что ради этой исключительности можно пожертвовать всем, включая свою жизнь. Высокий накал патриотического чувства достигается за счет выставления Запада латентным, потенциальным или же в известные моменты истории активным агрессором, который мечтает захватить российские полезные ископаемые, разрушить целостность страны, превратить ее в колонию.

Страхи российских жителей, на которых играет российская пропаганда, не случайны. Ради этих страхов история второй мировой войны в России и рассматривается как вчерашний день, поскольку нашествие вермахта на Советский Союза имело отчетливо расистское измерение. Это особенно ощутимо в местах отчаянных боев, в том числе в Севастополе, где нацисты сжигали военнопленных на баржах в море, и эти сцены до сих пор стоят перед глазами у местного населения. Военная мифология при встрече с Западом не засыпает, а просыпается, и не случайно на заднем стекле российских автомобилей встречается надпись «Можем повторить», обращенная уже не нацистской, а так сказать вечной Германии.

Конечно, поведение нацистов в Польше тоже было отвратительным, но, когда сегодня приезжаешь в Польшу, видно, что мифология войны или отсутствует, или едва тлеет, поскольку она не раздувается (правда, националистическое правительство Польши выдвигает к Германии свои исторические претензии). Во всяком случае, эти страны в настоящее время разделяют большинство общеевропейских ценностей, и потому конфликт смазывается. Другое дело — конфликт с Россией. Здесь обе стороны заявляют о своем превосходстве. Запад гордится своим благополучием (хотя он потерял способность рекламировать его так, как он это делал при конфронтации с СССР). На него, конечно, навалилось сейчас множество проблем, но европейские ценности в принципе сохраняются. Конечно, можно заметить, что эти ценности в лучшем случае именно сохраняются, а не воспроизводятся, то есть Запад живет в системе некоей аксиологической инерции. Почему инерции? Ну, возможно, потому, что репродуцирование ценностей связано с метафизическими и культурными новациями, а это на Западе не особенно видно.

Россия, напротив, освободившись от советской диктатуры материализма, расширила свое метафизическое пространство реабилитацией русской православной Церкви и связанных с ней консервативных ценностей. Несмотря на то, что дальнейшее развитие Церкви сошло практически на нет из-за ее сервильного отношения к государству, которое она, в то же время, хочет притянуть к себе, основная тема метафизических православных ценностей — тема служения оказалась понятна постсоветскому населению. Конечно, и советские люди служили во имя высшей цели, построения коммунизма, которая имела псевдорелигиозное наполнение, но со временем это служение стало опять же инерционным.

Теперь служение принято новое направление. Бывший советский человек вновь почувствовал себя избранником, только не будущего, а божественного и патриотического начал. Свое превосходство перед Западом он выразил, посредством разного вида «троллинга», в презрении. Презрение — гораздо более глубокое чувство, чем словесный базар насмешки и сарказма. Презрение способно прикрыть собой и то чувство неполноценности, которое может развиться при сравнении качества жизни России с Западом. В результате этого презрения возникают в прокремлевской элите двойные стандарты. Для нее частным образом Запад хорош тем, что там могут обучатся дети и лечится их старые родители, что там можно покупать виллы и кайфовать на зимних курортах Швейцарии, но для государственной политики Запад — отличная мишень, которая помогает стабильности самой власти.

Что же касается простого населения, то здесь телевизионная пропаганда работает таким образом, что она занижает достижения Запада, зато выпячивает его мнимые или подлинные пороки. Простой человек запутывается в этой игре и отступает, оставаясь со своим державным патриотизмом как с ментальной палочкой-выручалочкой. Но презрение к Западу — это еще не самый важный уровень духовной полемики, которое исходит из царства российских ценностей. Презрение подкрепляется чувством ненависти. Ненависть хлещет из ледника русской истории, как истоки, которые мне довелось повидать, Роны в швейцарских горах.

Ненависть имеет двойной корень, как коренной зуб. Первый корень — наследство московского царства. Это давнишние войны с Западом, византийские традиции, боязнь перерождения, почти гендерная боязнь. Могла ли Россия вконец ополячиться в Смутное время? Нет? А ведь все было на грани! Европейские искушения были очень сильны. Как же может православное государство принять католическое правление? Ужас какой! И хотя в дальнейшем Россия пробивала окно в Европу, начиная с Петра Первого, отношение к Европе было двусмысленно. Русская культура подпадала под французское влияние и одновременно отчаянно боролась с ним. Нравы Европы одновременно принимались и отвергались в русском обществе. Ненависть была, можно сказать, половинчатая, но устойчивая.

Виктор Владимирович Ерофеев

Родился 19 сентября 1947 года в Москве. Современный российский писатель, литературовед, радио- и телеведущий.

Сын советского дипломата Владимира Ивановича Ерофеева. Часть детства провёл с родителями в Париже. В 1970 году окончил филологический факультет МГУ, в 1973 году — аспирантуру Института мировой литературы.

Известность получил после публикации эссе о творчестве маркиза де Сада в журнале «Вопросы литературы». В 1979 году за организацию в самиздате неподцензурного альманаха «Метрополь» был исключён из Союза писателей.

По рассказу Виктора Ерофеева «Жизнь с идиотом» композитор Альфред Шнитке написал оперу, премьера которой состоялась в Амстердаме в 1992 году. В 1993 году по этому же рассказу был снят одноимённый фильм (режиссёр Александр Рогожкин).

Виктор Ерофеев — член Русского ПЕН-центра. Лауреат премии имени В. В. Набокова (1992), кавалер французских Ордена Искусств и литературы (2006) и Ордена Почетного легиона (2013).

Виктор Ерофеев — главный редактор издания The Penguin Book of New Russian Writing. С февраля 1998 по август 2011 года — автор и ведущий телепрограммы «Апокриф» (телеканал «Культура»).

Автор романов «Русская красавица» (1990), «Мужчины» (1997), «Энциклопедия русской души» (1999), «Хороший Сталин» (2004), «Русский апокалипсис. Опыт художественной эсхатологии» (2006).

Источник: Википедия.

И тут пришел Ленин. Учитель ненависти, создавший целый литературно-публицистический массив ненависти в своих сочинениях — многотомный учебник ненависти, а также разработавший уникальный словарь ненависти. Вот кто истинный вдохновитель ненависти к Западу, созданной по марксистской модели классовой борьбы с капитализмом вообще и буржуазией в частности. Ленин понял, что ненависть к европейской модели испытывают не только русские черносотенцы, вдохновляемые консервативными партиями и самим Николаем Вторым. Он гениально осознал, что Россию можно перевернуть, сыграв на ненависти к буржуазной Европе социального неравенства. И для того, чтобы сделать пропаганду эффективной, он создал политическую платформу ненависти: большевизм. Граница между борьбой за лучшее существование у меньшевиков и фатальной ненавистью ленинской гвардии отчетлива.

Некоторые исследователи считают, что работы Ленина отличаются хамством по отношению к противнику. Но хамство — слишком легкий упрек. Ленин в глазах своих же соратников порой выглядел именно политическим хулиганом с хамским поведением, но хамство было всего лишь приводным ремнем ненависти. Без ненависти в России невозможна никакая радикальная революция, и Ленин развил своей ненавистнический стиль, начиная с ранних работ. Ненависть к врагам: царизму и буржуазии идет у него параллельно ненависти к оппонентам: от либералов до меньшевиков и отклоняющихся от его линии большевиков. Стиль ненависти Ленин отточил в эмиграции. Можно даже сказать, что ленинским гнездом ненависти стала Швейцария, особенно Женева, где ему пришлось несладко в 1903-1904 годах, когда меньшевики распознали в нем партийного диктатора, «бонапарта», отобрали газету «Искра», сделали все, чтобы его раздавить. Не раздавили! Ленин исходил половину Швейцарии пешком и половину объездил на велосипеде. В этих поездках он продумал план своих будущих действий.

Ленин в глазах своих же соратников порой выглядел именно политическим хулиганом с хамским поведением

На волне революции 1905 года Ленин воскрес, и его ненависть из журнальной превратилась в реальную; он стал воспевать и стимулировать революционный терроризм. Его знаменитый колючий хохот, когда он рассказывал соратникам о казнях богатых помещиках, до сих пор леденит душу. Николай Второй в какой-то степени ему помог, устроив Кровавое воскресенье в январе 1905 года. Ленинская ненависть стала заразной. В политических текстах победивших большевиков Запад превратился, особенно при Сталине, в загнивающий край социальных пороков и бед, в поджигателя войны и врага России. После смерти Сталина риторика ненависти несколько ослабла, но все равно до конца существования Советского Союза Запад был несомненным врагом и всякое несчастье, произошедшее с ним, встречалось как наша победа. Короткая отмена ненависти к Западу в начале 1990-х годов — своего рода передышка — была слишком короткой, чтобы сохраниться как направление русской мысли. С началом Чеченской войны Запад вновь стал ненавистной фигурой и подлинные связи с Западом опять стали заменятся игрой в перетягивание каната.

Затем, с наступлением ХХI века, приходом нынешнего президента, Запад все меньше партнер, все больше противник. Если ранний Путин имел еще иллюзии относительно того, что Запад пойдет на геополитический передел мира и вернет России потерянные территории империи, то уже после Крымского кризиса и войны на Донбассе ленинский стиль пропаганды как ядовитого цветка ненависти стал основополагающим для всех уровней власти и власть обслуживающих. На внешнем рынке эта ненависть выражается в карикатурном изображении Запада как рассадника идиотизма. Для внутреннего пользования к глупости Запада добавляется важный элемент Запада как рассадника зла во всех видах. Запад надо разоблачать — иначе он нас сожрет.

Учитель ненависти лежит в мавзолее на главной площади России и не собирается его покидать. В сущности это мавзолей живой ненависти. То, что учителя ненависти хранят как позитивную фигуру истории, и значительная часть населения против выноса Ленина из мавзолея, говорит о том, что идеи ненависти живут и побеждают. Как долго будет продолжаться пожар ненависти, никто не скажет. Но чем больше он будет длиться, тем сложнее будет будущей России найти свое место в цивилизованном мире.

Мнение экспертов

Портал SWI Swissinfo публикует статьи сторонних авторов, экспертов и специалистов.

Они делятся с нами своими уникальными знаниями и опытом, помогающими разнообразить информационную палитру, которую мы предоставляем в распоряжение наших читателей, и сделать дискуссии на те или иные актуальные для мира и Швейцарии темы более предметными и глубокими.

Редакция портала SWI Swissinfo не обязана разделять мнение своих авторов.