Гражданское неповиновение и демократические права: системное противоречие?

Перекрытие дорог, блокирование аэропортов, томатный суп на картинах художников — законные акции протеста или злоупотребление гражданскими свободами? Keystone / Urs Flueeler

Перекрытие дорог, блокирование аэропортов, томатный суп, вылитый юными активистами на картины великих художников — все эти акции «во имя климата» привлекали в последнее время внимание прессы и одновременно ставили вопрос о том, насколько такие формы общественного активизма сочетаются с демократическими правами, которые в таких странах, как Швейцария, уже предоставляют гражданам самый широкий каталог инструментов и форматов социальных действий? И как должна реагировать судебная система?

Всё это напоминало известную франшизу про «Одиннадцать друзей»: вольготно сидя где-то на окраине города в заброшенном цеху, они планируют очередную великую аферу — сначала «посетить» строительный рынок, с тем чтобы «одолжить» тем себе подходящий шанцевый инструмент, потом доехать цюрихской площади Парадеплац, сердца швейцарской банковской индустрии, отбойным молотком снять слой асфальта, выкопать яму поглубже, посадить в неё дерево, сесть под ним в тени и приветствовать проходящих мимо служащих банка UBS информационными плакатами и листовками на тему «изменения климата и роли в нём финансовой индустрии».

Впрочем, все это было только одним из примеров того, каким образом можно организовывать акты «ненасильственного гражданского неповиновения», представленные в рамках сентябрьской научно-практической «конференции», организованной левацким центром Denknetz. Вел семинар известный активист, «прославившийся» акциями, организованными такими движениями, как Extinction Rebellion и Debt for Climate. И в самом деле, перекрыть дорогу — это ненамного проще, чем ограбить казино в Лас-Вегасе. Кто будет сидеть за рулем машины «отхода»? Как можно успокоить разгневанных водителей и пешеходов, которым вы не даете попасть на работу?

«Непропорционально жесткая реакция»?

Готовы ли вы тратить огромные нервы, войдя в конфликт с правоохранительными органами? И что особенно важно: готовы ли вы столкнуться с последствиями собственных действий, в том числе и с последствиями правового характера? Иными словами, готовы ли вы отсидеть, если надо, и за решеткой? В самом деле, в последние месяцы и годы полиция и суды уже не так снисходительно, как раньше, относились к такого рода акциям. Отчет, опубликованныйВнешняя ссылка недавно левой группой Climate Rights International (CRI), утверждает, что, по мнению экспертов CRI, в таких демократических странах, как Австралия, Франция, Германия, Нидерланды, Новая Зеландия, Швеция, Великобритания и США, власти реагировали на «мирные протесты» не только жестко, но даже «непропорционально» жестко. Доклад экспертов ООН, опубликованныйВнешняя ссылка в 2024 году, пришел к такому же выводу.

Линда Лахдхир (Linda Lakhdhir), директор отдела по правовым вопросам левой НКО Climate Rights International, говорит, что реакция государственных органов власти может принимать порой самые различные формы. Иногда, по ее словам, для разгона протестов и ареста активистов полиция применяет неадекватную силу, хотя нередко все на этом и завершается и к какому-то серьезному судебному преследованию все эти аресты не приводят. В других странах, например в Германии, деятельность некоторых групп радикальных «активистов» пресекается куда более решительно, например, в некоторых федеральных землях ФРГ движение «Последнее поколение» было прямо объявлено «преступной организацией».

Наконец, говорит далее Линда Лахдхир, в некоторых демократических странах в последние годы были приняты новые законы или поправки к старым, предусматривающие куда более суровые, чем раньше, наказания за незаконную и несогласованную протестную деятельность. В Великобритании летом 2024 года один из таких «активистов» был приговорен к пяти годам лишения свободы по обвинению в планировании блокады важной автомагистрали. С точки зрения Climate Rights International, это был «беспрецедентный по жестокости» приговор, причём в одной из ведущих демократических стран, традиционно считающейся образцом для подражания в области соблюдения базовых прав человека и гражданина.

А что в Швейцарии?

Последние несколько лет здесь имело место несколько случаев гражданского неповиновения. «Активисты» климатического движения перекрывали автомагистрали, устраивали импровизированный теннисный матч в отделении банка Credit Suisse, врывались в музеи. И хотя швейцарские суды не были столь суровы, как суды Великобритании, все равно благие намерения и мотивы, которыми якобы руководствуются «активисты», уже не является здесь гарантией снисхождения. Согласно исследованию, проведенному в 2023 году Университетами Берна и Лозанны, суды Швейцарии больше не рассматривают в своей правоприменительной практике «изменение климата» или принцип «свободы шествий, демонстраций, пикетирования и общественных объединений» в качестве смягчающих факторов, будучи теперь склонными относиться к таким случаям нарушения общественного порядка как к стандартным уголовным правонарушениям.

Клеманс Демай (Clémence Demay), одна из авторов указанного университетского исследования, говорит, что, с её точки зрения, такая ситуация объясняется незнанием швейцарскими судьями особенностей взаимной корреляции норм уголовного права и положений общего корпуса базовых прав человека и гражданина. По её словам, Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) уже несколько раз принимал решения, оправдывая ненасильственное гражданское неповиновение именно мотивами, опирающимися на принципы свободы собраний и слова. При этом швейцарские судьи, каждый из которых якобы, как правило, является специалистом в какой-то только одной узкой правовой нише, «просто не привыкли принимать во внимание правозащитный аспект».

Медленная эрозия

Конечно, это вовсе не значит, что «активистов» теперь в Швейцарии чуть что и кидают в тюрьму, но заметные денежные штрафы и официальная судимость в личном досье им гарантированы. Грэм Хейс (Graeme Hayes), социолог и профессор Астонского университета (Aston University) в городе Бирмингем, Великобритания, говорит, что в Соединённом Королевстве степень расхождения между базовыми правами гражданина и уголовно-процессуальной правоприменительной практикой даже ещё больше, чем в Швейцарии, а правовые положения, на которые могли бы опираться участники ненасильственных акций протеста, подвергаются медленной, но верной эрозии.

Суды, в частности, начали толковать понятие «деструктивного», или «насильственного», протеста в куда более широком, чем раньше, смысле. Так, в сентябре 2024 года «активисты», облившие супом картину Ван Гога, были приговорены к тюремному заключению по обвинению в причинении картине и музею «преступного ущерба», и это несмотря на то, что картина в целом не пострадала. Как говорит Грэм Хейс, изменения, внесенные в британское законодательство в 2022 и 2023 годах, позволяют теперь судам обходить необходимость учета таких гражданских свобод, как свобода собраний и свобода слова, вынося более суровые приговоры.

Теперь таких «ненасильственных протестующих» могут даже посадить тюрьму, и этот сдвиг в правоприменительной практике стал «заметным изменением общей правовой ситуации», толчком к чему послужили такие деструктивные общественные движения, как Black Lives Matter.

Но что такое вообще «гражданское неповиновение»?

Это форма политического участия граждан в делах общества с корнями еще в античности. Существует общее согласие насчет того, что такие социальные действия должны носить ненасильственный характер. Но насколько формально законным является этот вариант социально-политической активности? Здесь мнения расходятся. Этим вопросом в свое время занимались такие мыслители, как американец Генри Торо (именно он и придумал термин «гражданское неповиновение»Внешняя ссылка, или civil disobedience, изложив свою теорию в одноимённом эссе и заявив, что в знак протеста против войны с Мексикой и рабства он решил перестать платить налоги) и немка Ханна Арендт, которая рассматривала гражданское неповиновение в качестве инструмента, позволяющего гражданам утверждать свою публичную свободу и демонстрировать таким образом социальную ответственность.

Занимались ли гражданским неповиновением протестующие против санитарных мер, введенных государствами в период пандемии вируса Covid-19? Peter Schneider / Keystone

Новые времена ставят тот же вопрос еще раз — в новой форме. Например, занимались ли гражданским неповиновением протестующие против санитарных мер, введенных государствами в период пандемии вируса Covid-19, с учетом того, что участники антикарантинных митингов как раз и упирали на то, что их цель — законными и мирными средствами остановить сползание общества к авторитаризму? Клеманс Демай говорит, что тут следует для начала определить мотивы протестующих: основываются ли их действия на партикулярных эгоистичных групповых интересах, или же на переднем плане в данном случае у них находятся универсальные по своему характеру мотивы, направленные прежде всего на изменение несправедливого законодательства или в целом несправедливой общественной ситуации?

Прямая демократия или внесистемный протест?

Понятно, что вовсе не все бывали в восторге от того, что их утренняя поездка на работу превращается в незапланированное приключение по причине каких-то людей, приклеившиеся к проезжей части. В Германии в прошлом году один из таких людей, сказавший «с меня хватит», набросился на активистов с кулаками, едва не переехав грузовиком одного из них. Во Франции даже министр внутренних дел теперь применяет по отношению к таким «борцам за климат» эпитет «экотеррористы». Швейцарские политики также не испытывают к ним особого сочувствия. Правые говорят о «недемократическом» или «антиобщественном» поведении, левые «Зелёные» стараются публично дистанцироваться от наиболее одиозных протестов.

В Швейцарии, однако, ситуация выглядит все-таки несколько иначе по причине наличия в стране института прямой демократии. Здесь типичным форматом гражданского неповиновения является не суп на картине мастера, но так называемые народные законодательные инициативы. Сама политическая система мотивирует здесь собирать подписи, а не приклеиваться к дороге. Так почему бы не пользоваться этими гражданскими правами, о которых иные страны не могут даже и мечтать? О нет, не всё так просто, отвечают активисты. Во-первых, институты прямой демократии слишком медлительны. Во-вторых, избиратели — не говоря уже о парламенте — не всегда делают выбор в пользу климата (см. материал выше), а голосовать ведь нужно только так, как считают правильным активисты.

Готовы ли вы тратить нервы, войдя в конфликт с правоохранительными органами? Keystone / Martial Trezzini

Клеманс Демай добавляет, что Швейцария и в самом деле предлагает своим гражданам самую широкую палитру форматов и вариантов участия в политической жизни. Но организовать референдум — это очень дорого, поэтому не все имеют равный доступ к таким инструментам. «В этой ситуации гражданское неповиновение должно играть роль дополнительной опции и еще одного формата интерпретации всеобщего права на протест, каковое должно быть доступно и тем, кто не имеет шанса поучаствовать в институционализированной политике. Демократия как таковая далеко не совершенна, а гражданское неповиновение способно усовершенствовать её».

«Эффект охлаждения»

При этом Клеманс Демай отмечает, что в последнее время в Швейцарии в отношении «активистов» было вынесено немало оправдательных приговоров, основанных как раз на правозащитной аргументации. Некоторые судьи, по крайней мере, были даже готовы обсуждать проблематику негативных последствий изменения климата — пусть даже в их глазах таких мотивов для оправдательного приговора все равно было недостаточно. Многие «активисты» подали уже апелляционные жалобы на адрес ЕСПЧ и теперь ждут его решения, среди них и те самые «лозаннские теннисисты».

Линда Лахдхир не готова впадать в оптимизм: по ее мнению, ситуация все еще неустойчива и непоследовательна. Нередко «климатические активисты» осуждаются одним судьей и оправдываются другим, или наоборот. В Германии, например, 65-летний активист получил почти два года тюрьмы за участие в блокаде автодороги, даже несмотря на то что ранее он был уже один раз оправдан за аналогичную акцию. Сами «активисты» также регистрируют «эффект охлаждения», в основании которого не в последнюю очередь лежит страх перед физическими или психологическими последствиями жестких государственных репрессий.

Что будет дальше? Станут ли эти репрессии окончательным могильщиком внесистемных форматов протеста или, наоборот, они приведут к эскалации взаимного противостояния властей и активистов? Сказать сложно, по крайней мере, из Швейцарии, как утверждает левацкая группа Act Now, блокирующая автострады, стратегия гражданского неповиновения никуда в ближайшее время не исчезнет.

Англоязычная оригинальная версия материала отредактирован Марком Ливингстоном (Mark Livingston) и Беньямином фор Вилем (Benjamin von Wyl/ts), русскоязычная оригинальная версия материала подготовлена, отредактирована и адаптирована русскоязычной редакцией SWI / ип / нк / ап.