Город против храма: когда не работает демократия

История местного самоуправления в современной России — это история целенаправленного и последовательного отчуждения горожан от власти даже на уровне влияния на обустройство городской среды. И без того небольшие полномочия муниципалитетов фактически изъяты и выведены на региональным уровень, а сами муниципальные органы власти чаще всего превращены в декоративные структуры, призванные только одобрять и поддерживать любую спущенную сверху инициативу — даже если речь идет о катастрофических для городской инфраструктуры проектах. Мнение горожан предлагается априорно считать совпадающим с мнением властей, а если это не так — игнорировать и поступить в соотвествии с установками начальства или олигархов.

К сожалению, во многих случаях и сами граждане мало интересуются вопросами городского хозяйства — до тех пор, пока самодурство и самоуправство никем не избранных лиц не врывается в их повседневную жизнь. Именно через такую оптику надо смотреть на ситуацию в Екатеринбурге. То что происходит вокруг проекта строительства храма во имя святой Екатерины — это не бунт против бога, православия или самой идеи строительства церквей, как пытаются представить дело инициаторы проекта. Против строительства огромной и безвкусной копии петербургского «Храма на Крови» прямо в акватории городского пруда выступают не «содомиты» и «наследники большевиков», а обычные горожане, которым кажется дикой сама мысль пожертвовать частью общегородского ландшафта ради столь одиозного архитектурного проекта.

История вопроса

История противостояния гражданского общества Екатеринбурга и клерикального властно-олигархического лобби началась еще в 2010 году. Именно тогда теперь уже бывший губернатор Свердловской области (что важно понимать — не избранный, а назначенный Кремлем) Александр Мишарин загорелся идеей построить в центре Екатеринбурга храм в честь святой Екатерины. Зачем храм понадобился губернатору — не очень понятно. Говорят, истинным вдохновителем всей затеи была его жена. Епархия РПЦ, конечно же, поддержала проект — что само по себе не удивительно: чем больше храмов в центре — тем больше ставок для священников, торговых площадей и прочих вполне материальных бонусов.

Исторический храм Св.Екатерины, кафедральный собор дореволюционного Екатеринбурга, был снесен советской властью в 30-х годах. Однако проект «возрождения храма» с самого начала был чистой воды лукавством. Построить храм на прежнем месте невозможно уже потому, что пришлось бы сузить главный городской проспект, который в царские времена был значительно уже. Таким образом, речь изначально шла не о восстановлении давно снесенного сооружения, а о строительстве совершенно нового на новом месте. При том, что вся застройка центрального района города изменилась и идея втиснуть в сложившийся конструктивистский ансамбль копию давно снесенного собора не казалась нелепой прихотью только губернатору, епископу и их окружению.

С момента сноса храма город сильно изменился во всех смыслах. Екатеринбург из провинциального городка стал полуторамиллионным мегаполисом с небоскребами и торговыми центрами, а на месте бывшего храма уже много лет располагается площадь с фонтаном, весьма любимая горожанами. Важно иметь в виду, что память о снесенном храме была увековечена минимум дважды: на месте алтаря с середины 90-х годов стоит крест, кроме того в 1998 году на площади открыта небольшая часовня в честь той же святой Екатерины. Кроме того, что в постсоветское время в Екатеринбурге, как и в других городах России, РПЦ получила в свое пользование все бывшие религиозные сооружения, а кроме них несколько крупных храмов были построены с нуля — прежде всего, храм на месте расстрела царской семьи, известный как «Храм на крови». Словом, нельзя сказать, что православным верующим негде молиться и для них ничего не делается.

Федор Крашенинников

Родился 16 июля 1976 года, живет и работает в Екатеринбурге.

Общественный деятель, политолог, писатель, публицист и блогер.

Выпускник философского факультета Уральского государственного университета им. А.М. Горького.

Соавтор книг «Облачная демократия» и «По тонкому льду».

Президент Института развития и модернизации общественных связей (ИРМОСВнешняя ссылка).

Несмотря на активную пропаганду православия и всемерную поддержку РПЦ со стороны власти и крупного бизнеса, реально влияние церкви на городское сообщество остается весьма незначительным: даже в крупные праздники в богослужениях участвует всего 3-5 процентов горожан, что очевидным образом идет в разрез с официальным тезисом о 80 процентах православных. С одной стороны, это общероссийская тенденция. С другой стороны, здесь можно увидеть и специфику Урала.

Во-первых, весь регион и конкретно Екатеринбург в царский период истории были населены старообрядцами, раскольниками и другими религиозными меньшинствами, для которых официальная церковь вовсе не являлась «своей» и даже наоборот — религиозные меньшинства Российской Империи относились к официальной церкви ничуть не лучше, чем последователи Жана Кальвина к римским католикам на самом пике противостояния. Даже если потомки раскольников (которые все еще составляют значительный процент нынешнего населения региона) и не ведут никакой религиозной жизни, весьма странно призывать их вернуться к «вере дедов» — ведь их деды бежали от официального православия в глухие леса и все годы царизма подвергались постоянным преследованиям по настоянию государственной православной церкви.

Во-вторых, на Урале традиционно живут мусульманские народы — татары и башкиры. Даже если представители этих этносов и не исповедуют ислам активно (а большинство этнических мусульман, живущих в больших городах России столь же далеки от религиозной практики ислама, как большинство русских — от православия), они все равно остаются чужды и православию и явно не испытывают потребности в новых православных храмах. И, наконец, в-третьих: современный Екатеринбург сформировался как мегаполис в советские годы, когда в город массовой прибывали — по своей воле или по воле государства — люди со всего СССР, представляющие самые разные этносы.

Надо ли говорить, что никакая религиозная жизнь в советское время не поощрялась и даже наоборот. Поэтому в Екатеринбурге выросло несколько поколений людей, не имеющих никакого религиозного опыта и не испытывающих острой нужды его получить, тем более в новопостроенных храмах. Оставим в стороне дискуссию о том, был ли принудительный советский атеизм положительным или отрицательным явлением — факты таковы, что фактический уровень религиозности населения так или иначе остается на крайне низком уровне, вопреки попыткам государства сделать православие едва ли не официальной идеологией.

Отдельная тема — вольнолюбивый характер Екатеринбурга, который явно проявился еще в начале 90-х. Так, во время референдума о сохранении СССР Свердловск (как при советской власти назывался Екатеринбург) стал единственным в России городом, который проголосовал против сохранения Союза — такого мнения придерживались 62,4 процента горожан. С тех пор в городе всегда была бурная политическая, экономическая и общественная жизнь, весьма далекая от тишины и патриархальности многих других городов России. Достаточно вспомнить историю с попыткой провозглашения Уральской республики в 1993 году и довольно свободные губернаторские выборы 1995 и 1999 годов.

Вторая атака

Несмотря на то, что к 2010 году многие вольности уже закончились, волюнтаризм губернатора-назначенца и его готовность воткнуть храм в уже сложившуюся городскую застройку вызвали взрыв негодования. Именно тогда первый раз горожане, мобилизованные молодым депутатом городской думы Леонидом Волковым, вышли в защиту Площади ТрудаВнешняя ссылка, на которой намечалась стройка. Губернаторское окружение и структуры РПЦ ответили на недовольство горожан разнузданной пропагандистской кампанией, обвинив противников строительства во всех смертны грехах. Тогдашний епископ Викентий не постеснялся проклястьВнешняя ссылка всех до седьмого колена.

Тем не менее, со стройкой тогда ничего не получилось. Выход на улицу горожан напугал власти и охладил их пыл — прежде всего потому, что протестующих оказалось гораздо больше, чем ожидали увидеть чиновники. Вскоре губернатор Мишарин попал в аварию и сошел с политической сцены области. Епископ Викентий был отправлен в Ташкент и ситуация вроде бы стабилизировалась. Приехавший из Ярославля новый митрополит Кирилл изначально вел себя мягко, не педалируя опасные темы. Казалось бы, вопрос с никому не нужным храмом в самом центре города навсегда закрыт. Однако специфика положения РПЦ в современной России такова, что она зависит не от настроений и потребностей своих прихожан, которые в силу своей малочисленности и бедности не способны создать материальную базу для существования этой мощной организации, а главным образом от спонсоров и властей.

Крупные и развитые города России вполне готовы к демократии и самоуправлению. К сожалению, к ней не готова российская власть.

Крупными спонсорами РПЦ — и в России и конкретно в Екатеринбурге — являются две крупные металлургические компании, УГМК и РМК. Именно их руководители, участники списков Форбса, миллиардеры Козицын и Алтушкин, как утверждается, и стали инициаторами нового витка конфликта. Именно их иррациональная религиозная одержимость и уверенность в том, что капиталы позволяют им распоряжаться городским пространством по своему усмотрению, и стали главным мотором нового витка конфликта.

С их подачи весной 2016 года было анонсировано, что храм в честь святой Екатерины все-таки будет построен — в самом ближайшем времени, в предверии 300-летия города. Но не на площади Труда, а на искусственно созданном острове в акватории городского пруда. Эта странная идея подавалась как компромисс с городским сообществом: вы же не хотели на площади Труда — ну так построим вам храм на пруду, радуйтесь! Скоро был презентован и проект новостройки — пестрая и вторичная смесь храма Василия Блаженного на Красной Площади и Храма-на-крови в Санкт-Петербурге. Немедленно началась агитационная кампания — мол, это прекрасный подарок городу к грядущему 300-летию и горожане должны радоваться такому счастью. Власти всех уровней, к сожалению, солидаризировались с олигархами и употребили весь доступный им ресурс, чтоб заставить горожан порадоваться щедрому подарку миллиардеров.

Но обрадовались все равно далеко не все. Во-первых, сам тезис, что городу обязательно нужен храм, показался сомнительным значительной части городского сообщества. Храм в любом случае является прежде всего культовым сооружением и вопрос о том, какой практический смысл в нем для нерелигиозной части горожан остается без внятного ответа. Фактически, интересы всех жителей города подменяются желанием сравнительно небольшой православной общины. Во-вторых, сам городской пруд является важным историческим символом Екатеринбурга: город и возник как завод, энергию для которого давала плотина, образовавшая пруд. Собственно говоря, пруд — это едва ли не единственное, что осталось от первых лет существования города. В-третьих, появление огромного собора в аляповатом стиле на фоне окружающих пруд сооружений многим кажется преступлением против эстетики и здравого смысла. 

В-четвертых, в этой части города живет не так много людей, зато буквально в нескольких сотнях метров от предполагаемой стройки уже стоит два больших православных храма — Храм на крови и историческая Вознесенская церковь. В-пятых, как и площадь Труда, набережная городского пруда — любимое место прогулок и спортивных пробежек горожан. Короче говоря, несуразность проекта и самой идеи засыпать часть пруда ради третьего православного собора на квадратный километр буквально бросается в глаза любому непредвзятому наблюдателю.

Особенностью нынешней атаки стало явное и последовательное нежелание инициаторов проекта вступать в какие-либо диалоги с гражданским обществом. Так, на первую же открытую дискуссию инициаторы стройки пригнали угрожающего вида спортсменов, тем самым прямо намекая возмущенной общественности на готовность решать вопрос другими методами. Между тем, против сомнительного строительного проекта высказались не только рядовые горожане, городские СМИ и архитектурное сообщество, но и целый ряд известных деятелей культуры — режиссер Владимир Хотиненко, писатель Алексей Иванов, драматург Николая Коляда. У борьбы за храм появились и первые жертвы — за последовательную и жесткую позицию против строительства храма на пруду был уволен журналист одной из городских газет Юрий Глазков.

Тревожные перспективы

Несмотря на то, что в общественном мнении и даже информационной повестке дня инициаторы сооружения храма полностью проигрывают своим оппонентам, в условиях современной России это ровным счетом ничего не значит. Немыслимая для Европы и особенно для Швейцарии ситуация, когда узкая группа олигархов, священнослужителей и чиновников может не обращать внимание на мнение населения типична для современной России и скорее характерна для нынешнего положения дел в стране.

Именно поэтому общественное негодование полностью игнорируется всеми уровнями власти — и чиновниками, и депутатами, и церковью. Неограниченные финансовые возможности «православных олигархов» и их колоссальное влияние на власть и церковь создают все предпосылки для того, чтоб их проект все-таки был воплощен — даже вопреки уже анонсируемым публичным протестам. Впрочем, с протестами все не так просто. К сожалению, с 2010 года в России многое изменилось не в лучшую сторону. Например, законодательство о митингах сейчас таково, что у власти есть все возможности для того, чтоб не допустить неугодные ей выступления и образцово-показательно наказывать тех, кто будет их организовывать и участвовать в них.

Тем не менее, городская общественность уже создала комитет защиты городского пруда и пишет открытые письмаВнешняя ссылка и православных олигархам, и самому президентуВнешняя ссылка России Владимиру Путину. К сожалению, зная нескрываемые симпатии Путина к РПЦ едва ли стоит ожидать от него какого-то сочувствия к обеспокоенным судьбой города екатеринбуржцам. Более того, протестная активность может не столько напугать власть, сколько склонить её к идее действовать максимально жестко и тогда идея строительства в центре Екатеринбурга очередного православного храма обретет дополнительный смысл — продемонстрировать непреклонность всей вертикали власти в проведении в жизнь своих решений, указать горожанам и городскому сообществу их последнее место в системе современной российской власти.

К сожалению, подобная логика, немыслимая в демократических странах, превалирует в современной России: и чиновники, и олигархи, и судьи, и правоохранители — все ориентируются на мнение одного человека и движимы желанием угодить ему. В таком ситуации очень легко выдать возмущение горожан по вполне конкретному поводу за попытку бунта против президента — и получить на самом верху санкцию на подавление недовольных. Демократия — это не красивый лозунг и не абстракция, это единственный известный человеческому обществу способ цивилизованно решать все возникающие проблемы общежития.

Сознательный отказ от нее и ставка на всесилие чиновников и олигархов открывает путь вовсе не к стабильности: единственной реальной альтернативой демократии оказывается смесь произвола, самодурства, коррупции и всевластия олигархов. Можно дискутировать о применимости швейцарских стандартов прямой демократии в масштабах такой огромной страны, как Россия — хотя и здесь нет сколько-нибудь рациональных аргументов против нее. Но совершенно очевидно, что в масштабах городских общин никакой альтернативы прямой демократии просто невозможно представить: или люди сами принимают важнейшие решения по организации окружающего пространства и своей совместной жизни, или же они оказываются бесправными заложниками в своем же городе.

Крупные и развитые города России вполне готовы к демократии и самоуправлению. К сожалению, к ней не готова российская власть и это едва ли не важнейший конфликт, лишь небольшой иллюстрацией к которому является история с пресловутым храмом в Екатеринбурге. Внушает надежду в этой ситуации одно: демократия часто рождается как раз из сопротивления гнету и самодурству, в ситуации, когда, с одной стороны, существует достаточно высокий уровень гражданского сознания общества, а с другой — отсутствуют возможности повлиять на свою жизнь, даже в самых простых и казалось бы бытовых вопросах.

Мнение экспертов

Портал swissinfo.ch публикует статьи сторонних авторов, экспертов и специалистов.

Они делятся с нами своими уникальными знаниями и опытом, помогающими разнообразить информационную палитру, которую мы предоставляем в распоряжение наших читателей, и сделать дискуссии на те или иные актуальные для мира и Швейцарии темы более предметными и глубокими.

Данный текст отражает личное мнение автора, которое не обязательно должно совпадать с мнением портала swissinfo.ch, который готов выслушать и немедленно опубликовать иное мнение по вопросу строительства храма в Екатеринбурге.