«Средневековая демократия не предполагала всеобщего равенства»

Швейцарский кантон Граубюнден отмечает 500-летия со дня введения в этом регионе республиканской формы правления. GBL Gubler AG, Frauenfeld/Staatsarchiv Graubünden

Швейцарский кантон Граубюнден в этом году отмечает важный юбилей: 500-летие со дня введения в этом регионе республиканской формы правления. Точной даты историки так и не выяснили, поэтому торжественные мероприятия пройдут в кантоне на протяжении всего 2024 года.

Американский историк Рэндольф Хэд (Randolph Head) впервые системно проанализировал истоки граубюнденской демократии. Он преподает европейскую историю в Калифорнийском университете в Риверсайде (University of California, Riverside), общественном научно-исследовательском центре, одном из десяти кампусов системы Калифорнийского университета.

Рэндольф Хэд (Randolph Head) SWI

В центре его научных интересов находится в том числе и история Швейцарии. В своей недавней диссертационной работе он описал структуру и особенности ранней демократии в Граубюндене (время до 17-го века). Один из его выводов: средневековая демократия вовсе не предполагала господства принципа всеобщего равенства вполне при этом «вольных» индивидуумов.

SWI swissinfo.ch: В этом году Граубюнден отмечает свое 500-летие. По-Вашему, о чем в первую очередь должны были бы вспоминать в эти дни жители Граубюндена?

Рэндольф Хэд: В современном мире, состоящем из национальных государств, мы прежде всего отмечаем рождение именно их в качестве единых образований. Дату рождения современного Граубюндена вполне можно было бы поместить в 1524 год, когда появилось образование под названием Republik der drei Bünde или Республика Трех Союзов. До этого момента в регионе существовали самые разные сообщества и альянсы, но ничего единого тут не было. Жителям Граубюндена удалось, однако, уже тогда стандартизировать и привести к общему знаменателю все локальные кооперационные договоры, при том, что сама Швейцария смогла сделать это только в 19-м веке и только тогда Граубюнден и смог стать её частью. В качестве союзного государства он смог пережить, хоть и с трудом, и Реформацию, и смуту 17-го века. И это конечно очень необычно.

SWI: Я был немного удивлен, когда, углубившись в литературу по истории Граубюндена, был вынужден сделать вывод, что первую современную развёрнутую историю граубюнденской демократии написал профессор из Калифорнии.

Рэндольф Хэд: Я познакомился с Граубюнденом в детское лето, проведенное с моей бабушкой в Бад-Рагаце (кантон Санкт-Галлен). Оттуда этот кантон с его горными вершинами выглядел неким драматическим спектаклем, а еще меня завораживали тамошние деревни с их забавными названиями вроде Тринс или Трунс. Но когда я в возрасте 28 лет захотел начать профессионально изучать историю, меня на самом деле интересовала история Китая. Мои профессора сказали, однако, что я уже слишком стар для изучения китайского языка. Ладно, сказал я себе: моя мама швейцарка, я могу говорить по-немецки. Займемся Швейцарией.

Позже я работал в «Библиотеке Хоутона» (основное хранилище редких книг и рукописей Гарвардского университета. — Прим. ред. рус.), перебирая наименования швейцарских кантонов: Аргау, Цюрих и так далее. Настала очередь Граубюндена, и я наткнулся на памфлет 1618 года, при помощи которого клерикальные круги пытались оправдать так называемый Strafgericht von Thusis или «Уголовный процесс в Тузисе», небольшой граубюнденской общине (в рамках этого суда местные власти хотели осудить лидеров так называемой «испано-габсбургской партии». — Прим. ред. рус.). Это был только один из целого ряда процессов, имевших место в ходе межконфессиональных конфликтов, разжигаемых великими державами в Граубюндене в начале Тридцатилетней войны. И вот в самом первом абзаце этого памфлета я и наткнулся на следующее утверждение: «Форма нашего правительства (то есть режима правления) суть демократия».

500 лет Граубюндену

Самый большой по площади кантон Швейцарии, расположенный на юго-востоке страны. Это единственный кантон, который является трехъязычным: там говорят на немецком, ретороманском и итальянском языках.

В 1524 году здесь была основана Республика трех союзов («Союз Божьего дома», «Лига десяти судебных округов», «Серая лига»). В рамках отношений со Швейцарской Конфедерацией кантон получил статус «союзника» (Zugewandter Ort»). Самостоятельным кантоном в современном смысле Граубюнден стал благодаря Наполеону только в 1803 году.

SWI: Очень четкое и однозначное высказывание.

Рэндольф Хэд: И очень для 1618 года неожиданное! Это как если бы в 1955 году в Вашингтоне кто-то сказал, что формат нашего правления есть-де коммунизм. Слово «демократия» тогда было скорее ругательным. Если кто-то хотел оклеветать врагов местного автократа-правителя, то их называли демократами. В Англии существовал целый жанр книг, авторы которых обрушивались на предполагаемых «демократов», в первую очередь пресвитериан, требовавших для церкви права самоопределения, но доставалось и иезуитам. Швейцарцев приверженцы английской аристократии также считали демократами. Именно там, в Швейцарии, они и усматривали центр «раковой опухоли», метастазирующей в разные стороны идеями автономии и самоопределения.

SWI: Что на самом деле представляет собой демократия с точки зрения сегодняшнего дня?

Рэндольф Хэд: В последнее время я и сам много думал об этом, причем гораздо чаще, чем тогда, когда я исследовал конкретно историю Граубюндена. Но тогда я впервые понял, наверное, главное, а именно: что демократия сама по себе в разных обществах и в разное время может принимать совершенно разные формы. В то время Граубюнден был демократией раннего модерна, но вовсе не современной демократией. Сегодняшняя демократия основана ведь, по крайней мере в теории, на универсальных правах человека. Однако максима «Все люди созданы равными», присутствующая в американской Декларации независимости, в эпоху раннего нового времени еще не существовала. Тогда в основе даже демократических систем лежал обратный принцип, а именно, принцип неравенства людей.

SWI: Насколько жители Граубюндена гордились фактом своей демократии?

Рэндольф Хэд: Большинство жителей Граубюндена, будь то аристократический род фон Планта, будь то бедный фермер из Сурсельвы, тогда даже не знали такого слова. В 16-м и 17-м веках мало кто вообще мыслил подобными категориями. Однако жители Граубюндена, безусловно, гордились фактом своей «вольности». В эпоху раннего нового времени вольный человек был «привилегированным» лицом, имеющим право быть господином над другими людьми. Быть вольным господином лучше, чем невольным подданным. Это было известно, и это понимали все.

SWI: То есть на самом деле граубюнденцы будут отмечать 500-летие именно, так сказать, «вольности и покоя»?

Рэндольф Хэд: Формально Граубюнден входил в состав Священной Римской империи германской нации, но в повседневной жизни этот факт мало проявлялся. Жители Граубюндена находились в подчинении у Императора, но это мало что значило, и в целом они считали себя привилегированными вольными людьми. У каждого был свой господин. И все зависело от того, кто был этот господин и какими вольностями ты обладаешь в рамках отношений с ним. Теоретически, если исходить из тогдашней логики вещей и из иерархии неравенства, то именно Император был законодателем и высшим судьей в одном лице. Европейская политическая система раннего нового времени не признавала принципа разделения властей. Однако Император мог наделять своих подданных отдельными такими функциями, и он мог предоставлять им привилегии. В тогдашнем Граубюндене эта иерархия неравенства и находилась, собственно, в основании ассиметричной системы взаимодействия разных форматов «демократических вольностей».

Союзная грамота, на основании которой в 1524 году возник единый Граубюнден. GBL Gubler AG, Frauenfeld/Staatsarchiv Graubünden

SWI: Как происходило это взаимодействие?

Рэндольф Хэд: Накануне Тридцатилетней войны вышел в свет трактат, в котором обосновывалось право Граубюндена принуждать своих католических подданных в регионе Вельтлин менять веру. Пункт первый: Граубюнден демократичен. Пункт второй: большинство в демократическом Граубюндене составляют протестанты. Пункт третий: в Граубюндене действует правило «чья земля, того и вера» (принцип, установленный Аугсбургским религиозным миром 1555 года, прим. ред. рус.), согласно которому подданные должны следовать религии господина. Из всего этого трактат делал вывод о том, что Граубюнден имеет полное право обращать жителей Вельтлина в свою веру — при необходимости силой. И так демократия использовалась для осуществления господства одних людей над другими.

SWI: При этом народ все равно мог, как бы сейчас сказали «популистскими» методами, держать свои властные элиты в ежовых рукавицах.

Памфлет 1618 года в связи со Strafgericht von Thusis. GBL Gubler AG, Frauenfeld/Staatsarchiv Graubünden

Рэндольф Хэд: Принцип «вольности» и в самом деле реализовывался еще и в формате так называемых бунтов (Tumulten). Собирались вооруженные люди, формировали группу под названием Fähnlilupf (в переводе со шв. диалекта нем. языка Aufrichten der Fahne или «установление знамени»), и учиняли «судилище» (Strafgericht). Тем самым в конфликты элитных групп часто таким образом вовлекались самые широкие слои населения. При этом население на все эти группы все равно смотрело сверху вниз по принципу «чума на оба ваши дома». Например, в ходе одного из таких судов в 1576 году велся протокол, в котором говорится, что с «нашими князьями», то есть влиятельными семьями, «жизнь все равно лучше не станет», потому, мол, и возник бунт и потому-то им всем на всякий случай и «отрубили головы».

В 16-м веке таких судов было довольно много, представители элит часто попадали под «суд», их ссылали и нередко казнили. Люди же сами вовсе не хотели возвышать себя до статуса элиты, они хотели контролировать и при необходимости наказывать её, и этот принцип проходил красной нитью через всю историю Граубюндена раннего нового времени. Народ в целом хотел, чтобы государственные дела велись в интересах общины, чтобы политика совершалась, говоря современным языком, прозрачно и справедливо. Сами же люди к власти не стремились, поэтому ведение государственных дел, как в Граубюндене, так и во всей Швейцарской Конфедерации, брали тогда на себя те, кому не приходилось зарабатывать себе на хлеб в качестве кузнеца или крестьянина.

SWI: Изучая формы ранней демократии, часто наталкиваешься на такую вызывающую попервоначалу недоумение процедуру, как открытое голосование. Тайного голосования тогда не было, в том числе и в Граубюндене. Почему?

Рэндольф Хэд: Принцип открытого голосования исходит из того, что свои вольности ты получаешь не как гражданин на основе индивидуальной свободы, но только как член общины. И в рамках такой логики все имеющие право голоса обязаны были озвучивать свою позицию публично. На первом месте стояла воля сообщества в целом. Любая атомизация общества была связана с риском. Голосуя открыто, люди не только избирали себе судей и глав правлений муниципальных образований, они не только формулировали законы и объявляли войну, но еще и свидетельствовали о своем единстве, о принадлежности к коллективу.

При этом, если переходить на совсем уж циничные позиции, такой формат, конечно, позволял лучше контролировать людей при помощи «группового давления», заставлявшего индивида идти на поводу у большинства. Очень интересный вариант реализации такой «ранней демократии вольностей» описан в вышедшей в свет в 1920 году монографии очень почитаемого в регионе историка и теолога Эмиля Камениша (Emil Camenisch, 1874–1958) Bündner Reformationsgeschichte («История реформации в Граубюндене»). Речь идет о деревне, в которой жило совершенно одинаковое количество сторонников Реформации и католиков. Потом там родился мальчик-католик, и католики оказались в большинстве. Это вот и есть демократия раннего модерна.

Понравился материал? Хотите получать в большем объёме и чаще нашу самую свежую информацию, причем в полном соответствии с вашими личными предпочтениями? Тогда здесь вы можете выбрать себе рассылку по душе.

Немецкоязычная оригнинальная версия текста отредатирована Давидом Ойгстером (David Eugster), русскоязычная оригинальная версия переведена, отредактирована и подготовлена русскоязычной редакцией SWI Swissinfo.