Oui или nein: языковые аспекты прямой демократии в Швейцарии

Референдум 9 июня 2024 года снова выявил существование в Швейцарии линии политического размежевания, четко совпавшей с границей языковых регионов. Keystone / Jean-Christophe Bott

Если посмотреть на карту результатов голосования на федеральном референдуме 9 июня 2024 года по предложению социалистов ограничить расходы на медицинское страхование «потолком» в 10% от совокупного дохода, то мы увидим, что, получив поддержку франко- и италоязычных граждан, этот законопроект полностью провалился в кантонах «немецкоязычных».  

Такого рода политико-лингвистическое размежевание существует в Швейцарии испокон веков. Впрочем, есть тут и некоторые новые тренды. Если коротко, то 55,5% граждан Швейцарии, принявших участие в голосовании 9 июня, решили, что, даже несмотря на то, что расходы на здравоохранение растут быстрее, чем заработная плата, предложение швейцарских «соци» им не по душе. И если взглянуть именно на карту страны, а не на голые цифры, то мы увидим, что, получив поддержку франко- и италоязычных граждан, этот законопроект полностью провалился в кантонах «немецкоязычных».

Иными словами, перед нами очередное явление народу так называемого «Картофельного рва», или Röstigraben, — границы, отделяющей центральные немецкоязычные кантоны от западных франкофонных. Причем тут картофель? Считается, что «французы» не едят картофельные драники с яичницей, каковые являются якобы любимым блюдом «немцев» (они его называют Rösti, или «рёшти», производное существительное от глагола rösten / «жарить»). Впрочем, как оказывается, между этими регионами существуют и куда более глубокие и серьезные разногласия, которые куда более весомы, нежели просто расхождения кулинарного свойства.

В поисках «сухой воды»

«Что касается законодательной инициативы по ограничению страховых взносов в системе ОМС, то тут можно говорить о значительном региональном разрыве, при том, что в отношении других вопросов референдума 9 июня это расхождение заметно уже не в такой степени», — говорит Мартина Муссон, эксперт НИИ изучения общественного мнения gfs.bern. Нечто подобное, напоминает она, можно было наблюдать и почти уже десять лет назад, когда на общенациональное голосование также был вынесен вопрос медицинского страхования.

Франкоязычная Западная Швейцария и тогда тоже согласилась с тем, что в стране нужно обустроить одну единую для всех кассу страхования ОМС. Однако «немцы» и в тот раз такое предложение отвергли. А поскольку они составляют в стране большинство, то и в целом этот законопроект пришлось признать провалившимся (61,8% голосов было по всей стране подано против такой идеи). Примерно аналогичная ситуация возникла в 2014 году, когда швейцарцы голосовали по вопросу ограничения иммиграции в Швейцарию граждан Европейского союза.

Франкоязычные кантоны сказали «ни в коем случае», «немцы» ответили «непременно». В итоге парламент три года ломал себе голову в поисках «сухой воды» или «жареного льда»: каким образом следует меру, явно противоречащую режиму свободы перемещения физических лиц между Швейцарией и ЕС, совместить с этим самым режимом. И что самое удивительное — решение и в самом деле было найдено. Какое? Читайте по ссылке ниже.

На самом деле такого рода «политический картофельный ров» существовал в Швейцарии всегда, начиная с 1848 года, то есть с момента создания современной Швейцарии. По данным «Политического атласа ШвейцарииВнешняя ссылка», на страницах которого последовательно анализируются более тысячи референдумов, прошедших в стране начиная с 1866 года (то есть с момента начала функционирования современных инструментов прямой демократии), в прошлом такого рода раскол вдоль «картофельного рва» имел даже куда более непримиримый характер.

Идеологические различия между немецкоязычной частью страны и франко- и италоязычными регионами были очевидны по итогам двух третей всех голосований, прошедших до начала 20 века, то есть до начала 1901 года. Не забудем и фактор религии, который сейчас фактически уже не играет никакой роли, но тогда политический католицизм и протестантская социополитическая доктрина находились в таком же непримиримом клинче: примерно 70% итогов голосований на референдумах показывали явные различия между политическими предпочтениями избирателей в католических и в протестантских регионах Швейцарии.

«Картофельный ров» уже не так важен

В 20-м веке на первое место вышли уже не религиозные аспекты, но вопросы социальные и внешнеполитические. Парадокс: во времена Лагарпа и Наполеона западные франкофонные кантоны были образцово-либеральными и даже в какой-то степени либертарианскими регионами. Сегодня же это уже правоверные оплоты левой и социалистической доктрины. Тем не менее, даже несмотря на такого рода различия, итоги народных волеизъявлений показали, что политико-языковое размежевание между «немцами» и «французами» проявлялось уже только в результатах примерно одной трети голосований.

Тренд продолжался и к началу 21 века (то есть к 1 января 2001 года) языковой разрыв между «немцами» и «французами» стал еще менее выраженным. Как говорит эксперт Лозаннского политеха (EPFL) Шин Александр Косеки (Shin Alexandre Koseki), в настоящее время политическое размежевание проходит по другой границеВнешняя ссылка: по одну сторону этой новой политической баррикады, левую, находятся все крупные швейцарские города, франкоязычная Швейцария и часть кантона Граубюнден на востоке Швейцарии, по другую, правую, расположились городские агломерации и сельские регионы немецкоязычных кантонов.

При этом италоязычному кантону Тичино выпадает честь быть своего рода «джокером», «колеблющимся штатом». Мартина Муссон подтверждает, что в последнее время в Швейцарии «картофельный ров» уже не играет былой роли границы жесткого политического размежевания. Но ведь какую-то роль он все-таки играет, если не считать функции рубежа, отделяющего любителей драников-рёшти от тех, кто предпочитает сырное фондю?

Одна среда, разные языки

В аналитическом докладе Mind Your Language: The Role of Culture in Future-Oriented BehaviorВнешняя ссылка («Следи за языком: Роль культурных аспектов в ориентированном на будущее политическом поведении»), опубликованном Университетом Санкт-Галлена в 2022 году, была предпринята попытка разгадать тайну связи между политикой, языком и культурой. В основу доклада были положены налоговые данные официально двуязычного швейцарского кантона Берн, который позволил наглядно сравнить электоральное поведение людей, находящихся в общей институциональной, политической, экономической и географической среде, но при этом говорящих на разных языках.

«Лица, проживающие в немецкоязычной части, были более склонны к поведению, ориентированному на будущее, нежели их франкоговорящие сограждане», — таков вывод, сделанный в докладе. Тем самым, по сути, было подтверждено клишированное представление о «немцах» как рационально и консервативно действующих гражданах, и о «французах», которые предпочитают более спонтанный левый образ жизни в сочетании с надеждой на перераспределяющую роль социального государства. Использованное в докладе понятие «ориентация на будущее» означает, что швейцарцы, говорящие на немецком языке, в большей степени, чем франкофоны, склонны, например, копить на старость.

Они чаще проходят курсы повышения квалификации, реже играют в азартные игры и имеют более высокий общий уровень благосостояния. И такого рода факторы, безусловно, влияют и на политические предпочтения, особенно когда они видят, что их «социальные действия» Внешняя ссылка(в смысле понятия, введенного социологом Т. Парсонсом) сулят им довольно неясное и неочевидное вознаграждение в будущем, зато явно и очевидно ведут в краткосрочной перспективе к увеличению убытков и затрат.

Понимание этого механизма в весьма значительной степени помогает понять логику отношения тех или иных регионов страны к таким вопросам, как пенсионное обеспечение или «изменение климата». «Все эти данные подчеркивают очевидные преимущества системы политического федерализма», — резюмирует доклад экспертов-социологов из Университета Санкт-Галлена.