Швейцарские языковые дебаты — новый раунд

Для «латинской» Швейцарии изучение в качестве первого иностранного одного из национальных языков страны является необходимым условием поддержания национального единства. Немецкоязычное же большинство считает более важным изучение английского. Keystone

В эти выходные в кантоне Цюрих пройдет референдум о порядке преподавания иностранных языков в начальной школе. Подробности в нашем материале.  

Бесконечные швейцарские дебаты на языковую тему продолжаются. Родители и учителя некоторых кантонов вновь готовы начать строить баррикады, а все потому, что, по их мнению, сразу два иностранных языка в начальной школе — это слишком много. И это при том, что в Швейцарии, стране с четырьмя национальными языками, лингвистическая компетенция населения является едва ли не решающим фактором сохранения национального единства.

Очень скоро, 21 мая 2017 года, жители кантона Цюрих проголосуют на местном референдуме по народной законодательной инициативе («Fremdsprachen-InitiativeВнешняя ссылка»), которая требует, чтобы в начальных школах в качестве иностранного преподавался только один иностранный язык, кроме немецкого (тут стоит уточнить, что для детей, с детства говорящих на одном из швейцарских диалектов немецкого, литературный/письменный немецкий фактически является языком иностранным, — прим. ред.).

Ранее, в 2015 году, граждане кантона Нидвальден уже голосовали по схожей инициативе и отвергли ее убедительным большинством голосов. В обозримом будущем проголосовать по такому же вопросу предстоит и другим кантонам. Напомним, что Швейцария — это страна федерализма, где дети, если верить расхожему анекдоту, в каждом кантоне (субъекте федерации) рождаются по-разному. А если серьезно, то вопросы школьного образования находятся в стране в сфере компетенций кантонов, поэтому в такой небольшой стране, как Швейцария, существуют, по сути, 26 разных школьных систем.

Все попытки каким-то образом унифицировать сферу образования пока приводили к очень скромным результатам. Одним из таких «с потом и кровью» достигнутых компромиссов стало решение швейцарского Постоянного Совещания кантональных министров образования (Schweizerische Konferenz der kantonalen Erziehungsdirektoren — EDK/CDIPВнешняя ссылка) о том, что каждый кантон должен преподавать в своих школах два иностранных языка — один национальный и английский, причем каждый субъект волен сам решать, какой это будет национальный язык.

Идея заключалась в том, чтобы, с одной стороны, укрепить лингвистические связи разных кантонов, но с другой учесть порой весьма по-разному сформировавшиеся экономические интересы швейцарских субъектов федерации. Другим с огромным трудом запущенным проектом стало в прямом смысле многострадальное «Межкантональное соглашение о порядке гармонизации образовательных программ в рамках обязательной школы» («Interkantonale Vereinbarung über die Harmonisierung der obligatorischen Schule» — «HarmoSВнешняя ссылка»).

Вступивший в силу в 2009 году этот документ изначально был объектом жесткой критики и неприятия со стороны как кантонов, так и групп преподавателей и родителей. Несколько раз на локальные референдумы выносились предложения о денонсации «HarmoS», но все они народом отвергались, поскольку было ясно, что, при всей своей нелюбви кантонов к «тем, которые там, в Берне», оптимизация и гармонизация образовательных школьных программ является объективным требованием современности. Языковая же составляющая всех этих процессов пока сохраняет свою остроту и актуальность, и это понятно — даже не читая Витгенштейна, любой вам скажет, что личность и идентичность человека начинаются именно с языка.

Решения, навязанные сверху?

Поток кантональных законодательных инициатив в сфере образования — это в Швейцарии относительно новый феномен, который особенно ярко начал проявляться с начала 1980-х годов. Аня Гвидичи (Anja GiudiciВнешняя ссылка), ассистент Института проблем педагогики (Institut für Erziehungswissenschaften) Университета Цюриха и признанный специалист по истории школьного образования в Швейцарии, считает, что все это связано с объективной эволюцией управленческих механизмов в образовательной сфере Швейцарии в сторону большей централизации, в результате чего такие структуры, как, например, Постоянное Совещание кантональных министров образования, заметно укрепили свои позиции.

swissinfo.ch

Преподавание иностранных языков в школе всегда было в Швейцарии настоящим минным полем. Нередко дело доходило и до «оргвыводов»: ощущая тревогу за будущее школьного образования, родители и политики-активисты учреждали инициативные комитеты и выдвигали затем требования, которые напрямую касались тех или иных аспектов преподавания иностранных языков. Но если в ту эпоху сфера школы регулировалась кантональными властями, то теперь, как ни сопротивлялись кантоны, со значительной степенью свой образовательной автономии им пришлось расстаться, правда, не в пользу федерального центра в Берне, но как раз таких структур, как EDK, занимающих своего рода промежуточное положение выше кантона, но ниже центра и в которых все решается кантональными министрами образования.

На первый взгляд, вроде бы налицо очевидное совершенствование системы швейцарского федерализма, но с другой стороны — это как посмотреть. По сути, федерализм тут развивается в ущерб демократии, поскольку ни кантональные парламенты, ни другие заинтересованные группы (преподаватели и/или родители) вмешиваться в ход работы EDK не имеют права. «Высказать свое мнение, причем только „за“ или „против“, они могут только уже в самом конце, когда решение по сути уже принято», — подчеркивает Аня Гвидичи.

Феномен немецкоязычной Швейцарии

Авторы цюрихской языковой законодательной инициативы («Fremdsprachen-Initiative») утверждают, что два иностранных языка — слишком большая нагрузка для детей. И здесь любопытен еще и тот факт, что фактически все запускавшиеся в стране инициативы такого рода возникали именно в немецкоязычных кантонах при молчаливом согласии, а фактически обреченном равнодушии, кантонов франкоязычных. «И это вполне естественно. Будучи в Швейцарии меньшинством, швейцарские „французы“ понимают, что у них все равно нет иного выхода и что им просто необходимо учить два иностранных языка: немецкий для связи со Швейцарией и английский — со всем остальным миром», — отмечает Андреас Глазер (Andreas GlaserВнешняя ссылка), директор Центра изучения проблем демократии в Аарау (Zentrum für Demokratie Aarau — ZDAВнешняя ссылка) и профессор права Цюрихского Университета.

В немецкоязычной же Швейцарии, наоборот, «большинство граждан не видит больше необходимости изучать французский уже в начальной школе, поскольку они исходят из логики экономической целесообразности, а бизнес требует изучать прежде всего английский, язык глобализации». В реальности же множество предприятий, в том числе и в «немецкой» Швейцарии, нуждаются, прежде всего, в сотрудниках со знанием французского. «При приеме на работу владение еще одним национальным языком страны — это всегда большой плюс в резюме», — отмечает Франсуа Грин (François GrinВнешняя ссылка), профессор «НИИ экономики, лингвистики и образования» («Observatoire ÉLF») при Женевском Университете.

По его мнению, разница в подходах к изучению второго национального языка объясняется, скорее, тем, что «латинское» меньшинство Швейцарии наделено «несколько более политизированным видением вопроса швейцарского многоязычия. Вспомним, что Швейцария по сути своей есть ни что иное как политическое соглашение разных составляющих страну элементов — политических, религиозных, культурных, лингвистических. Для франкоязычных жителей, как и для италоязычных, необходимость и умение говорить на других национальных языках является естественной частью этого соглашения, важным компонентом, обеспечивающим успех самой модели швейцарской государственности. Для немецкоязычных же швейцарцев языки таким приоритетом не обладают».

Граждане, привыкшие высказывать свое мнение

Аня Гвидичи напоминает, что существует и еще один фактор, который, по всей вероятности, тоже способен объяснить такого рода расхождения. В немецкоязычных кантонах, в отличие от западных, франкоязычных кантонов, все процессы принятия решений в области педагогики и школьного образования проникнуты духом прямой демократии, в их рамках всегда предусмотрены возможности для граждан подключиться и принять самое активное участие в поиске ответов на все актуальные вопросы. В так называемых же «латинских» кантонах (франко- и италоязычных) более распространена вертикальная модель управления.

Интересно, что нечто похожее происходит и с учебными планами в соответствующих лингвистических регионах: если западные кантоны принимают их дружно и без обсуждений, то в более чем половине «немецких» кантонов уже имели место народные инициативы, нацеленные против так называемого «Учебного плана 21» («Lehrplan 21Внешняя ссылка»), призванного обеспечить необходимую степень унификации образования и ускорить разворот школы к интересам рынка и экономики. По очередной такой инициативе предстоит, кстати, проголосовать жителям Золотурна 21 мая 2017 года.

Предупредительные сигналы

«Нужно видеть здесь и положительные стороны: хорошо, что население интересуется вопросами образования», — отмечает Андреас Глазер. По его мнению, «такие инициативы и референдумы в любом случае полезны, так как они позволяют прояснить ситуацию, перевести эмоции на язык политических терминов. И только поэтому сейчас мы ясно видим, что подавляющее большинство населения согласно с необходимостью школьной реформы. После каждого такого референдума „Учебный план 21“ только усиливает степень своей демократической легитимации, никто не сможет больше сказать, что решения принимались за закрытыми дверями, горсткой неизвестно кем избранных экспертов и чиновников».

Языковые инициативы, с другой стороны, являются «предупредительными сигналами, игнорировать которые политика не имеет права», — подчеркивает Андреас Глазер. «В немецкоязычной части Швейцарии большинство граждан еще верит в необходимость сохранения французского языка в школе, но какой-то нерушимой константой эта вера уже не является. Убедить преподавателей и родителей в необходимости обучать детей французскому с начальной школы тут не удалось. И хоть об этом и не говорится в открытую, но такого рода инициативы, как сейчас в Цюрихе, по сути являются формой мятежа и восстания, направленного против французского языка».

Вопросы языкознания

В Швейцарии различают «национальные языки» («Landessprache») и «официальные языки» («Amtssprache»). В первом случае акцент делается на языке как на факторе культурном и фольклорном, а потому к числу «национальных языков» относятся немецкий, французский, итальянский и ретороманский.

Во втором случае смысловой акцент приходится на языки как инструмент делопроизводства и бюрократии. Поэтому к официальным языкам относятся только немецкий, французский, итальянский. Именно на этих языках идут дебаты в федеральном парламенте, и только с этих и на эти языки переводится, например, всё федеральное законодательство.

Ретороманский может использоваться в качестве «официального», но в ограниченном масштабе, только там и в том случае, где речь идет об общении с людьми, для которых этот язык родной. Иными словами, ретороманский является «официальным языком» регионального значения.

Показательный пример: важнейший для страны «Закон о государственном страховании по старости и нетрудоспособностиВнешняя ссылка» (AHV) на официальном сайте швейцарских федеральных органов власти дан только на немецком, французском и итальянском языках. Почему? Потому что эти языки на федеральном уровне считаются «официальными». Ретороманского среди них нет. 

Перевод с немецкого и адаптация: Людмила Клот