Как Швейцария противостоит лжи в интернете

Ложная информация, овладев массами, способна стать материальной силой, причем с большим разрушительным потенциалом.

Понятие fake news появилось задолго до президентских выборов в Америке 2016-го года, но именно Д. Трамп стал стерильно чистым выражением той проблемы, что затем настала называться «альтернативной реальностью», «новой искренностью», а сегодня предъявляет претензии на звание «новой этики».

Пандемия Ковид-19, «взятие Капитолия», погромы в Шарлотсвилле и прочие события показали, что ложная информация, овладев массами, способна стать материальной силой, причем с большим разрушительным потенциалом. В 2020 году, понятное дело, на первый план вышли порой просто фантастические «новости», связанные именно с коронавирусом.

Швейцария не стала исключением. Не слишком понятный вирус, для противодействия которому правительство прервало привычное течение жизни и ввело массу запретов, заставил людей искать ответы на самые разные вопросы. Тут-то и начали появляться теории заговора, находящиеся на грани законного гражданского активизма и преступных насильственных действий.

Эдда Хумпрехт (Edda Humprecht), эксперт в области коммуникаций Университета Цюриха, объясняет, что в «смутные времена мы мало что осознаем, но у нас появляется иллюзия четкого понимания зла и добра, мир в наших глазах делится на черное и белое, а потому так легко найти того козла отпущения, на которого можно все свалить и которого так легко во всем обвинить».

«Труднее всего вызвать эхо в пустой голове»

Швейцарии повезло. Она является лингвистически разделенной страной. Поэтому негативная энергия апологетов теорий заговора не складывается, а дробится. Кумулятивный эффект не возникает.

Низкая степень политической поляризации, традиции недоверия к властям и СМИ вообще, почти всеобщая медийная грамотность и осведомленность общества о том, что такое fake news, снижают степень воздействия дезинформации на население Швейцарии.

До недавнего времени швейцарское политическое руководство проводило в целом либеральный курс, отказываясь устанавливать более строгие правила функционирования социальных сетей и пользования ими. Однако с недавних пор здесь явно наблюдается некий сдвиг.

Стало ясно, что социальные сети не объединяют, а раскалывают людей, нанося удар по традициям рационального диалога и консенсусного поиска истины, столь важным для швейцарских политических традиций. Стоит ли использовать всю мощь законодательного аппарата для борьбы с ненавистью и подстрекательствами как левого, так и правого толка? 

Но проблема сложна и, как показал опыт других стран, не может быть легко решена одной лишь жесткой рукой закона. Ведь тут можно не только задушить технический прогресс. Попытки «взять и запретить» немедленно ведут к проблемам и вопросам, связанным с фундаментальными правами человека на свободу высказываний.

Что хуже, государственная цензура, или цензура крупных IT-компаний, которые могут не объясняя причин «банить» политиков или блокировать какой-то контент, подчиняясь требованиям властей тоталитарных и авторитарных стран?

Сеть Facebook остается сейчас самой популярной социальной сетью в мире и ее политика в области «этических основ» никому не понятна и туманна. Обратной связи от этой сети не добьешься. И тем не менее не стоит зацикливаться только на Фейсбуке и Твиттере. В последнее время едва ли не главным каналом рассылки дезинформации стал мессенджер WhatsApp.

Именно этот инструмент коммуникации стал основным методом доставки информации в так называемые «эхо-камеры», квази-религиозные закрытые группы адептов тех или иных теорий или мнений. И проконтролировать этот поток практически невозможно. К таким выводам пришел швейцарский ННИ изучения проблем СМИ и социума (fög) в 2019 году.

Кредит доверия

Как всякая проблема, вопрос fake news становится стимулом и толчком к разного рода техническим инновациям. Можно ли определять ложь при помощи искусственного интеллекта, тем более, что на фальшивки, состряпанные при помощи технологии deepfakes, пришедшей в мир политики с порносайтов, он уже способен?

Ведь дезинформация не только может вести к гибели людей, но и к резкому падению доходов от рекламы традиционных СМИ, не поспевающих за техническим прогрессом и теряющих в глазах пользователей репутацию надежных источников информации.

В Швейцарии пока нет проблемы массового распространения откровенных фальшивок. Политическая поляризация — да! Но откровенно «гнилых яблок» в этой корзине пока в целом нет. Доверие читателей и пользователей к традиционным, как общественным, так и частным СМИ в Швейцарии (государственных масс-медиа в стране нет) находится на уровне чуть выше среднемирового.

Об этом сообщал Reuters Institute в 2020 году. Эксперты НИИ Fög отмечают, что, в частности, качество освещения швейцарскими СМИ событий, связанных с пандемией, остается в целом тоже на высоком уровне. Дебаты вокруг инициативы NoBillag доказали, что граждане Швейцарии понимают: тезис о том, что «нам не нужна журналистика, все есть в Интернете», является ложным.

Традиционные новостные СМИ — включая общественную (негосударственную) телерадиокомпанию SRG SSR, чьим автономным подразделением является сайт бывшего Швейцарского международного радио SWI Swissinfo.ch, пользовались последний год повышенным доверием пользователей, которые, тем не менее, не готовы платить за новости в сети.

Тем самым нынешняя система солидарного финансирования общественных СМИ, получив от народа добро целых два раза, на референдумах в 2015 и в 2018 гг., остается самой оптимальной. Как общественные СМИ обойдутся с этим кредитом доверия — это уже другой вопрос. 

И тем не менее, возникновение дискурса, свободного от «референта», то есть некоей третьей инстанции, которая является измерительной линейкой, источником общих понятий и, таким образом, некоего общего знаменателя, на основе которого только и возможны рациональные дебаты, подстегиваемое алгоритмами соцсетей стремление в рамках этих дебатов не добраться до истины, но уничтожить своего соперника морально, ведет к конфронтации дискурсов, к их конкуренции, и в итоге, к схлопыванию диалога до монолога: все это является фундаментальной проблемой наших дней.

Бесконечное количество информации равно отсутствию информации равно нулю. Часть становится больше целого. Единичное мнение не есть больше производное от «большого стиля» или «общепризнанного нарратива», но сам «стиль» и «нарратив». Каждый может сказать, что прав только я, а все остальные не правы. Почему? Потому!

Диалог окончен. Cancelled, как сейчас модно говорить. Окрыленные собственной правотой и спутав социальную сеть с живой жизнью, многие левые и правые политики и общественные деятели все чаще призывают к насилию с целью реализации «единственно верной истины».

С правой стороны таким является, например, движение QAnon, с левой — радикальные климатические и зеленые активисты или же движение Antifa. Одно из последствий такой ситуации: изменение баланса сил между национальными государствами, традиционными социумами и глобальными гигантами IT-индустрии.

Твиттер «банит» некоего политика? Но почему технологическая сеть присваивает себе право фильтровать информацию для своих пользователей на основе ей одной известных критериев? Да, сети являются частными компаниями, которые однако вторгаются на территорию общественного блага, пользуясь общественными же благами, начиная от инфраструктуры и заканчивая образованными пользователями. 

Очевидно, что тут возникает проблема скалирования или масштабирования: правила, придуманные для того, чтобы приструнить простого школьника, сетевого дебошира, приобретают совсем иную природу тогда, когда «дебоширом» оказывается человек с ядерной кнопкой. В естественных и инженерных науках парадокс масштабирования известен уже давно. Не исключено, что теперь он должен быть описан и применительно к социологии соцсетей. Как быть и как найти выход из этого противоречия? 

Мариетте Шааке (Marietje Schaake), президент Института политики кибернетической безопасности (Cyber Peace Institute) в Женеве и директор Отдела международной политики Центра кибернетической политики (Cyber Policy Center) Стэнфордского университета, говорит, что «экспертам, властям и журналистам очень сложно сейчас понять, как именно алгоритмы, разработанные социальными сетями, используют и фильтруют информацию, какие данные собираются и кому они потом направляются.

Очевидно одно: эти компании, особенно социальные медиа-платформы и операторы поисковых систем, обладают сейчас огромной властью. У них слишком много власти, особенно у самых крупных игроков. Они способны влиять не только на массы потребителей, но и на массы избирателей. Это становится все более очевидным, и с этой властью необходимо что-то решать уже сейчас». Подробнее разговор с ней в материале ниже.