Парле ву франсе, господин бундесрат?

Маркус Риттер (Markus Ritter) выступает на телеканале RTS. И выражение его лица соответствующее. RTS

Скоро в Швейцарии будут выбирать нового министра. Весь остальной мир пожмёт плечами и не обратит на это событие никого внимания (а вот Трамп…). Швейцария тоже махнет рукой (и не надо), и начнет (уже начала) обсуждать качества кандидатов. Их два, оба мужчины, но выдвинули так и выдвинули! А как у них дело обстоит с языком, например с французским? И тут, как выясняется, им обоим есть ещё куда совершенствоваться.

Когда уже бывший министр Ален Берсе переходил с французского на немецкий, все остальные члены правительства понимали: то, что он хочет сказать, очень важно. Благодаря своему владению национальными языками страны он легко набирал политические очки. Другие члены Федерального совета Швейцарии (кабмина) в этом плане были талантливы в куда меньшей степени, хотя некоторые из них и достигли степеней известных в изучении какого-то другого швейцарского языка.

В их числе и нынешний министр экономики Ги Пармелен, уроженец франкоязычного кантона Во, который в 2018 году на весь мир продемонстрировал, что испытывает трудности не только с немецким, но и с английским языком. Его фраза I can English understand but je préfère répondre en français («Я понимаю английский, но предпочитаю отвечать на французском) стала на долгое время мемом в соцсетях.

Вот эта незабываемая сцена:

«Чтобы стать федеральным советником, нужно знать швейцарские национальные языки. Чтобы стать хорошим федеральным советником, министром кабмина, необходимо знать английский». Эти слова один из ведущих политиков страны, Герхард Пфистер, сказал в интервью газете Tages-Anzeiger ещё в 2015 году. И в этом утверждении есть своя ирония. Десять лет спустя именно он возглавляет Партию «Центр», которая сегодня выдвигает сразу двух кандидатов на должность в Федеральный совет, и оба эти кандидата испытывают серьезные трудности с языками.

Они не владеют английским и итальянским, а их французский, хоть и оценивается положительно, оставляет желать лучшего. Первым на себя в этом смысле обратил внимание Маркус Риттер, известный в Швейцарии в качестве президента Союза фермеров. Он признает, что его английский ограничивается способностью заказать пиво. А вот французский, по его словам, у него «очень хороший». Хотя франкоязычные жители страны с этим не согласны. Недавнее его выступление на франкоязычном телеканале RTS вызвало во франкоязычной Швейцарии сплошные насмешки.

Вот эта не менее незабываемая сцена:

Комики, сатирики и прочие юмористы уже оттоптались на нём по полной программе. «И этот человек хочет стать президентом страны», — пошутил один такой комик на канале TikTok. «Этот самый Риттер говорит по-французски как старый пудель из Санкт-Галлена, которому засунули в рот кляп». «Меня тоже шокировало, что он так плохо изъясняется по-французски», — говорит политолог Шон Мюллер (Sean Müller) из Лозаннского университета.

В Швейцарии, напомним, нет понятия «государственный язык», есть «национальные языки»: немецкий, французский, итальянский и ретороманский — именно в таком порядке. Немецкий (и пара десятков его диалектов) в стране доминирует, французский же остается языком меньшинства. «Это вполне лояльное меньшинство, которое часто поддерживает инициативы, направленные на укрепление государства», — отмечает Шон Мюллер.

И уже по одной этой причине франкоязычная Швейцария вполне вправе ожидать, что члены правительства смогут свободно выражаться на французском. «Тот факт, что представитель немецкоязычного большинства берет на себя труд говорить на языке меньшинства, уже является чрезвычайно важным знаком. В итоге речь ведь идет о взаимном уважении (разных языковых регионов страны)», — подчеркивает Шон Мюллер.

«К сожалению, итальянский язык часто забывают»

С момента своего избрания министр Федерального совета Швейцарии представляет уже не свою партию или регион, а всю страну во всем ее многообразии. Шон Мюллер до сих пор помнит слова председателя одной из партий в италоязычном кантоне Тичино, сказанные в 2017 году в ходе дискуссионной программы на телеканале RSI: «В Тичино есть люди, которые никогда не слышали, чтобы член Федерального совета говорил по-итальянски».

Для немецкоязычного швейцарца трудно представить, что это значит на практике. «К сожалению, итальянский язык у нас частенько забывают», — говорит Освальд Зигг, бывший пресс-секретарь Федерального совета, хорошо знакомый с механизмами работы швейцарского правительства. Он также уверен, что в идеале министр Федерального совета должен уметь изъясняться на всех трёх официальных языках. В повседневной же практике Швейцария, будучи страной многоязычной, выработала прагматичный modus vivendi: каждый говорит на своем языке, но при этом он должен пассивно понимать хотя бы один из двух других официальных языков. Это правило распространяется и на федеральную администрацию, и на парламент.

После выборов – в языковую школу

«В парламенте вы автоматически переходите на другой язык, поскольку заседания комитетов не сопровождаются синхронным переводом», — говорит коммуникационный коуч Мириам Хольцнер (Myriam Holzner). Она отмечает, что некоторые новоизбранные парламентарии сразу начинают посещать языковые курсы, с тем чтобы лучше подготовиться к работе в федеральном парламенте, а возможно, в перспективе, и в правительстве.

Мириам Хольцнер, имеющая большой опыт работы в федеральной администрации, подчеркивает: «Если вы хотите разрабатывать и воплощать инициативы на уровне всей страны, очень важно, став членом федерального правительства, действительно придерживаться принципа швейцарского многоязычия». В конце концов, речь идет не только о языке, но ещё и о глубоком понимании других культур. «Если вы хотите быть успешным министром Федерального совета, вам необходимо взаимодействовать со всеми культурами, из которых состоит Швейцария».

Армия – школа изучения языков

Швейцарская система образования в целом гарантирует, что граждане как минимум понимают еще один другой национальный язык. Однако для многих эти навыки остаются теоретическими. В этом смысле армия давно зарекомендовала себя как эффективный инструмент расширения языковых горизонтов. Об этом говорит и Мартин Пфистер (Martin Pfister), второй кандидат от Партии «Центр» на выборах в Федеральный совет 12 марта. Недавно ему пришлось снова говорить по-французски перед представителями СМИ после долгого перерыва, и он явно испытывал трудности.

Кандидаты в министры Мартин Пфистер (Martin Pfister, слева), и Маркус Риттер (Markus Ritter). Keystone / Michael Buholzer

«Я выучил французский в основном в армии, и это было очень давно», — объяснил он свои пробелы в знаниях. Принято считать, что для карьеры в Швейцарии достаточно владения немецким языком. Однако если человек хочет стать членом Федерального совета, он должен знать как минимум два национальных языка. Эти требования нигде не закреплены, в том числе в Конституции, где вообще не упоминается, на каком языке должны говорить члены Федерального совета.

«Но с самого начала было ясно, что швейцарское правительство должно быть двуязычным, и это никогда не вызывало никаких сомнений», — говорит видный швейцарский историк Урс Альтерматт (Urs Altermatt), автор фундаментальной монографии о швейцарском правительстве Bundesratslexikon. Он называет двуязычность Федерального совета «ключевым фактором социальной сплоченности страны». Существует даже своего рода «магическая формула» языкового состава правительства: в нем должны быть пять немецкоязычных министров и два франко- или италоязычных «магистрата».

«В исключительных случаях бывали исторические периоды, когда это соотношение составляло шесть к одному или три к четырем», — добавляет Урс Альтерматт. Однако если, например, министр с родным французским языком, такая, как Элизабет Бом-Шнайдер (Elisabeth Baume-Schneider), во время пресс-конференции начинает запинаться, подыскивая технический термин на немецком, и обращается за помощью к модератору, то это не наносит ущерба ее карьере. Напротив, многие начинают сочувствовать, и министр становится «ближе к народу».

Ожидания возросли

«Сам факт, что министр решает выступать в СМИ на другом языке и может даже завершить фразу, очень хорошо воспринимается общественностью», — говорит политолог Шон Мюллер (Sean Müller). Участие в острых дискуссионных передачах в прямом эфире теперь считается ведь «золотым стандартом» для любого политика. Федеральный советник Альберт Рёшти (Albert Rösti) уже заработал политические очки, выступив в программе Infrarouge на франкоязычном канале RTS, а Элизабет Бом-Шнайдер (Elisabeth Baume-Schneider) — в ток-шоу Arena на немецкоязычном SRF.

Никто не ожидает от них безупречного владения языком, но все видят стремление говорить на языке своей аудитории, и оценивают его по достоинству. Тем не менее требования к политикам в этом плане заметно возросли, особенно в отношении английского. «Глобализация сделала английский языком международного общения, и после 1989 года в Швейцарии стало как бы само собой разумеющимся, что члены Федерального совета способны сказать хотя бы пару слов по-английски», — отмечает Урс Альтерматт. Одним из самых запоминающихся эпизодов в этом смысле стало интервью федерального советника, главы Минфина, Ули Маурера (Ueli Maurer) на CNN в 2019 году.

Вот эта культовая сцена:

В прямом эфире зрители видели, как президент Швейцарии не понимает простых вопросов, а за кадром диктор шепчет ему правильные английские фразы.

«Почему это не на английском?»

Английский уже давно стал в Швейцарии повседневным языком общения. На недавнем родительском собрании в одной из начальных школ Цюриха один из родителей-иммигрантов встал и задал, с его точки зрения, совершенно логичный вопрос: «А почему это всё проходит не на английском?» Цюрих давно превратился в финансовую и деловую столицу страны, число международных компаний здесь растет, в городе проживают тысячи экспатов.

«С появлением в стране большого числа носителей английского языка мы фактически стали пятиязычной Швейцарией», — говорит эксперт из Лозанны Шон Мюллер. Однако английский не является и, вероятно, никогда не станет официальным или национальным языком страны. Даже Организация швейцарцев за рубежом (ASO) намеренно не использует английский в качестве рабочего языка. «Если уж инвестировать силы и ресурсы в изучение языков, то в национальные», — такова позиция этой структуры.

Можно ли обойтись без английского?

Сейчас вакантна должность главы Министерства обороны. На первый взгляд, это то самое ведомство, в котором новый министр мог бы столкнуться с наименьшими сложностями в языковом плане: министерство сосредоточено на внутренних вопросах, а зарубежные поездки тут редки. Однако участие в международных конференциях, переговорах и мероприятиях неизбежно для любого члена Федерального совета, особенно в год его президентства. Политолог Шон Мюллер иллюстрирует важность владения языками на примере крупнейшей победы, которой добилась уходящий министр обороны Виола Амхерд (Viola Amherd).

Легендарный Вилли Ричард (Willi Ritschard) приносит присягу в 1973 году в качестве нового министра. Keystone

Она сумела убедить избирателей в необходимости закупки в США новых истребителей F-35. «С самого начала в министерстве понимали, что ключевыми группами избирателей, которых нужно было убедить в необходимости этой покупки, являются франкоязычная часть Швейцарии и женщины», — говорит Шон Мюллер. В результате была запущена медиакампания с участием молодой франкоязычной женщины-пилота, а Виола Амхерд лично отправилась в турне по франкоязычным регионам страны.

Попасть ли в Федеральный совет без французского?

Сегодня это практически невозможно. Однако Вилли Ричард (Willi Ritschard) в 1973 году смог добиться избрания, даже не зная французского. Тем не менее, сразу после вступления в должность он начал с почти маниакальным упорством изучать язык Мольера и Миттерана. Как вспоминает Освальд Зигг (Oswald Sigg), во время каждой поездки по Швейцарии он сидел на заднем сиденье автомобиля с учебником французского на коленях.

Вилли Ричард вошел в историю как один из самых популярных федеральных советников. Маркус Риттер (Markus Ritter) тоже уже изучает французский. «Я и так выкладываюсь на максимум, тут меня никто не переплюнет», — говорит он.

Выборы состоятся 12 марта 2025 года.

Русскоязычная оригинальная версия материала создана, адаптирована и отредактирована русскоязычной редакцией SWI / ип / нк / ап.