Накануне выборов: Швейцария на переломном этапе истории?

До сих пор неясно, добрались ли мы уже до «дна» кризиса традиционной партийной системы или же нам ещё следует ожидать «стука снизу». swissinfo.ch

Итоги почти любых парламентских и прочих выборов почти в любой стране определяются в конечном итоге известным тезисом, «отлитым» когда-то в «граните» Биллом Клинтоном: «It’s the economy, stupid» («Тут, дурачок, всё дело ведь в экономике»!). То есть если на момент выборов в стране нет экономических проблем, то на них, скорее всего, победит правительство или проправительственная точка зрения или кандидат. Если в экономике есть проблемы, то, скорее всего, победит оппозиция. В Швейцарии эта логика не работает — страна попросту слишком богата. Однако и здесь есть одно «железное» правило, и оно тесно связано с Европой.

Разумеется, Швейцария тоже подчинена объективным экономическим тенденциям и закономерностям. Здесь тоже «цветущая и пахнущая» экономика скорее укрепляет позиции партий, представленных в правительстве, то есть всех основных партий. Но в Швейцарии ведь нет оппозиции. Конечно, если в стране происходит рецессия или имеет место экономическая стагнация, то без последствий это, разумеется, не остаётся. Просто тогда под вопрос ставятся позиции сразу всех ведущих политических сил. Резкие перепады экономического климата и тут тоже приводят к изменениям в конфигурации партийно-политического ландшафта — но очень по-особенному!

Общая политическая сумма всех слагаемых этого ландшафта остается той же самой, все основные партии как были представлены в правительстве, так они в нём и останутся в любом случае. Но вот каждое из слагаемых может теперь выглядеть уже совершенно иначе — имеется в виду процент голосов, отданных тем или иным партиям на парламентских выборах. И если расклад этот меняется слишком сильно, то может даже измениться количество кресел, принадлежащих в кабинете той или иной партии. Сумма же этих мест опять-таки останется прежней — семь! Это и есть швейцарская стабильность. 

Банковские и финансовые кризисы образуют несколько особую подкатегорию. Они тоже меняют соотношение сил между партиями, как и любой другой политико-экономический кризис, но они еще способны в значительной степени подорвать доверие граждан к политическим институтам и структурам вообще, как таковым. И тогда наступает час рождения гражданского уличного протеста. В Европе это кончается «желтыми жилетами», но в Швейцарии для этого есть прямая демократия. И много денег! 

Европейская логика…

Если мы попытаемся объяснить изменения, произошедшие в политическом и партийном ландшафте Старого света, встав на европейскую точку зрения, то тогда наиболее удобной и логичной контекстной рамкой для такого рода попыток наверняка станет мировой финансовый кризис, начавшийся в 2008 году. Именно с того момента в Европе и наблюдается рост влияния популистских движений — причем как правого, так и левого толка. Миграционная политика, а также программы жесткой экономии и сокращения бюджетных расходов играют с тех пор для них роль удобных исходных пунктов для антиправительственных атак.

Автор

Клод Лоншан (Claude Longchamp) принадлежит к числу самых опытных и авторитетных политических аналитиков Швейцарии. Основатель института изучения общественного мнения Forschungsinstitut gfs.bern, бессменным директором которого он был вплоть до выхода на пенсию. 

В настоящий момент является членом правления этого ведущего в Швейцарии НИИ прикладной социологии. На протяжении последних 30 лет комментировал и анализировал политические события в стране на общественном швейцарском национальном негосударственном телевидении Schweizer Fernsehen SRF. 

Читателям портала swissinfo он будет на протяжении следующих месяцев помогать разбираться в хитросплетениях швейцарской предвыборной борьбы и в результатах очередных парламентских выборов, намеченных на октябрь 2019 года.

До сих пор неясно, добрались ли мы уже до «дна» кризиса традиционной партийной системы или же нам ещё следует ожидать «стука снизу». С одной стороны, уровень безработицы сейчас в странах Европы сокращается, а репутация Европейского союза (ЕС) в глазах избирателей переживает период укрепления и роста. Окончательно же все точки над «И» расставит, однако, май 2019 года, точнее, это сделают итоги выборов в Европейский парламент. Социал-демократы, а также христианские демократы, возможно, голоса потеряют, а либералы и правые популисты, скорее всего, свои позиции смогут укрепить.

…которая не работает в Швейцарии!

Однако европейский взгляд вряд ли поможет нам понять причину и логику драматических изменений в швейцарской партийной системе, произошедших за последние 30 лет. Основной поворот, едва ли не главный переломный момент, наступил тут вовсе не в результате финансового кризиса 2008 года. Скорее таким событием-«триггером» стал референдум 1992 года, на котором народу было предложено ответить на вопрос о целесообразности вступления Швейцарии в Европейское экономическое пространство.

Правая, а некоторые утверждают, что и популистская, Швейцарская народная партия (SVP), которая активно призывала швейцарских избирателей заблокировать процесс присоединения Швейцарии к еврозоне, именно после того голосования и начала, собственно, своё восхождение на политический Олимп страны, превратившись тогда и оставаясь и по сей день ведущей общенациональной партией Швейцарии. При этом параллельно этому процессу, прежде всего в крупных городах немецкоязычной Швейцарии, начало складываться объединённое движение, которое оппонировало «народникам» и в котором преобладали социалисты и «зеленые», с участием небольшого фрагмента политиков центристской ориентации.

Политическая борьба начала развиваться в ситуации господства двух основных политических полюсов. Но вот парадокс: какого-то уж совсем драматического расхождения в формальных программах левых и правых сил к тому моменту уже не существовало, все партийные программы в основных пунктах походили друг на друга, зато степень чисто идеологических разногласий, так сказать, на метауровне, выросла очень заметно. Как это объяснить?

Новая теория «Культурной реакции»

Буквально месяц назад американские ученые из Гарварда Пиппа Норрис (Pippa Norris) и Рональд Инглхарт (Ronald Inglehart, Университет Мичигана / University of Michigan) опубликовали новаторскую книгу: в оригинале она называется Cultural BacklashВнешняя ссылка, что на русский язык прекрасно переводится всем очень хорошо знакомым и совершенно адекватным сложившейся ситуации словосочетанием «Культурная контрреволюция».

Все началось, по мнению этого авторского дуэта, с продолжительного послевоенного экономического бума, который, будучи сопряженным с образовательной и культурной революцией 1960-х годов, привел к появлению нового поколения, ценности которого радикально отличались от ценностей родителей. Итогом этого политико-культурного развития стало возникновение универсальной по своим претензиям «социально-либеральной» парадигмы, на основе которой решались или должны были решаться все проблемы современного мира. Эта парадигма требовала защищать права женщин, она делала акцент на перестройку повседневной жизни в соответствии с нормами и идеалами «нового экологического мышления», она требовала от человека самовыражения в обществе, которое в соответствии с известной теорией стало «открытым» обществом, пусть даже и «врагов» у него хватало уже тогда.

Однако особую новизну этой работе придает отстаиваемый авторами тезис о том, что уже тогда, именно в тот период, собственно, и были заложены все основания для нынешнего социально-консервативного отката и для возникновения «культурной контрреволюции», всякий раз выступающей на передний план там и тогда, где и когда возникают историко-социальные «развилки» и случаются периоды, которые мы склонны и сегодня немного клишированно называть «переломными», то есть когда становится совершенно не ясно, в какую сторону и почему пойдет магистральное развитие истории.

Реакция и культурная контрреволюция

Особенностью такого рода моментов является процесс утраты ранее доминировавшими социальными группами своих господствующих позиций и своей культурной гегемонии. Демократия продолжает существовать, но она не обеспечивает этим группам былого стабильного превосходства. Поэтому на первый план выходят охранительные, консервативные парадигмы. Так вот, причины всех качественных перемен в структуре партийно-политической системы Швейцарии теория культурной контрреволюции объясняет куда лучше всех других теорий, и приводит она к куда более плодотворным результатам, нежели те, которые мы получаем после упорных попыток нащупать тут какие-то мотивы и причины чисто экономического характера. Как выясняется, что «всё дело» не всегда оказывается именно в экономике.

Вспомним, что буквально на следующий день после парламентских выборов 1991 года швейцарское правительство (Федеральный совет) заявило о намерении взять курс на вступление Конфедерации в Европейское экономическое пространство, каковое в глазах многих было не чем иным, как «подготовительными курсами для полноценного присоединения к ЕС». Национально-консервативный лагерь в Швейцарии просто взорвался от возмущения, из-за которого уже упомянутый референдум 1992 года завершился так, как он завершился: отказом Швейцарии присоединяться к Еврозоне. Возникший именно в тот «переломный момент» евроскептический взгляд части швейцарского электората резко противоречил взглядам еврооптимистов. Обе эти идеологии, не имея под собой непосредственных экономических причин (и скептики, и оптимисты не ставят под сомнение важность кооперации с ЕС), тем не менее, настолько противоречат друг другу, что сейчас они, во многом из-за своей почти религиозной бескомпромиссности, фактически завели отношения Швейцарии с объединённой Европой в бесконечный тупик.

Политика швейцарского правительства в основном дружественна по отношению к Европе, а вот настроения, преобладающие в народе, носят в целом характер, направленный даже не против Европы (Швейцария сама ее интегральная часть), но против структур ЕС. И если раньше в Швейцарии на первом плане стояли идеалы социал-либерального социализма, то теперь вперед вышла социал-консервативная философия возвращения к добродетельному труду как основе индивидуального успеха, сопряженная с традиционным взглядом на то, какой должна быть семья — ячейкой общества, столпом и основанием которой может быть исключительно союз мужчины и женщины с классическим распределением ролей: он добытчик, она — хранительница очага и мать детей.

Для социал-консерваторов все эти заигрывания с теориями «мульти-культи» являются просто кошмаром наяву, не говоря уже о том, что социальная пестрота выглядит в их глазах угрозой для доминирования «местных», оказавшихся в ситуации противостояния и конкуренции с «понаехавшими». Борьбу же против этой угрозы должны вести «сильные лидеры», которые в демократических странах западной Европы свою борьбу начинают с наступления (происходящего сначала исподволь, а потом всё заметнее) на структуры и институты демократии.

Европейский вопрос и швейцарская «культурная контрреволюция»

Такова теория. Подходит ли она для Швейцарии? Подходит, и ещё как! Она очень точно отражает текущую политическую и культурную поляризацию страны. В крупных городах и агломерациях Швейцарии доминируют сейчас социально-либеральные ценности, в сельских регионах — социально-консервативные. Первые сильнее выражены в западной франкоязычной Швейцарии, вторые — в центральной и восточной (немецкоязычной) части страны. Этой картине соответствуют и тенденции, проявившиеся в ходе кантональных выборов последних лет, в результате чего левые и правые вообще можно сказать расселились по разным планетам. Примечательно, что экономическая проблематика в данном случае совершенно нерелевантна.

Экономические кризисы если и случались, то влияли они на страну весьма несущественно: Швейцария состоятельна настолько, что она может себе позволить не обращать внимания на пресловутый экономический «базис». Куда же приведут нас очередные швейцарские парламентские выборы, намеченные на октябрь 2019 года? С глобальной точки зрения на тот момент в мире все еще будет превалировать социальный консерватизм, и так будет, по меньшей мере, до тех пор, пока Дональд Трамп будет оставаться президентом Соединенных Штатов. Итоги предстоящих европейских выборов если и принесут с собой социально-либеральный поворот, на который так надеется президент Франции Эммануэль Макрон, то только в каких-то небольших локальных фрагментах.

Как можно было бы оценить положение самой Швейцарии? Воздержусь от окончательных оценок: избрание двух новых министров в Федеральный совет в конце 2018 года усилило позиции социал-либеральных ценностей, сделав их приемлемыми даже для многих в бюргерском, правоцентристском лагере. С этих позиций и с таким же выводом можно рассматривать и новый подъем в Европе экологического движения, который мы наблюдаем сейчас в формате «школьных климатических забастовок». Но что касается наших национальных выборов, то тут ничего еще не решено, хотя бы потому, что остается пока нерешенным главный, «европейский вопрос». Именно этот вопрос инициировал в 1992 году швейцарскую «культурную контрреволюцию». Этот же вопрос определит и будущее протекание и итоги этой «контрреволюции».

Партии Швейцарии

SVP / ШНП: Schweizerische Volkspartei (Швейцарская народная партия, правые консерваторы);

SP / СДП: Sozialdemokratische Partei (партия Социал-демократов, левые);

FDP.Die Liberalen / Партия либералов Швейцарии: Freisinnig-Demokratische Partei (правые либералы, не путать с немецкими Свободными Демократами/СвДП);

CVP / демохристиане: Christlichdemokratische Volkspartei (Христианско-демократическая народная партия Швейцарии, консервативный центр);

GPS / «Зелёные»: Grüne Partei der Schweiz (Зелёная партия Швейцарии, левый фланг);

GLP / Партия «Зелёных Либералов»: (Grünliberale Partei, либеральный центр);

BDP / Бюргерско-демократическая партия: (Bürgerlich-Demokratische Partei, центр).

Русскоязычную версию материала подготовили Надежда Капоне и Игорь Петров