Швейцарские парламентарии и сеть Твиттер

Достаточно бросить беглый взгляд в зал Национального совета, большой палаты федерального парламента, как становится ясно, что швейцарские депутаты очень любят работать в интернете и социальных сетях (фото сделано в 2015 году). Keystone / Peter Klaunzer

Сегодня только ленивый не говорит о сети Твиттер, которая переживает второе рождение благодаря президенту Трампу, буквально живущему в Твиттере и одаривающему мир своими сентенциями, умещающимися в 140 знаков. Среди швейцарских политиков и парламентариев эта социальная сеть для публичного обмена сообщениями при помощи веб-интерфейса также пользуется заметной популярностью. Однако каковы структурные особенности их пользовательской активности? Для чего они используют Твиттер — для самопрезентации или для диалога с гражданами?

Начнем с Дональда Трампа и его пресловутых «убийственных» твитов на актуальные темы. Вот только один из примеров, наглядно демонстрирующих непредсказуемый стиль руководства 45-го президента США. Оказывается, Россия захватила Крым при Обаме, и возникает вопрос, не был ли Обама слишком мягок с Россией:

Crimea was TAKEN by Russia during the Obama Administration. Was Obama too soft on Russia?

— Donald J. Trump (@realDonaldTrump) 15. Februar 2017Внешняя ссылка

В 2017 году в Швейцарии не осталось почти ни одного политика или депутата, у которого бы тоже не было аккаунта в Твиттере. Многие парламентарии уже давно важные заявления или новости сообщают миру только через эту коммуникационную платформу. Накануне же выборов или важных референдумов Твиттер в их руках быстро превращается в мощный инструмент политической агитации.

А иногда он просто лучше всего годится для того, чтобы просто «выпустить пар». Один из таких твитов недавно опубликовал Эрик Нуссбаумер (Eric Nussbaumer)Внешняя ссылка, депутат-социалист. Твит в вольном переводе: «Пусть уже наконец кто-нибудь объяснит этим пророкам всемирного блэк-аута из (ведущей швейцарской энергетической – прим. ред.) компании Акспо, что Швейцария вполне могла бы (отказаться от их услуг), разработав на зимнее полугодие стратегию когенерации (процесса совместной выработки электрической и тепловой энергии – прим ред.)». 

Kann jemand mal den #BlackoutВнешняя ссылка-Propheten @axpoВнешняя ссылка erklären, dass die Schweiz für's Winterhalbjahr auch eine WKK-Strategie entwickeln könnte.

— Eric Nussbaumer (@enussbi) 12. Januar 2017Внешняя ссылка

Особенно востребован становится сервис Твиттер во время ежеквартальных парламентских сессий. Напомним, что официально парламент Швейцарии является «милиционным» (любительским). Это означает, что, избравшись в депутаты, гражданин не оставляет своей прежней профессии. Вместо этого депутаты раз в квартал приезжают в Берн работать на парламентские сессии, и вот тогда Твиттер становится в их руках незаменимым инструментом общения и комментирования актуальных событий. Для этих целей парламентарии даже придумали специальную метку/хэштег #parlCH.

Голосование прошло не так, как хотелось? Коллега по палате сказал какую-то бестактность? Твиттер позволяет сразу же поделиться своим возмущением со всем светом. Одним из примеров такого рода сообщений является вот этот твит депутата-социалиста Жаклин Бадран (Jaqueline BadranВнешняя ссылка), которая утверждает, что депутаты от Швейцарской народной партии (Schweizerische Volkspartei — SVP) «слизали» методы и креативные ходы своих акций в парламенте у молодых социалистов:

Die andere Art der Artikulation #SVPВнешняя ссылка #parlCHВнешняя ссылка bei der @JusoSchweizВнешняя ссылка abgeguckt? pic.twitter.com/db3i2gN1HuВнешняя ссылка

— Jacqueline Badran (@JayBadran) 16. Dezember 2016Внешняя ссылка

Популярность Твиттера среди швейцарских народных избранников можно объяснить гибкостью этого коммуникационного инструмента и его простотой. Освоить несложную премудрость написания и публикации твитов может и в самом деле любой ребенок. «Твиттер стал мощным медийным мультипликатором, с учетом того, что участником этой сети является едва ли не каждый швейцарский журналист», — говорит эксперт в области коммуникации Мари-Кристин Шиндлер (Marie-Christine SchindlerВнешняя ссылка).

Вплоть до полного изнеможения

С другой стороны, не секрет, что сервис Твиттер вполне может оказывать на пользователей едва ли не наркотическое воздействие, и последствия такой «одной, но пламенной страсти» могут быть весьма печальными. Напомним, что в 2012 году депутат Национального совета от Швейцарской народной партии Натали Рикли (Natalie RickliВнешняя ссылка) пережила самый настоящий нервный срыв. «Работа, политика, Фейсбук и Твиттер — я постоянно была „на проводе“, постоянно в зоне досягаемости. Отключиться и расслабиться? В редких исключительных случаях», — написала она тогда в сети Фейсбук и приняла затем решение на некоторое время покинуть социальные сети. Сейчас госпожа Рикли снова в строю и активна как никогда. В рейтинге самых влиятельных депутатов швейцарского парламента она занимает почетное 5-ое место.

Этот материал является публикацией в рамках нашего спец-проекта, посвященного прямой демократии в Швейцарии.

Уточним, что под словом «влиятельный» мы имеем в виду не наличие «административного ресурса» или политической власти. Речь идет о чисто медийной позиции того или иного пользователя сети Твиттер, замеренной и проанализированной при помощи алгоритма, разработанного компанией «Klout». Позже этот алгоритм был положен в основу измерительных технологий, которыми пользуется рейтинговый портал «einflussreich.chВнешняя ссылка» (о методологии замеров смотри инфобокс ниже). И сколь бы убедительно ни выглядели такие данные, как число подписчиков/абонентов того или иного пользователя сети Твиттер, они очень немного говорят о том, насколько данный пользователь действительно уяснил себе все преимущества сервиса и научился ими пользоваться.

Ведь все дело в том, что и Твиттер, и Фейсбук — это социальные сети диалогового характера. В их основе лежит идея коммуникации, а не одностороннего монолога. «Многие политические деятели в Швейцарии неверно понимают, что такое социальные СМИ и как ими пользоваться. Нередко они видят в них всего лишь копию обычных СМИ, некий рупор, через который можно удобно озвучивать какие-то позиции или тезисы. Однако пользователи твиттера не хотят быть просто слушателями, они хотят участвовать в равноправной дискуссии», — говорит Кристиан Шенкель (Christian SchenkelВнешняя ссылка), куратор образовательной программы «Онлайн-коммуникация» в авторитетной Швейцарской школе журналистики (MAZВнешняя ссылка) в Люцерне.

Твит «царя горы»…

И в самом деле, Твиттеру недавно исполнилось 10 лет, но он до сих пор имеет у швейцарских депутатов репутацию сетевого «громкоговорителя», взаимный обмен информацией и мнениями при помощи этого сервиса до сих пор не стал для них нормой. Многие рассматривают его в качестве трибуны, на которую можно взобраться и начать что-то вещать «городу и миру» с позиций этакого «царя горы». Поэтому нам очень интересно было узнать, насколько «говорливы» депутаты в Твиттере и насколько ярко выражена их готовность не только вещать самим, но и вести диалог с другими пользователями? С этой целью портал swissinfo проанализировал твиттер-аккаунты 50-ти самых «влиятельных» швейцарских парламентариев.

… или дискуссионный раунд?

Насколько готовы депутаты, активно публикующие посты в Твиттере, снизойти до беседы с окружающими и есть ли тут причинно-следственная связь (больше твитов — больше готовность дискутировать). Судя по всему, так оно и есть!

swissinfo.ch

Выяснилось, что «влиятельный» швейцарский депутат — это еще и обязательно политик, любящий участовать в дискуссиях и дебатах. В этом смысле самым влиятельным является 32-летний депутат Национального совета от валезанской организации партии швейцарских либералов (Freisinnig-Demokratische Partei / FDP) Филипп Нантермод (Philippe NantermodВнешняя ссылка). Твиты в качестве элемента ведущегося диалога составляют в его твиттер-ленте долю с 59%.

Депутат не скрывает, что доволен своим «лидерством». Для него очевидно, что активный политик в социальных сетях — это тот, кто готов говорить с сообществом своих подписчиков, дискутировать с ними, отвечать на вопросы. «Диалог с гражданами — в этом для меня состоит сама суть политической деятельности», — говорит он в интервью порталу swissinfo. «На улице ведь вы тоже не ходите молча и опустив голову, не вступая в коммуникационный контакт с окружающими, так почему же онлайн мы должны вести себя иначе»? Вот пример того, как Филипп Нантермод общается со своими подписчиками:

swissinfo.ch

Cразу за Филиппом Нантермодом следует депутат Национального совета от Цюрихских социалистов Мин Ли Марти (Min Li MartiВнешняя ссылка), при этом на сайте «einflussreich.ch» она занимает только 7-е место, и это несмотря на то, что ее «диалоговая квота» находится на уровне 54%, что тоже немало и свидетельствует о наличии у нее явно выраженной готовности поддерживать взаимную коммуникацию со своими абонентами. Разные методики — разные результаты! Для Мин Ли Марти совершенно естественно регулярно отвечать на комментарии и запросы своих подписчиков.

«Я сознательно трачу время на такие дискуссии, мне представляется, что без диалога социальные СМИ становятся совершенно бессмысленными. Игнорирую я только очевидные оскорбления и проплаченных троллей, с остальными я поддерживаю оживленный двусторонний контакт». А вот депутат-социалист (SP) Маттиас Эбишер (Matthias AebischerВнешняя ссылка) и парламентарий от партии демохристиан (CVP) Мартин Кандинас (Martin CandinasВнешняя ссылка) особого желания дискутировать не имеют. В рейтинге swissinfo они занимают самые нижние строчки. Их твиты постоянно вызывают у подписчиков какую-то реакцию, но отвечать на нее эти политики не считают нужным.

Об авторе

Адриен Фихтер (Adrienne Fichter) руководила отделом социальных сетей в редакции главной швейцарской газеты «Нойе Цюрхер Цайтунг» («NZZ»), сегодня она работает в качестве фрилансера и свободного журналиста и блоггера.

В рамках нашего спецпроекта, посвященного прямой демократии в Швейцарии она будет курировать вопрос влияния современных цифровых технологий и инноваций на теорию и практику швейцарского непосредственного народовластия.

Одна из самых актуальных проблем современной демократии заключается в экспертной оценке последствий воздействия на инструменты и практики демократии социальных сетей, а также современных видов «информационного оружия» включая прицельное распространение пропаганды и «постправды» и задействование проплаченных «троллей».

Наши материалы на эту и другие актуальные темы будут преследовать цель осветить тенденции, выяснить шансы, локализировать опасности и найти политические ответы на возникающие вопросы. 

Почему? Маттиас Эбишер говорит, что по соображениям экономии времени, да и в целом, исходя из собственной политической стратегии, ответы он дает только по электронной почте. Исключения для него составляют комментарии, содержащие изначально ложную информацию. «Если, например, кто-то заявляет, что я являюсь сторонником скорейшего сближения Швейцарии и Евросоюза и даже вступления в ЕС, то, разумеется, я просто вынужден отреагировать немедленно. Часто, правда, эту работу уже сделал за меня кто-то другой». Мартин Кандинас также сознательно отказывается от дебатов в Твиттере. «Стоит начать дискутировать, как число участников начинает расти до бесконечности. На это у меня просто нет времени».

Время — именно оно является основной причиной, по которой многие депутаты швейцарского парламента отказываются от ведения дебатов со своими абонентами в сети Твиттер. Понять это можно, но «упорное нежелание отвечать на запросы подписчиков может негативно сказаться на политической репутации», — подчеркивает доцент Школы журналистики MAZ Кристиан Шенкель.

«С другой стороны, очевидно, что активное присутствие в сетях нужно планировать заранее, а для этого нужна долговременная стратегия работы с сообществом абонентов, что в итоге позволит наладить действительно работающую сеть отношений. И понятно также, что для этого нужно время, время и еще раз время! Тот, кто этого не осознает и не учитывает, тот может даже и не начинать работать в соцсетях», — подчеркивает он. Мари-Кристина Шиндлер считает, что любой политик имеет право отказаться от присутствия в сетях. В Твиттере, например, отдельное сообщение не может превышать 140 знаков, и для многих это ограничение способно показаться неприемлемым рубежом, мешающим адекватно высказываться по актуальным темам.

«В любом случае, Твиттер и политика, они, если честно, не пара, или если и пара, то весьма условно, не говоря уже о проблеме троллей, которые порой весьма жестко действуют политикам на нервы», — резюмирует М.-К. Шиндлер. Маттиас Эбишер говорит, что 140 знаков — это вполне достаточный для него объем. «Мне нравится высказываться точно и коротко. Это соответствует моей природе. Скорее, речь здесь идет о самой обыкновенной привычке писать длинные электронные письма». И в самом деле, работая над этой статьей, автор направила всем депутатам парламента, чьи аккаунты в Твиттере были нами проанализированы, запросы по электронной почте. И все они ответили — без исключения и не позднее, чем через 15 минут.

Вопросы методологии

Портал swissinfo.ch проанализировал ленты новостей в сети Твиттер у 50-ти швейцарских депутатов Национального совета, большой палаты швейцарского федерального парламента. Для анализа мы отобрали парламентариев, имеющих наивысший рейтинг, измеренный по методологии компании «Klout».

Напомним, что расположенная в Сан-Франциско, она работает в области анализа социальных связей и занимается измерением степени влияния пользователей в социальных сетях, размера персональной сети, количества публикуемого контента и то, как другие пользователи взаимодействуют с этими публикациями.

Многие эксперты критикуют то, как данная компания изучаетВнешняя ссылка характер социальной коммуникации в сети Интернет, указывая на существующую возможность манипуляции данными. Для анализа степени диалоговой интенсивности тех или иных пользователей мы применили понятие «диалог» в формулировке мониторингового портала FanpageKarma.net, сконцентрировавшись на твитах, опубликованных в качестве ответа или любой другой формы коммуникации с другими аккаунтами в данной сети.

Чем выше такая «диалоговая квота», тем сильнее данный пользователь вовлечен в непосредственную коммуникацию с другими пользователями. С этой точки зрения самым активным пользователем среди швейцарских парламентариев является Филипп Нантермод (Philipp Nantermod), депутат от валезанской организации партии швейцарских либералов/FDP. Его «диалоговая квота» находится на уровне в 59%. Примерно две трети его твитов являются ответами в рамках диалогов с другими пользователями.

Аналогичный анализ неофициальных аккаунтов швейцарских депутатов в сети Фейсбук мы решили не проводить, с учетом того, что ни один из аналитических или мониторинговых инструментов не в состоянии адекватно оценить характер ведущихся в этой сети диалогов.

Перевод с немецкого и адаптация: Игорь Петров