Тьерри Штерн: «Я часовщик, который лучше других знает своих клиентов»

Часы Patek Philippe Ref. 96 Quantieme Lune, принадлежавшие последнему императору китайской династии Цин Айсиньгёро Пуи, были выставлены на продажу аукционным домом Phillips в Гонконге и ушли с молотка за 5,67 миллиона швейцарских франков. AFP

Тьерри Штерн является одновременно владельцем и руководителем швейцарского часового дома Patek Philippe, одного из четырех крупнейших независимых брендов, образующих основу швейцарской часовой индустрии. В подробном интервью порталу SWI Swissinfo.ch он рассказывает, почему эта престижная женевская часовая марка производит свои часы почти исключительно собственными силами, но при этом делегирует продажи внешним партнерам.

Наряду с Rolex, Audemars Piguet и Richard Mille компания Patek Philippe входит в «большую четверку» независимых брендов, которые генерируют около половины совокупной прибыли всей швейцарской часовой индустрии. Продажи Patek Philippe, может быть, и несопоставимы с оборотом Rolex, другого крупного женевского бренда, тем не менее ценители именно Patek Philippe считают производителем не только самых качественных, но и истинно эксклюзивных часов.

Культовые модели, такие как Nautilus, раскупаются на вторичном рынке как горячие пирожки, даже несмотря на зашкаливающие цены. Основанная в 1839 году и принадлежащая семье Штерн с 1932 года компания Patek Philippe насчитывает по всему миру около 3 тыс сотрудников, из них чуть более 2 тысяч работают на основном предприятии бренда в Женеве.

В настоящее время во главе компании стоит Тьерри Штерн, присоединившийся к семейному бизнесу в 1990 году и занимающий должность президента с 2009 года. В отличие от руководителей компании Rolex, успех которой во многом зиждется на культе элитарной закрытости и секретности, Тьерри Штерн регулярно дает интервью швейцарской и международной прессе. Портал SWI Swissinfo.ch побеседовал с ним на часовой ярмарке Watches and Wonders, проходившей в Женеве с 9 по 15 апреля 2024 года.

SWI swissinfo.ch. Как развивалась компания Patek Philippe в последние десять лет и каких изменений нам следует ожидать в будущем?

Тьерри Штерн: Если говорить о дизайне, то у нас неплохо получается идти в ногу со временем, сохраняя наш фирменный стиль. В частности, мы используем теперь более смелые цвета,— например, браслеты у нас теперь есть и в джинсовых тонах, — сохраняя наши традиции. Другими словами, у нас получилось объединить «не терпящую суеты классику» моего отца и мои «смелые, модные, молодежные» идеи, хотя ведь и мне уже 53 года! В итоге нам удалось угодить всем нашим клиентам, и отцам, и матерям, и сыновьям, и дочерям.

В настоящее время во главе компании стоит Тьерри Штерн, присоединившийся к семейному бизнесу в 1990 году и занимающий должность президента с 2009 года. Frederic Aranda

Что касается будущего, увы, у меня нет волшебного зеркала, но я нахожусь в той же ситуации, что и мой отец много лет назад: я пытаюсь привить моим молодым коллегам мысль о том, насколько важны инновации и одновременно приверженность незыблемым ценностям марки Patek Philippe. Я убежден, что сочетать инновации и традиции необходимо, если только мы хотим продолжать и дальше удивлять и радовать наших клиентов.

А как насчет совершенствования самого часового механизма?

Механизм — это сердце часов, с этим компонентом нельзя играть, он всегда должен быть совершенным, точным и безупречно работающим. Мы достигли такого уровня качества, что какие-либо изменения тут становятся всё более редкими и менее смелыми. Но мы всё же стремимся внедрять по меньшей мере по два инновационных решения в год, будучи при этом абсолютно уверенными в том, что подобные новшества не будут бесполезными наворотами, но найдут конкретное практическое применение.

Что касается дизайна, то сейчас мы работаем над моделью, которая будет выпущена в 2027 году. А вот циклы разработки собственно механизмов гораздо длиннее: сейчас мы работаем над новшествами, вывод на рынок которых планируется только в 2038 году. Будучи лидерами часового дела, мы должны уметь выстраивать долгосрочные прогнозы и идти на риск, потому что гарантий, что подобные новшества в механизмах придутся по вкусу клиентам, у нас нет. Это безусловный риск, но именно он и делает часовое искусство столь прекрасным!

Карманные часы Patek Philippe savonette с изображением Девы Марии из Острабрамы. Остробрамская икона Божией Матери (лит. Aušros Vartų Dievo Motina, польск. Matka Boska Ostrobramska, белор. Маці Божая Вастрабрамская) — икона Божией Матери, находящаяся в католической часовне в Вильнюсе. Почитается как католиками, так и православными. Считается одной из главных христианских святынь Литвы. KEYSTONE

Вы часто говорите о «вертикальной интеграции» вашего производства. А вот, например, компания Porsche, наоборот, отдает 80% своего производства сторонним производителям, но зато тщательно контролирует качество выполненной работы. Почему бы и Вам не следовать этой модели?

У нас есть полностью оснащенный завод, от 95% до 98% добавленной стоимости генерируется непосредственно внутри компании именно на его базе. Разумеется, мы закупаем винты и браслеты у внешних поставщиков и в целях безопасности дублируем определенные производственные линии — например, когда речь идет о циферблатах — в рамках партнерства со сторонними компаниями.

Но смысла идти на еще больший аутсорсинг я не вижу, потому что лучший способ контролировать качество производства от А до Я — это делать все собственными силами, пусть даже в итоге это обходится нам дороже. Но мы настолько «глубоко копаем» в сфере НИОКР, в области разработок и производства, что мы действительно просто не можем доверить эти задачи сторонним специалистам. Что касается бренда Porsche, то я думаю, что его стратегия продиктована в первую очередь стремлением снизить накладные издержки, но Porsche всё же нельзя сравнивать с Patek Philippe, эти бренды занимают разные сегменты рынка.

Бренд Patek Philippe принадлежит семье Штерн с 1932 года. Patek Philippe

Как вы можете объяснить обозначившийся в последнее время успех независимых часовых брендов?

Я не могу говорить от имени других брендов, но успех марки Patek Philippe объясняется нашей страстью производить уникальную продукцию и нашей приверженностью часовому делу в целом. Мы нанимаем на работу только тех, кто разделяет с нами эту страсть, гордясь тем фактом, что они производят лучшие часы в мире. Еще одной составляющей нашего успеха является доверие, оказываемое клиентами нашему бренду.

С момента нашего основания в 1839 году мы придерживаемся неизменной стратегии, а именно производить часы только в Швейцарии и только собственными силами. Наши клиенты и авторизованные дилеры, знающие нас на протяжении уже нескольких поколений, могут только подтвердить это. Кроме того, руководители компании Patek Philippe сами глубоко увлечены своей профессией и непосредственно участвуют в разработке новых моделей часов. Я понимаю, что сказанное мной звучит как бахвальство, но это неоспоримая реальность.

Но такие гиганты как Swatch, LVMH или Richemont тоже делают ставку на все это, добавляя свой огромный финансовый потенциал.

Будучи независимым брендом, мы вынуждены компенсировать это более осмотрительной политикой, уповая на то, что наш «корабль» хоть и маленький, но быстрый и манёвренный. Мы действительно в состоянии скорректировать наш курс очень быстро, так как я могу изменить свое мнение без необходимости согласования нового курса с акционерами или с советом директоров. Например, я могу внести изменения в линейку моделей или в какую-то строку бюджета за одну минуту. А расходы — мы их очень тщательно контролируем, поскольку это же ведь наши собственные деньги.

Кроме того, у нас есть очень компетентные менеджеры, многие из которых набирались опыта в крупных часовых компаниях, но теперь очень рады работать в Patek Philippe именно потому, что цепочка принятия решений здесь у нас очень короткая. Наконец, внутри нашей компании нет политической борьбы: все знают, что я босс и что никто другой не займет мое место.

Вы говорите, маленький кораблик? Согласно отчету банка Morgan Stanley, вы продаете 70 тыс единиц продукции в год и ваш годовой оборот может достигать 2 миллиардов франков.

Будучи независимой семейной компанией, мы не сообщаем никому никаких цифр, и мне очень интересно было бы узнать, откуда взялись все эти оценки. В любом случае я лично не читаю отчётов. Цифра в два миллиарда мне, конечно, льстит, скажу лишь, что наш реальный оборот существенно ниже.

Министр (уже бывший) Федерального правительства Швейцарии Ули Маурер (в центре, курировал Минфин) и президент Patek Philippe Тьерри Штерн (справа) на официальном открытии выставки Baselworld в Базеле 21 марта 2019 г. KEYSTONE

Руководители нескольких успешных часовых брендов убеждены, что прямые продажи без посредников суть альфа и омега успешного бизнеса. Ваша же стратегия диаметрально противоположна.

Не обольщайтесь: те, кто говорят о важности продаж без посредников, стремятся не стать ближе к своим клиентам, но заработать больше денег. Я тружусь в Patek Philippe уже 35 лет и, безусловно, я тот, кто лучше всех прочих знает всех своих клиентов. Я призываю любого владельца или менеджера любого часового бренда возразить мне. Марка Patek Philippe действительно продаёт свою продукцию через сеть розничных дилеров, но это вовсе не означает, что мы не знаем своих покупателей.

Напротив, мы постоянно присутствуем «в поле», например во время мероприятий, организуемых нашими ритейлерами. Я лично навещаю наших розничных продавцов и клиентов не только в больших городах, таких как Нью-Йорк или Париж, но, скажем, и в техасской глубинке, и я единственный руководитель часовой компании, который делает это.

Раз вы так активно контактируете с клиентами, то почему бы вам не открыть тогда собственные бутики в Женеве, Париже и Лондоне?

Потому что у нас нет на это времени и мы предпочитаем вкладывать все силы в производство отличных часов. Вместо того чтобы управлять магазинами, я предпочитаю проводить больше времени с нашими покупателями. Для семейной компании это очень важно. Наконец, наши дилеры являются нашими партнерами на протяжении двух-трёх поколений, и мы прекрасно знаем друг друга.

Почему у Patek Philippe нет специальных «амбассадоров» бренда?

Потому что единственные звезды для нас — это наши часы. Я не вижу смысла в посредниках.

Некоторые владельцы часов Patek Philippe — это спекулянты, а вовсе не почитатели марки. Как вы пытаетесь противодействовать этому явлению?

Спекуляция — это цена нашего успеха. Хотя нам и не нравится подобное явление, мы не можем полностью устранить его. Чтобы максимально ограничить спекуляцию, мы стараемся продавать, скажем так, правильные часы правильному покупателю. В частности, мы призываем наших розничных продавцов отдавать предпочтение местным клиентам, покупателям, которых они хорошо знают, то есть людям, желающим носить именно наши часы или тем, кто приобретает их по особым случаям, таким как свадьбы или дни рождения. Но мы не можем просто запретить продажу нашей продукции спекулянтам, разъезжающим по всему миру в поисках наших эксклюзивных моделей, поскольку это было бы нарушением законов (рынка).

Несколько успешных швейцарских фирм и объединений (Victorinox, Rolex, WEF и др.) принадлежат частным фондам. Был бы такой вариант возможным для Patek Philippe?

Я не вижу в этом смысла. Более того, это было бы даже опасно, потому что я утратил бы контроль. В настоящее время меня как президента очень мотивирует тот факт, что я являюсь единственным акционером нашей компании.

«В нашей компании нет политической борьбы: все знают, что я босс и что никто не займет мое место»

Семейная компания, созданная 185 лет назад, очень редко когда на протяжении всей истории своего существования остается в руках только одной семьи.

Это действительно так, но это многое упрощает. Главное — выбирать каждый раз на руководящую должность наиболее подходящего члена такой семьи. Например, у меня двое детей, один из них займет должность президента Patek Philippe, и в этом случае ему будут принадлежать все акции. Естественно, другой ребенок получит компенсацию в той или иной форме.

Patek Philippe — семейная компания, и независимость — это один из главных её активов. Как вы готовите грядущие поколения (к работе в компании)?

Я не думаю, что тут существует какой-то один метод, таких методов бесчисленное множество. Многое зависит, в частности, от семьи и от менталитета каждого конкретного ребенка. В нашем случае мы с матерью ничего особенного не делали, но двое наших сыновей росли, будучи вполне информированными о семейном бизнесе. Когда моим детям исполнилось по 16 лет, я сказал, что им нужно задуматься о том, хотят ли они взять на себя заботу о семейном бизнесе, потому что это потом повлияет на их дальнейшую жизнь.

Но прежде всего мы с их матерью сказали им, что, если они захотят заняться чем-то другим, нас это совершенно не расстроит, потому что детей мы заводили по любви, а не для того, чтобы они взяли на себя руководство Patek Philippe. И надо сказать, после того как груз ответственности был снят с их плеч, их успехи в учебе просто взлетели до небес! В итоге двое наших детей решили работать со мной, и я думаю, что это здорово.

Но ваши дети явно не учились в простых швейцарских муниципальных школах?

Они учились в Швейцарии в частной Школе Мозера (École Moser), в школе «Коллеж дю Леман» (Collège du Léman) и в Школе гостиничного бизнеса EHL (ранее называвшейся Школой гостиничного бизнеса в Лозанне, École hôtelière de Lausanne. — прим. ред.). Мой младший сын только что начал четырехгодичный курс обучения в Мадриде, а старший сын присоединился к команде Patek Philippe в начале этого (2024) года, и сейчас он проходит пятилетний курс обучения: он будет учиться в процессе работы, а дальше будет видно.

Если бы ни один из ваших сыновей не стал вашим преемником, то не возникло бы у вас тогда искушения продать бизнес?

Точно нет! Я бы назначил генерального директора, не являющегося владельцем, а преемник, возможно, все равно нашелся бы через одно поколение. В нашей компании работают исключительно талантливые руководители, и мне не о чем было бы беспокоиться.