Выходец из Швейцарии получил «Шнобеля» за изучение эффекта плацебо

Побочные эффекты и эффект плацебо: наше интервью со швейцарским лауреатом «Шнобелевской премии» 2024 года Lieven A. Schenk

Каждый год за «самые невероятные» научные исследования присуждаются так называемые «Шнобелевские премии» (Ig Nobel). Портал SWI swissinfo.ch поговорил со лауреатом Ig Nobel Prize for Medicine 2024 года Ливеном Шенком (Lieven A. Schenk). Он выходец из Швейцарии, при этом его исследование, за которое он был удостоен этой награды, не настолько смехотворно, как могло бы показаться.

Шнобелевская премия по химии 2024 года досталась франко-голландскому исследователю, который использовал хроматографию, с тем чтобы отличить пьяных земляных червей от трезвых. Премия по физиологии досталась японско-американскому исследованию, которое показало, что многие млекопитающие могут дышать через анальное отверстие. Премия по физике досталась американскому исследованию, которое продемонстрировало и объяснило способность мертвой форели все равно оставаться на плаву.

Речь идет Ig Nobel Prize, или «Шнобелевской премии», которая ежегодно присуждается самым «невероятным» исследовательским работам и проектам со всего мира. Физики, как известно, шутят, при этом на юмор способны не только они. Не говоря уже о том, что многие награжденные исследования не настолько и смехотворны, как могло бы показаться на первый взгляд. Подавляющее большинство таких премий присуждается за серьезные работы, опубликованные в рецензируемых научных журналах. Однако от обычной науки их отличает медийный хайп: дышать через анальное отверстие? Обхохочешься!

Тем не менее, как пишет сайт Improbable ResearchВнешняя ссылка, такие исследования заставляют тебя рассмеяться, а потом и призадуматься. Так произошло и с присуждением в этом году Ig Nobel Prize for Medicine научной работе, которая «показала, что плацебо, имеющие болезненные побочные эффекты, более эффективны, чем плацебо, не имеющие болезненных побочных эффектов». Этот научный проект был реализован исследовательской группой из германского Университетского медицинского центра Гамбург-Эппендорф (Universitätsklinikum Hamburg-Eppendorf). Один из членов группы — Ливен А. Шенк, выходец из Швейцарии, страны, в которой родилось уже большое количество лауреатов Ig Nobel Prize.

Ливен А. Шенк — обладатель бельгийского и швейцарского паспортов. ZvG

Мы поговорили с ним о содержании его исследования, которое не настолько уж и тривиально, как могло бы показаться на первый взгляд. Ливен А. Шенк — обладатель бельгийского и швейцарского паспортов. Он вырос в городе Рейнах недалеко от Базеля (Reinach bei Basel). Последние десять лет он живет и работает в Германии. «Гражданство для меня — это сложная вещь. Мои дети — по паспортам бельгийцы, швейцарцы и немцы. О себе я бы сказал, что считаю себя европейцем», — говорит он. Ливен А. Шенк изучал в Базельском университете психологию и молекулярную нейронауку, а затем системную нейронауку в Университетском медицинском центре Гамбург-Эппендорф. «Я идентифицирую себя прежде всего в качестве нейробиолога», — говорит он.

SWI swissinfo.ch. Как ты и твои коллеги отреагировали на новость о присуждении тебе Шнобелевской премии? Было ли это неожиданностью?

Ливен А. Шенк. Конечно, я был весьма удивлен. Я не думал об этом и не ожидал такого. Но это награда, которая ничего не говорит о качестве исследований, при этом некоторые работы, удостоенные этой премии в прошлом, были очень хорошими, если не выдающимися. Исследования, удостоенные Ig Nobel Prize, бывали порой очень значительными. Я думаю, мы получили премию, потому что исследовали темуВнешняя ссылка, которая на первый взгляд кажется совершенно абсурдной, она, как говорится, контринтуитивна.

Но в области нефармакологических эффектов, модуляции боли и изучения эффекта плацебо многое функционирует совсем иначе. Даже мои коллеги были удивлены (итогами моей работы). Я думаю, что это в прошлом Ig Nobel Prize была скорее «шуточной» премией. Но сегодня её условия переформулированы таким образом, чтобы выделять прежде всего исследования, которые сначала заставляют тебя рассмеяться, а потом призадуматься. В нашей исследовательской группе реакция на премию варьировалась от «м-да, это меня не убеждает» до огромной радости.

Может ли эта премия помочь научным исследованиям стать более заметными в сфере массовых СМИ и в общественном сознании?

Да, определенно. Она делает науку более заметной. Я рад этому, потому что считаю, что, например, наше исследование принадлежит к числу достоверных и самых настоящих научных исследований, проливающих свет на очень важный аспект клинических испытаний лекарств и в целом клинической практики. Да, эта награда всё ещё имеет репутацию прикола и шутки. Всегда есть риск, что собственно научная сторона работы не будет воспринята всерьез, коль скоро можно будет подумать, что все это просто шутка и ничего больше. Однако на нас обращают внимание, и я надеюсь, что люди поймут: данное исследование весьма актуально, даже если его тема и противоречит расхожему здравому смыслу и привычной интуиции.

Каковы вкратце содержание и результаты твоего исследования?

Мы хотели изучить, как побочные эффекты лекарств влияют на ожидания пациентов в плане видов на успех или неуспех терапии, что, в свою очередь, может повлиять на то, как пациенты воспринимают и перерабатывают болевые синдромы. Другими словами, мы хотели понять влияние побочных эффектов лекарств на функционирование так называемого эффекта плацебо и выявить психологические и нейронные механизмы, на которых этот механизм основан.

Мы давали пробандам [которые были уверены, что получают настоящий назальный спрей-анестетик] сначала плацебо без побочных эффектов, а затем плацебо с побочным эффектом [легким ощущением жжения]. В итоге пациенты, получавшие плацебо с побочным эффектом, испытывали меньшую боль. Используя магнитно-резонансную томографию, мы также смогли определить, что этот эффект, вероятно, опосредован так называемой нисходящей системой модуляции боли, которая активируется во время применения плацебо-анальгетиков.

Какое влияние может оказать твое исследование на медицину?

Обычно для того, чтобы убедиться, что эффект от лечения не обусловлен эффектом плацебо, в клинических испытаниях одной группе пациентов дают собственно тестируемый препарат, а другой — плацебо, которое обычно не имеет побочных эффектов. Наше исследование предполагает, что эта стерильность способна негативно повлиять на результаты тестов, пусть даже ни медицинский персонал, ни пациенты не знают, настоящий ли это препарат или плацебо.

Однако медицинский персонал знает, какие побочные эффекты могут возникнуть, и пациенты тоже информированы о них. Если эти побочные эффекты возникают, пациенты вдруг осознают, что получили или им дали настоящее лекарство, что может усилить эффект плацебо. И наоборот, эффект плацебо снижается, если побочные эффекты вообще не возникают.

Стоит ли тогда как-то поменять практику тестирования лекарственных препаратов?

Я думаю, что если вам нужно протестировать препарат, который сам по себе имеет очень специфические и заметные побочные эффекты, то было бы неплохо убедиться, что и плацебо тоже вызывает некоторые побочные явления. Ведь так мы могли бы устранить различия в функционировании когнитивных механизмов у пациентов обеих групп пробандов. Безусловно, существуют и другие способы решения этой проблемы. Наше исследование призвано лишь проиллюстрировать (её важность).

Перевод с итальянского: Кристиан Раафлауб, перевод на русский и редактирование: русскоязычная редакция SWI / нк / ап.