Длинная тень российских денег и неудобные вопросы для швейцарских банкиров

«В российских отделах банков и сейчас все еще работают десятки людей, и если ты не делаешь деньги в России, то зачем они тебе»? Keystone / Yuri Kochetkov

Раньше январь был для швейцарских банкиров и их российских клиентов очень важным месяцем. Многие представители московской элиты завели себе традицию приезжать в Альпы на православное Рождество и Старый Новый год, кататься на лыжах с семьями, а затем встречаться со своими финансовыми «консильери». 

В Санкт-Морице один банкир вспоминает, как он бронировал для своих клиентов целые этажи отелей. Он развлекал их игрой в поло и окатывал потоками шарма, в то время как те звенели бокалами с шампанским и смотрели на лошадей, скачущих по льду замерзшего озера. В этом же году он не смог соблазнить на такие игрища уже ни одного из них. На протяжении по меньшей мере большей части последнего десятилетия российские деньги крутились посредством швейцарского банковского мира. Затем отношения России с Западом ухудшились, и то, что когда-то было для швейцарских банков источником баснословных прибылей, сегодня стало финансовым и репутационным риском.

Уже накануне вторжения России в Украину в феврале 2022 года многие состоятельные россияне, с тем чтобы лучше защитить свои деньги от возможных санкций, начали переводить свои активы на имена родственников или же трансферировали их в более либеральные и менее контролируемые юрисдикции, такие как Дубай. Затем началась война, и сейчас в швейцарских банках проводится масштабная операция по минимизации рисков и свертыванию, насколько это возможно, отношений с лицами, попавшими под санкции. Нейтральная Швейцария, напомним, поддержала все карательные финансовые меры, введенные ЕС в отношении России.

Более тысячи представителей российской элиты, включая таких фигур, как миллиардер Андрей Мельниченко и банкир Петр Авен, регулярно в свое время навещавшие Швейцарию, стали в одночасье финансовыми персонами нон грата, и это в стране, которая, как многие полагали, была способна обеспечить полную безопасность их состояний. Крупнейшие банки страны во главе с трио UBS, Credit Suisse и Julius Bär уже заявили, что не будут начинать в России какие-то новые операции или проекты. Однако для критиков все это лишь фиговой листок. Проблема-то ведь заключается не в будущих проектах, а в их ныне существующих российских клиентах. «У Швейцарии за плечами совершенно ужасная история, касающаяся российских грязных денег», — говорит Билл Браудер, давний критик Кремля и бывший российский инвестор. 

Он очень скептически оценивает меры, реализуемые швейцарскими банкирами в части соблюдения введенных санкций. «Швейцарцы хотят делать то, что обычно называется ИКД: изображение кипучей деятельности», — говорит он. Так называемые Хельсинкская комиссия США, независимое правительственное агентство, следящее за соблюдением прав человека и режима верховенства права в Европе, согласна с этой оценкой. В докладе, опубликованном в мае 2022 года, она назвала Швейцарию и её банки «ведущими пособниками Владимира Путина и его приближенных». В ответ правительство Швейцарии созвонилось с госсекретарем США Энтони Блинкеном и выразило свой протест. Представитель швейцарского кабмина заявил недавно, что президент страны в 2022 году Иньяцио Кассис «отверг [доклад Хельсинской комиссии] в самых решительных выражениях».

«Они не знали, что с этими деньгами делать»

Работая над данным материалом, газета FT опросила целый ряд швейцарских банкиров, но все они, как и их коллеги из Санкт-Морица, отказались фигурировать в статье под собственными именами. Многие вообще отказывались говорить с прессой. В Швейцарии, напомним, действуют воистину драконовские законы, обеспечивающие сохранение банковской тайны — за разглашение конфиденциальной информации о счетах клиентов можно получить реальный и длительный тюремный срок. Понятно, что теперь разговоры о российских клиентах запретны и опасны втройне. «Когда мы заключали со многими из этих клиентов [это было нулевых годах] договоры о банковском обслуживании, весь подход к проблеме был совершенно другим. Но сейчас говорить об этом публично просто невозможно», — говорит нам один бывший банкир, который до выхода на пенсию два года назад активно работал с восточноевропейскими и российскими клиентами. 

«Они [русские] были людьми, которые заработали так много денег и так быстро, что они просто не знали, что с ними вообще можно сделать. По сути, это были идеальные клиенты. До тех пор, разумеется, пока у тебя не возникал вопрос о том, а откуда реально взялись эти деньги… и, в общем-то, таких вопросов у нас не возникало». Вопрос о том, сколько российских денег находится сейчас в Швейцарии, остается все еще открытым. В марте 2022 года отраслевое объединение, представляющее швейцарские банки, а именно Швейцарская ассоциация банкиров (Schweizerische Bankiervereinigung SBVg), обнародовало детали исследования, согласно которому на счетах российских граждан в стране хранится от 150 до 200 млрд швейцарских франков. В прессе эта информация была воспринята едва ли не как сенсация века. 

По данным SBVg, в конце прошлого 2021 года общая сумма наличных денег, хранящихся в банках Швейцарии от имени частных клиентов, составляла в совокупности 7 триллионов и 879 млрд швейцарских франков, более половины из которых были активами, поступившими из-за рубежа. Комментаторы даже таких консервативных изданий, как газета Neue Zürcher Zeitung, начали задаваться вопросом, а должна ли Швейцария вообще продолжать вести бизнес с автократическими режимами, неважно, в какой точке мира они находятся. Многие в Швейцарии, с другой стороны, стеной стали на защиту экономических отношений с Россией. Всегда довольно откровенно высказывающийся финансовый директор (глава Минфина) кантона Цуг, знаменитого своими низкими корпоративными и локальными налогами, в марте 2022 года заявил, что в его обязанности не входит «работать детективом» и формулировать какие-то суждения о российских активах. В апреле он объявил, что в Цуге, где расположено 37 000 компаний, нет активов, попавших под санкции и о которых можно было бы сообщить регулятору в Берн.

Тем не менее уже в апреле 2022 года Государственный секретариат по экономическим вопросам (SECO, подразделение Минэкономики страны) объявил, что заморозил российских активов на сумму в 9,7 млрд швейцарских франков. Власти настаивали, что эта сумма вполне адекватна и пропорциональна масштабам блокировки российских активов в других ведущих финансовых центрах мира. При этом в некоторых случаях Берн был даже вынужден пойти на попятную, объявив в мае, что он снова размораживает 3,4 миллиарда швейцарских франков, поскольку для их дальнейшей блокировки «не было достаточных оснований». Об этом заявил в свое время Эрвин Боллингер, представитель SECO. По его словам, «правительство страны получило данные о санкционных счетах, расположенных более чем в 70 банках страны. Так что имеющиеся официальные цифры заблокированных активов являются далеко не полными». Главный исполнительный директор банка Credit Suisse Томас Готтштейн сообщил на пресс-конференции в марте 2022 года, что доля российских активов в основном портфолио его банка оставляет только около 4%, что эквивалентно 33 миллиардам швейцарских франков.

Тем временем UBS, крупнейший в мире банк, специализирующийся на управлении частными состояниями, заявил, что у него на счетах лежит 22 миллиарда долларов активов «российских лиц, не имеющих права на проживание в Европейской экономической зоне или в Швейцарии», оставив, правда, открытым вопрос о том, сколько всего таких активов есть у банка в совокупности. В Швейцарии сейчас на ПМЖ проживают около 16 500 россиян, и, по данным Государственного секретариата по делам миграции (SEM, подразделение Минюста), они обращаются за предоставлением им прав швейцарского гражданства куда чаще, чем граждане любой другой страны. Банк Julius Bär не раскрыл напрямую размеры своей российской клиентской базы, хотя и сказал, что стоимость активов, находящихся в распоряжении его московского филиала, составляет около 400 миллионов швейцарских франков. Информация от десятков других небольших швейцарских частных банков еще более скудна.

Швейцарское стремление к совершенству

Поэтому теперь даже ведущие деятели финансовой отрасли задаются вопросом о том, что если это верхушка айсберга, то что тогда скрывается под водой. Один из топ-менеджеров, бывший в течение последних двух десятилетий довольно значимой фигурой в мире частных банковских услуг в Швейцарии, говорит, что он почти не сомневается в том, что значение тесных рабочих отношений многих банков с лицами, попавшими под санкции, откровенно преуменьшается. «В российских отделах банков и сейчас все еще работают десятки людей, и если ты не делаешь деньги в России, то зачем они тебе», — задается он вопросом.

Более того, добавляет он, сейчас многие российские клиенты ведут свои дела через филиалы швейцарских банков за рубежом, например в Монако, Лондоне или в странах Азии. Подпадают ли все эти активы под действие швейцарских норм и правил? Он не знает. Вообще-то швейцарские банки обязаны в соответствии с действующим законодательством регистрировать так называемых конечных бенефициарных владельцев всех активов, с которыми они работают по всему миру. Но там, где очень легко скрывать имена истинных владельцев активов, шансы на это уменьшаются стремительно.

Томас Борер — бывший высокопоставленный швейцарский дипломат и посол Швейцарии в Берлине. Уйдя с госслужбы, он стал востребованным консультантом, активно работая с известными российскими клиентами. По его словам, сейчас банки Швейцарии резко отошли от былого вольного подхода к деньгам из России. Он полностью поддерживает санкционную политику Швейцарии. «Быть нейтральным в военном отношении не означает быть экономически безразличным к тому, что происходит в мире», — говорит он. При этом он утверждает, что швейцарская банковская культура все еще сильно отличается от западной. 

Когда кризис вокруг Украины еще только начинался, даже самые крупные банки Швейцарии, по его словам, продолжали упорно цепляться за отношения с российскими клиентами. Как сообщала уже Financial Times, в марте банк Credit Suisse просил инвесторов уничтожить все документы, которые могли бы обнародовать юридические риски российских олигархов из числа клиентов этого банка. 

Один из старших менеджеров по работе с клиентами в банке говорит, что, даже когда вводились нынешние санкции, доминирующим подходом все равно был вопрос: «Как мы можем сделать так, чтобы даже эта ситуация работала на клиента»? Вопрос «как нам выполнить распоряжения правительства» даже не ставился. Но при этом, говорит он, «делать все возможное для пользы клиента — это и есть то самое швейцарское стремление к совершенству. Если бы я был часовщиком, я бы хотел, разумеется, делать самые лучшие часы с большим количеством усложнений. Если бы я был полицейским, то, возможно, я бы хотел быть лучшим в поимке русских преступников. Но так вышло, что я — банкир».

Юридическая двусмысленность

В Швейцарии до сих пор существует очевидная правовая неопределенность в вопросе о том, распространяются ли санкции на членов семей и друзей лиц, включенных в санкционный список. Так или иначе, но в последние годы она стала правовой лазейкой, и банкиры активно помогали клиентам из группы риска пользоваться ею. По словам одного банкира, швейцарские банки стали свидетелями перевода «миллиардов» на имена супругов и детей российских клиентов, и эта тенденция особенно усилилась буквально накануне войны. Один из руководителей банка недавно признался FT, что в применении санкций есть много «серых зон». Юридические отделы банков поэтому изо всех сил пытаются добиться от Берна ясности в вопросе о том, какие трансферы активов считаются обходом санкций, а какие — нет.

Многие их тех, кто давно работает в финансовой отрасли, откровенно высказывают недовольство нормами и правилами, регулирующими сейчас порядок привлечения новых клиентов. Сегодня банки, как и ранее, должны быть полностью уверены в легальном источнике активов. «Но если раньше правило „Знай своего клиента“ означало буквально необходимость позитивно ответить на вопрос, знаешь ли ты лично этого человека, то теперь ты обязан знать буквально всё до последней мелочи о финансовой и личной жизни данного лица» — говорит один женевский банкир. Многие россияне давно уже поняли, что швейцарские банки больше не являются таким безопасным убежищем, как раньше. 

Особенно ясно это стало начиная с 2018 года, когда швейцарские банки стали идти на значительные уступки в сфере обмена налоговой информацией о клиентских счетах нерезидентов с правительствами других стран. Например, швейцарский ВНЖ отнюдь не защитил миллиардера Виктора Вексельберга от санкций США, а банки Credit Suisse и UBS пошли даже на сворачивание кредитно-банковского сотрудничества с ним. Как утверждает Швейцарская банкирская ассоциация, банки, входящие в нее, придерживаются самых строгих международных стандартов. Главный исполнительный директор Ассоциации Йорг Гассер утверждает, что швейцарские банки «не заинтересованы в активах сомнительного происхождения», запустив процедуру оперативной проверки на предмет наличия у них на счетах активов, попавших под санкции. 

«Швейцарские банки были — и остаются — очень осторожными, когда дело доходит до новых клиентов и их денег», — говорит он, добавляя, что объем законного бизнеса, который все еще ведется с российскими предпринимателями, не подпадающими под санкции, остается огромным. Марк Пит, заслуженный профессор уголовного права Базельского университета и специалист по экономическим преступлениям, считает, что в последние десятилетия именно швейцарские юристы, а не банкиры, стали главными посредниками в сокрытии иностранных денег. «В прошлом швейцарские банкиры были чрезвычайно дружны с россиянами. Наряду с Лондоном Швейцария была для них „окном в Европу“. Но сейчас я бы сказал, что проблема не столько в банках, сколько во всех остальных посредниках. Швейцарское законодательство позволяет адвокатам отказывать властям в раскрытии практически любой информации о своих клиентах». Швейцарская Ассоциация адвокатов (Schweizerischer Anwaltsverband) решительно не согласна с этим. «Профессиональная тайна не защищает от ответственности за преступные деяния. Адвокаты знают закон и знают, что делать, чтобы не нарушать его». 

Еще один высокопоставленный представитель финансовой отрасли говорит, что это сейчас все хотят знать, откуда взялись «два пиджака замшевых». Но еще десять лет назад никто даже и не спрашивал, где они были сделаны, кем и из каких материалов и что это там за портсигары у них в карманах. В банковском деле, как и в моде, всё изменилось, говорит он, но никто не критикует мир моды так, как сейчас все критикуют банки. Хотя и тут есть разница: если модные финансовые стартап-компании идут в ногу со временем и стараются быть как можно более открытыми, то традиционные швейцарские банки, при всем их стремлении к переменам и к строгому соблюдению требований регулятора, по-прежнему хотят сохранять активы своих клиентов в непроницаемой тайне — даже в период такого международного кризиса, как нынешний.

Copyright The Financial Times Limited 2022.