Альпы в Швейцарии: промышленный ландшафт?

Картина английского художника Уильяма Тернера «Вид на Люцерн», ок. 1842 года. The Print Collector/heritage Images

Беседа с историком о пустом Старом городе Люцерна, ложном средневековье и импортированных визуальных нарративах.

Перевод и научная редакция: Игорь Петров.

Валентин Гробнер (Valentin GroebnerВнешняя ссылка) родился в Вене в 1962 году, учился в Вене, Марбурге и Гамбурге. Защитил кандидатскую в Билефельде в 1991 году, был ассистентом на историческом факультете Базельского университета, в 1998 году защитил здесь докторскую.

В 1996-1997 гг. был научным сотрудником Берлинского научного колледжа (Berliner Wissenschaftskolleg), в 1999 г. — сотрудником Европейского университета (Europäisches Hochschulinstitut) во Флоренции, в 1999-2000 гг. был приглашенным профессором кафедры истории искусств Гарвардского университета, весной 2001 г. был приглашенным профессором Высшей школы социальных наук (Hautes Etudes en Sciences Sociales) в Париже.

С 1999 по 2001 годы он был членом рабочей группы «Нравственная власть природы» (The Moral Authority of Nature), а летом 2001 года — приглашенным научным сотрудником Института истории науки имени Макса Планка в Берлине. С марта 2004 года — профессор истории средневековья и эпохи Ренессанса в Университете Люцерна. 

Весной 2014 года он был приглашен в исследовательский проект Bild-Evidenz («Визуальный нарратив») в Свободном Университете Берлина, является членом Швейцарского общества экономической и социальной истории (Schweizerische Gesellschaft für Wirtschafts- und Sozialgeschichte).

Пустынный Люцерн: театральная архитектура для нужд туризма? Февраль 2020 года. Keystone / Alexandra Wey

Первоначально я хотел поговорить с вами о «сверхтуризме», о том, как города задыхаются под натиском толп зарубежных гостей, но теперь я не думаю, что такой зачин у нас сейчас получится.

Думаю, да, не получится. Хотя «сверхтуризм» и «недотуризм» очень тесно связаны между собой.

В каком смысле?

«Великая пустота», которую вы могли увидеть во время карантина в Люцерне, стала восприниматься таковой только на фоне прежнего невероятно интенсивного функционирования туристической индустрии в этом городе.

То есть туризм создает зоны без обычных местных жителей? И когда нет туристов, то тут-то и возникает эта пустота?

Скажем так: туризм создает «особые экономические зоны».

Как Люцерн стал таким успешным туристическим направлением? 

В рассказах о путешествиях, опубликованных в 18-м веке, Люцерн описывается как грустный, старомодный городок, ограниченный и отсталый. Артур Шопенгауэр сформулировал ситуацию как всегда в форме афоризма: «Маленький, плохо построенный, пустынный городок. Но виды тут божественные». Потому что, в самом деле, если Люцерн и мог что-то предложить, то только одно: виды. Очень мало есть в Швейцарии городов, из которых можно смотреть прямо на юг через озеро на горы, покрытые снегом почти круглый год. Это можно сделать в Женеве, в Монтрё и еще здесь, в Люцерне. И этому озеру очень подходила романтическая репутация, созданная ему в 19-м веке.

Что Вы имеете в виду под романтической репутацией?

Дело в том, что такой взгляд на этот регион был импортирован сюда английскими туристами, которые начали регулярно посещать Швейцарию примерно с конца 18-го века. Одним из них был художник Уильям Тернер (William Turner, 1775-1851), который вызывал глубокие романтические ощущения и чувства с помощью швейцарских сюжетов и на основе нетронутых, почти первобытных пейзажей, ориентируясь на свою целевую публику, которая состояла из очень состоятельных британских клиентов.

Раньше Швейцария была неудобным местом: люди если могли, то вообще сюда не совались из-за гор и плохих дорог, не говоря уже о том, что погода тут мерзкая почти всегда, а жители использовали странные языки, которые были непонятны никому, кроме них самих. Но потом образованные путешественники 19-го века превратили Центральную Швейцарию в ландшафтный парк, служивший антитезой процессу индустриализации. Там — дымные трубы, тут — свежий воздух и чистая вода. А это как раз то, что в остальной Европе тогда было очень дефицитным товаром. Таким образом Альпы стали местом, где «старый добрый мир оставался таким, каким он был раньше».

Вид на Люцерн примерно 1800 года с только что построенным новым мостом Hofbrücke. Первый мост на этом месте был построен между 1352 и 1365 гг. Stadtarchiv Luzern

В итоге в течение 19-го века Швейцария, её озера и горы стали «уголком», где «чувства», «оскорбленные» явлениями индустриализации, могли найти хотя бы временное отдохновение, при условии, конечно, что вы можете себе позволить туда поехать. Бирмингем, Манчестер и Люцерн в определенном смысле были «связанными одной цепью»: на севере Англии на грязных текстильных фабриках деньги зарабатывались, а потом владельцы фабрик оправлялись в Швейцарию, где эти деньги они тратили в отелях, которые сами по себе тоже были своего рода фабриками, но фабриками здоровья, построенными из того же железобетона, что и камвольные комбинаты Цюрихского промышленного региона.

Иными словами то, как Швейцария воспринимается всеми сейчас, было сконструировано за ее пределами, а потом как бы имплантировано в ее самосознание пришлыми туристами?

В первой половине 19-го века Центральная Швейцария была одним из беднейших регионов Европы. В 1830-е годы здесь царили нищета, голод, политические убийства, марши «несогласных» и экономические бунты. И все это как по мановению волшебной кисточки внезапно исчезло под влиянием романтических идиллий, созданных такими художниками, как У. Тернер и Джон Раскин (1819-1900).Внешняя ссылка

Благодаря туристам Центральная Швейцария оказалась снабжена «великолепным прошлым», задним числом, разумеется. В то время повсюду в Европе страны изобретали свои национальные истории, но здесь такой новый исторический «нарратив» был преувеличенно плотно сопряжен с нуждами туризма. И в каком-то смысле туризм превратил Альпы в (анти)индустриальный пейзаж, в некую особую экономическую зону.

Как все это изменило Люцерн?

Проблема состояла в том, что там, где вид на озеро и горы становился особенно красивым, собственно город уже заканчивался. Не очень-то полюбуешься видами сидя в болоте или с перил горбатого средневекового моста. Поэтому начиная с 1830-х годов гостиницы начали строить уже за пределами городских стен. Город переехал ближе к озеру, построив красивые променады и новые огромные отели. А чтобы оттуда открывался прекрасный вид на горы, старый средневековый мост был снесен, потому что он был выражением «неправильного Средневековья».

В каком смысле неправильного?

«Неправильное Средневековье» — это такое Средневековье, которое нельзя использовать в романтичном стиле с туристическими целями. В Люцерне, как и во всех городах того времени, примерно в 1840 году были снесены почти все средневековые городские стены, а все потому, что они стояли на пути экономического и социального развития. В Люцерне остался только небольшой фрагмент таких стен, на склоне холма, то есть там, где стены не мешали городу расти. Более того, этот фрагмент был хорошим фоном для новых отелей, и поэтому его сразу же отреставрировали, причем за счет бюджетных средств.

В чем причина начавшейся тогда идеализации Альп, и вообще всего Средневековья?

Все промышленно развитые страны 19-го века были молоды, им требовалось национальное прошлое, которое можно было бы использовать в качестве исторического фундамента. 

Что это значило для Люцерна?

Любой туристический город нуждается в старом центре, причем в как можно более зрелищном. Поэтому здесь был построен точно такой Старый город, какой требовался. Это лучше всего видно на примере Иезуитской церкви Святого Франциска Ксаверия (Jesuitenkirche St. Franz XaverВнешняя ссылка, расположена на набережной реки Ройс в Люцерне, первая церковь в Швейцарии, построенная в стиле барокко, — прим ред. рус). Башни этого храма даже моложе, чем вокзал Люцерна, они были надстроены в конце 19-го века, с тем чтобы церковь выглядела еще «более барочной», а значит, более старой (закладка первого камня церкви произошла 3 декабря 1666 года, — прим. ред. рус.). 

И сегодня существующая аптека Alte Suidtersche Apotheke. Так она могла выглядеть в начале 20 века. Archiv Wehrli

А в нескольких шагах от церкви находится так называемая Alte Suidtersche ApothekeВнешняя ссылка, которая похожа на очень старую аптеку 16-го века, но ведь построена она была только в 1833 году. Процесс «осредневековления» города переживал разные периоды и фазы. В 1890-х годах фасады домов были украшены декоративными элементами в стиле неоготики, в 1940-х годах их дополнили дерзкие средневековые герои в стиле Фердинанда Ходлера: накачанные ландскнехты в белых пастушьих рубашках, этакие «пацаны на районе». И так возникло уже совсем другое Средневековье.

По-настоящему туристическим Люцерн стал в 1970-х годах, когда перед Иезуитской церковью была заложена барочная площадь с лестницей и балюстрадами а-ля Венеция. Так возникла театральная архитектура для нужд туризма в Старом городе.

Почему такого рода импульс пришелся именно на 1970-е годы?

В 1970-е годы возник автобусный туризм. Одновременно тогдашний предприимчивый городской директор по вопросам туризма Курт Илли (Kurt Illi) открыл Люцерн для азиатского рынка. Начался период бурного роста, который, за исключением нескольких провалов в 2001 и 2008 годах, длился до недавних пор. Но, вероятно, на данный момент, этот процесс все-таки уже завершился. Коронавирусный кризис вернул Люцерн в период до 1970-х годов. Одна только есть у этой ситуации польза: туристы схлынули и мы увидели Люцерн таким, каким он и есть на самом деле: нарисованным на театральном холсте идеальным фоном для туристических групп и индивидуальных путешественников.