«Демократия прямого участия — это вопрос менталитета»

Ядх Бен Ашшур: «Мы всей страной выступили на защиту достижений в области обеспечения гражданских прав женщин». Reuters

В отличие от других стран, переживших «арабскую весну», Тунису удалось совершить реальный переход к демократии. Тунисский юрист Ядх Бен Ашшур, сыгравший ключевую роль в подготовке и проведении общественно-политических реформ в этой стране, уверен, что залогом пусть пока еще хрупкого, но все же заметного успеха стала история Туниса, в которой нашлось место традициям договорной демократии, ориентированной на консенсус и на участие граждан в делах всего общества.

Несмотря на угрозу со стороны исламистского терроризма, Тунис продолжает движение по пути демократизации, разработав новую КонституциюВнешняя ссылка и успешно проведя парламентские и президентские выборы. В ходе своего недавнего визита в Женеву профессор Ядх Бен Ашшур (Yadh Ben AchourВнешняя ссылка), экс-глава тунисской «Высшей Комиссии по сохранению революционных завоеваний и демократическим реформам», дал интервью порталу swissinfo.ch.

Ядх Бен Ашшур

Родился 1 июня 1945 года в Марсе (пригород Туниса) в образованной буржуазной семье. Юрист, специалист по гражданскому праву и исламской политической теории. Окончил университет в Париже.

Занимал пост декана факультета юридических, политических и социальных наук Университета Туниса (1993-1999), член Института международного права и член Комитета экспертов ООН по подготовке Доклада о развитии человеческого потенциала в мире (2007 год).

Избран 15 января 2011 года руководителем «Национальной комиссии политической реформы», которая два месяца спустя была трансформирована в «Высшую Комиссию по сохранению революционных завоеваний и демократическим реформам».

В его активе несколько фундаментальных исследований на юридические темы. Особенный интерес для него представляют отношение ислама к политической практике.

swissinfo.ch: Каковы главные уроки, которые Вы извлекли из уникального опыта руководства такой структурой, как «Высшая комиссия»?

Ядх Бен Ашшур: Следует, прежде всего, учитывать, что это была по-настоящему революционная эпоха, а для таких эпох характерно отсутствие устоявшегося законодательства, реальная действительность развивалась быстрее законов и не могла определяться ими. Но при этом даже во времена революции нельзя отказываться от идеи верховенства закона. Исходя из этих двух выводов мы и принимали решения.

Прежде всего нам нужно было на переходный период получить хотя бы некое подобие «парламента», и эту роль как раз и сыграла «Высшая комиссия», которая состояла из политических партий и движений, получивших право представлять народ за свои заслуги на почве сопротивления режиму Бен Али, причем совершенно независимо от идеологий, которыми они руководствовались.

Главное, что все они находились в оппозиции к Бен Али и в определенный момент объединились на основе общей платформы, которая впоследствии позволила им опять собраться для завершения работы над новой конституцией. Не опираясь на легитимность, которую могут обеспечить только выборыВнешняя ссылка, «Высшая комиссия» была создана все-таки на основе способности общества прийти к консенсусу, что и позволило заложить основы успеха революции.

В истории Туниса уже был опыт партиципаторной демократии или демократии прямого участия, и именно он позволил нам позднее успешно преодолеть переходный период и разработать новый основной закон Туниса, который, даже несмотря на присутствие во власти исламской партии, носит истинно демократический характер.

swissinfo.ch: В нынешнем арабском мире, охваченном волнениями и в целом довольно далеком от победы идеалов демократии, Тунис занимает совершенно исключительные позиции. В чем заключается секрет этой тунисской «исключительности»?

Ядх Бен Ашшур: У секрета того, что Вы называете «тунисской исключительностью», есть сразу несколько составляющих. Во-первых, это опыт правительства президента Хабиба Бургибы (Habib Bourguiba). Несмотря на то, что руководил он довольно жестко, Бургиба провел все-таки целый ряд реформ, направленных на модернизацию страны. В частности, серьезные перемены произошли в области семейного права, общественные нравы стали более современными, что стало основой процесса социальной эмансипации женщин.

Ядх Бен Ашшур: «Тунису удивительно повезло с историей, в которой нашлось место опыту модернизационных реформ». Reuters

Эти реформы во многом и определяют сейчас дух и характер гражданского общества в Тунисе, повлияв как на законодательство, так и на менталитет людей. И вот к этому наследию мы теперь и вернулись, решительно выступив, например, всей страной на защиту достижений в области обеспечения гражданских прав женщин.

Глубокая религиозность тунисцев не противоречит укрепившемуся еще во времена президента Бургибы стремлению разделять политику и религию. Именно поэтому общество резко воспротивилось намерению радикального крыла исламской партии «Возрождение» поменять курс развития страны и направить Тунис в сторону постепенной исламизации. 

Во-вторых, надо отметить, что Тунису удивительно повезло с историей, в которой нашлось место опыту модернизационных реформ, истоки которых можно найти уже в 19 веке. Правление Бургибы стало вторым периодом реформ, но они были бы невозможны без первой современной конституции страны, принятой 9 сентября 1857 года и вошедшей в историю под именем «Ахд аль-Аман» («Фундаментальный пакт»), на смену которому пришла потом конституция 1861 года.

Так что несогласие общества с движением по пути исламизации опирается именно на эти давние традиции реформ и легитимного правления на основе конституционных актов. И если нам, наконец, удалось в очередной раз принять демократическую конституцию, это только благодаря имевшимся у Туниса историческим традициям модернизации.

swissinfo.ch: В одной из Ваших статей, опубликованных недавно, Вы связываете успешное принятие 27 января 2014 года новой конституции страны с фактом наличия в Тунисе гражданского общества. Каковы, по-вашему, перспективы развития гражданского общества в Тунисе на ближайшую перспективу?

Ядх Бен Ашшур: Мы сознательно решили пойти на этот, во многом спонтанный, демократический эксперимент, с учетом того, что общество негативно отреагировало на попытки исламизировать его, и уже находилось в состоянии активной полемики на предмет будущего формата нашей государственности. Вот почему в статье, о которой Вы упоминаете я утверждаю, что конституция стала продуктом базовой, можно сказать даже прямой, демократической гражданской инициативы.

Но вспомним, что есть вообще гражданственность? Это нравственная позиция, выражающаяся в чувстве долга и ответственности человека перед гражданским коллективом, к которому он принадлежит. Это сочетание патриотизма, моральной цельности и особой правовой культуры, на основе которого можно наилучшим способом решить, на самом деле, очень сложную задачу поиска золотой середины между частными интересами индивидуума, общественным благом и приоритетами государственной власти.

И только в демократическом государстве возникает шанс на решение этой задачи, а Тунис находится еще в начале пути к демократии, поэтому-то я и говорю о «зарождающейся гражданственности». Мы завоевали свободу личности по отношению к государству и обществу, но пока еще не нашли точки равновесия.

swissinfo.ch: На протяжении последних лет в Тунисе было выдвинуто множество идей с целью расширить участие граждан в процессе принятия политических решений. Например, отдельная глава новой конституции была посвящена организации местного самоуправления, президенту предоставляются возможности проведения референдума. Останутся ли структуры демократии прямого участия на локальном и региональном уровнях, или же они смогут выйти и на уровень национальный?

Ядх Бен Ашшур: То, о чем Вы сейчас говорите, относится к категории юридической техники, тогда как демократия прямого участия это, скорее, вопрос не юридический, но ментальный. Одна только юридическая возможность вмешиваться в политику не приведет к немедленному расцвету прямой демократии. Это произойдет позже, только тогда, когда ценность такой демократии дойдет до сознания большинства народа.

Если же менталитет граждан останется неизменным, то можно создать самую лучшую в мире конституцию и принять самые совершенные законы, ничего, при этом, не добившись. Более того, в такой ситуации мы сможем даже усугубить ситуацию! Я имею в виду, что локальная демократия и местное самоуправление — это превосходно, но при одном условии, а именно, общество должно быть едино, а не разобщено, а, кроме того, в нем должны быть созданы условия для экономического процветания.

Мы же в последние годы стали свидетелями возвращения в Тунис, казалось бы, давно канувших в прошлое традиций трайбализма, когда местные органы самоуправления формируются на основе не принципов демократии, но родо-племенных связей. То есть я хочу сказать, что слишком резкий переход к каким-то пусть даже самым современным формам организации политической власти может на практике привести к обратному результату.

swissinfo.ch: В середине мая Тунис принимает у себя 5-ю сессию «Глобального форума современной прямой демократии». Каков может быть его вклад в сегодняшнюю динамику развития страны?

Ядх Бен Ашшур: Я уверен, что подобное мероприятие, сопровождаемое широкими дискуссиями в СМИ, способно принести нашей стране огромное благо, поскольку те самые столь необходимые изменения в людском менталитете происходят только благодаря коммуникации с внешним миром.

Чем больше и шире мы обсуждаем такие темы, как права человека, демократия, участие граждан в политических процессах и выборах, тем прочнее укореняются они в сознании людей, расширяя их представление о современной политике. Это очень длительный процесс, результаты которого нельзя увидеть немедленно, но такой форум, как этот, с его широким освещением в СМИ на национальном и международном уровне, окажет, я уверен, самое благотворное воздействие на Тунис.

Семь месяцев, которые потрясли Тунис

14 января 2011 г. Президент А. Бен Али покинул Тунис вместе со своей супругой и некоторыми членами семьи, найдя убежище в Саудовской Аравии.

15 января 2011 г. Ядх Бен Ашшур принял предложение организовать и возглавить процесс разработки политических реформ в стране.

3 марта 2011 г. Создание «Высшей Комиссии по сохранению революционных завоеваний и демократическим реформам» с целью подготовки правовой базы для проведения парламентских и президентских выборов. Возглавил ее Ядх Бен Ашшур. В нее вошли юристы, представители основных политических партий, всех регионов страны, гражданских и профсоюзных объединений и т.д.

13 октября 2011 г. «Высшей Комиссия» завершила свою работу, заложив правовую основу проведения выборов в Национальное учредительное собрание (НУС).

23 октября 2011 г. По итогам первых свободных выборов формируется Национальное учредительное собрание.

26 января 2014 г. Национальное учредительное собрание утвердило новую Конституцию страны.

26 октября 2014 г. Проведение выборов в новый парламент Туниса, Палату народных представителейВнешняя ссылка. Явка избирателей составила около 69% (3 579 257 от общего числа 5 285 136 зарегистрированных избирателей). Победу одержала светская партия «Нидаа Тунис» («Призыв Туниса»), получившая 37,56% голосов и 86 из 217 мест в Палате народных представителей. Второе место заняла доминировавшая в НУС исламистская партия «Нахда» («Возрождение»), которая набрала 27,79% голосов и получила 69 мест (на 20 меньше, чем в она имела в составе НУС). Третье место получила светская либеральная партия «Свободный патриотический союз» с 4,13% голосов и 16 местами (на 15 больше, чем у нее было в НУС).

18 декабря 2014 г. Беджи Каид Эс-Себси (Béji Caid Essebsi), бывший премьер-министр (с марта по декабрь 2011 года) и бывший министр при президенте Хабибе Бургибе, был выбран президентом Республики Тунис большинством в 55,68% голосов.

5 февраля 2015 г. Новое правительство, возглавляемое Хабибом Эссидом (Habib Essid), получило вотум доверия Палаты народных представителей. В него входят министры из партии «Призыв Туниса», а также трёх других партий либерального и консервативного направления, включая независимых министров.

Перевод с французского и адаптация: Людмила Клот