Какое будущее у прав человека в России?

Пытаясь вновь вернуться в международное сообщество Россия в последнее время предпринимает довольно интересные манёвры. После вторжения в Украину в прошлом году Россия была дипломатически изолирована, ее выгнали из Совета ООН по правам человека, а сама она демонстративно прекратила работу во многих иных структурах ООН.

Но вот недавно, в октябре, после ряда «дружеских» визитов министра иностранных дел России Сергея Лаврова в Африку и Южную Америку, Москва вдруг реально понадеялась, что у неё теперь будет достаточно голосов, чтобы попытаться на Генеральной ассамблее ООН вернуть себе место в Совете по правам человека. На этой неделе в новом выпуске англоязычного подкаста Inside Geneva мы расспросили российских правозащитников, что они думают по этому поводу. Они, например, считают, что возвращение Москвы в СПЧ — это просто «ужасная идея»!

Если оставить на время в стороне все хорошо задокументированные нарушения прав человека, совершаемые Россией на территории Украины — неизбирательные бомбардировки, пытки заключенных, депортации украинских детей, — то можно сделать вывод, что в самой России власть «вернула в свое распоряжении весь арсенал репрессивных методов советского образца, которые некогда использовались для искоренения любого инакомыслия внутри страны и для запугивания остальных людей». Таково мнение Евгении Кара-Мурзы, российской правозащитницы и супруги российского политического заключенного Владимира Кара-Мурзы, недавно приговорённого к 25 годам тюрьмы в Сибири просто за то, что он протестовал против войны России в Украине.

Подкаст на английском языке доступен по ссылке ниже.

Российская оппозиция раздавлена

Чтобы рассказать о мерах, которые Москва, стремясь подавить любую оппозицию, применяет сейчас против своих собственных граждан, Евгения Кара-Мурза вместе со специальным докладчиком ООН по России Марьяной Кацаровой и российским адвокатом-правозащитником Кириллом Коротеевым приняли участие в Женеве в специальной правозащитной дискуссии. Кирилл Коротеев отметил, что в России всё чаще сейчас даже самые мелкие протесты рассматриваются уже не просто так, но в военных судах, по итогам работы которых подсудимых ожидает минимальный обязательный тюремный срок по крайней мере в пять лет. Евгения Кара-Мурза привела длинные списки фамилий людей, от журналистов до учителей, от студентов до водителей автобусов («Я могу продолжать весь день», — говорит она), то есть обыкновенных людей, наказанных за протест против войны.

Марьяна Кацарова, недавно назначенная СПЧ ООН Специальным докладчиком по России, отметила, что давление на оппозицию в России не новость. В 2007 году там была убита журналистка Анна Политковская, которая рассказывала в своих материалах о жестокой войне России в Чечне. «Где мы все были тогда?» — задает вопрос М. Кацарова. А теперь, продолжила она, её работа в качестве Специального докладчика показала, что все мыслимые в стране законы были специально пересмотрены так, чтобы сделать их инструментом подавления оппозиции. При этом при всём в последние недели российские дипломаты были заняты в Совете по правам человека активными попытками убедить страны-члены СПЧ проголосовать против продления мандата М. Кацаровой ещё на один год.

Кто голосует за Россию?

В итоге члены Совета по правам человека на уговоры России не поддались, и она продолжит работу в качестве Специального докладчика СПЧ по правам человека в России. На Генеральной Ассамблее ООН в Нью-Йорке Россию также ожидала неудача: Москва так и не смогла вернуть себе место в СПЧ, вместо нее туда избрали Албанию и Болгарию. При этом в ходе тайного голосования на ГА Москве всё же удалось заполучить в свою пользу 83 голоса — недостаточно для победы, но всё же это было внушительное количество. Как такое могло произойти? Луи Шарбонно, директор НКО Human Rights Watch, рассказал подкасту Inside Geneva, что, по его мнению, некоторые страны Глобального Юга уже «устали» от войны в Украине и хотят вернуться к некоему подобию нормы.

Россия, отмечает он, продаёт им полезные товары: вооружение, топливо, сельхозпродукцию. Кроме того, вздыхает он, в мире есть еще большое количество стран, которым просто все равно, что у них происходит с правами человека. Некоторые относятся к ним откровенно враждебно — им нет никакого дела до военных преступлений. В конце концов Москва проиграла, и это, настаивает Луи Шарбонно, говорит о том, что большинство стран-членов ООН все-таки считают, что России не место сейчас в главном правозащитном органе ООН.

Какая Россия нам нужна?

М. Кацарова говорит, что, продолжая изолировать Россию на международной арене и внимательно изучая и документируя её действия как в Украине, так и внутри собственных границ, очень важно также смотреть в будущее. «Мне совершенно небезразлично, какая Россия возникнет рядом с нашими границами на востоке Европы, — говорит она. «Будет ли это „чёрная дыра“, где люди обречены просто исчезать, подвергаться пыткам, произвольно задерживаться и арестовываться? Или это будет иная страна? Если мы хотим второго, то нам нужно всячески поддерживать отважных правозащитников и юристов, которые продолжают работать в России, а также тех, кто бежал из своей страны, но всё ещё пытается её изменить».

«У меня есть к международному сообществу одно важное послание: пожалуйста, воспринимайте нас как своих партнёров, — говорит Е. Кара-Мурза. — Мы хотим построить другую Россию, страну, основанную на верховенстве закона и на уважении прав человека. Это и есть наша цель». Для достижения этой цели, по словам М. Кацаровой, мы должны избегать довольно часто встречающегося в западных СМИ суждения о том, что, мол, вся Россия и все русские — это враги. «Мы не можем относиться ко всем русским с той точки зрения, что, мол, все они виноваты (в войне). Такого не может быть! Я эксперт по правам человека, я не верю в коллективную вину».

Однако, конечно, очень легко потерять любую надежду, особенно когда мы видим, как долго уже длится война против Украины, и понимаем, что пока нет никаких признаков её окончания, в то время как в России правозащитники, по словам Л. Шарбонно, «уничтожаются, преследуются, замалчиваются… У меня нет иллюзий по поводу того, насколько там всё плохо». Но Л. Шарбонно все-таки совсем надежды не теряет — той надежды, которую, по его словам, мы все-таки можем питать, по меньшей мере до тех пор, пока мы продолжаем поддерживать находящихся в опасности правозащитников, где бы они ни находились. «Угнетение в таких масштабах требует приложения огромных усилий. Подавлять правду, уничтожать и глушить всех возможных критиков — на это уходит очень много энергии. Время работает против таких угнетателей, будь то Владимир Путин, будь то Си Цзиньпин или другие. Они не продержатся у власти бесконечно долго, но это вовсе не значит, что нас впереди ждёт легкая прогулка».