«Просыпайтесь, я сторож ночной»: о проблеме шума в Швейцарии!

Ночью на «Аллее Европы» у Главного вокзала Цюриха становится тихо. В течение дня шум здесь есть, но он кажется сравнительно ненавязчивым, а все благодаря хитроумной расстановке зданий, гасящих, а не усиливающих звуковые колебания. Eyeem / Alamy Stock Photo

Уровень акустической нагрузки растет, есть шумы, которые кому-то нравятся, а кому-то наоборот. Как следует решать эту проблему?

Вообще-то в десять вечера в Швейцарии начинается время тишины и покоя, но вдруг до вас с лестничной клетки доносится чей-то крик, в три часа ночи перед окном вдруг раздается скрежет поставленной на максимум стереоустановки, потом без четверти пять проезжает первый трамвай, в семь часов утра во дворе возмущенно начинают вопить дети, которые не хотят ехать в детский сад, причем этот крик вполне способен заглушить любой трамвай. Еще ночь или это уже утро? Одни в это время еще спят, а для других день уже давно начался. 

Чем более глобализированными становятся наши жизнь и работа, тем чаще нам приходится контактировать с кем-то поверх временных барьеров и часовых поясов. Здесь — уже день, а там — уже ночь, тут биржа открылась, там закрылась, у кого-то бессонница, а за окном — звук заводящихся моторов. Уровень акустической нагрузки растет, есть шумы, которые кому-то нравятся, а кому-то наоборот. Стремление к тишине старо как мир, веками люди жаловались на шарманки, на звук автомашин, на детский крик и гудки кораблей. Так что проблема эта не нова, вспомним поучительный мультфильм «История одного преступленияВнешняя ссылка». 

Но значит ли это, что раньше было тише? Ничего подобного! Если проанализировать акустический фон «ревущих» двадцатых годов прошлого столетия, то с удивлением можно обнаружить, насколько действительно громким были когда-то звук шин по булыжной мостовой или крики уличных торговок. Историк из США Эмили Томпсон (Emily Thompson) опубликовала на сайте The Roaring TwentiesВнешняя ссылка («Грохочущие двадцатые») даже целую библиотеку на эту тему со звукозаписями и с планами городской среды. В основу этого исследования легла ее монография The Soundscape of Modernity («Звуковая среда эпохи современности»). Ее вывод, если можно так выразиться в данном случае, очевиден: там, где есть люди, всегда шумно.

Ни сна, ни отдыха…

Дискуссия о том, какой уровень шумовой нагрузки допустим в данной ситуации, идет в Швейцарии уже годы. Эта музыка будет вечной… Кстати, о музыке: стандарт городской круглосуточной жизни становится теперь привычным не только в городе, но и на селе. Городами, которые «никогда не спят», становятся в буквальном смысле еще вчера заспанные окраины и глубинки. Соответственно становится всё больше предписаний и законов, регулирующих звуковой режим, правда, как видно, легче от этого никому не становится. 

В Швейцарии эта проблема дополнительно обострилась с того момента, как в 2016 году в закон «О территориальном планировании» была внесена поправка, требующая проводить девелоперское развитие регионов на основе принципов уплотнительного строительства. Знаменитое стирание граней между городом и деревней происходит с тех пор еще более интенсивно, а значит, неизбежным становится столкновение двух культур, которые очень различаются, в том числе и в сфере акустических привычек. Райнер Гуски (Rainer GuskiВнешняя ссылка), специалист в области экологической психологии из Университета Бохума, считает, что решение о том, является ли звук нежелательным, то есть шум это или нет, принимают прежде всего те, кто в первую очередь подвергается воздействию этого звука. 

По этой причине шум — это в значительной мере понятие психологическое. Наглядный пример тому — шум и музыка в клубах и на вечеринках. Для одних они означают раскованность и радость жизни, другим же они кажутся неприятной помехой. Именно поэтому найти в Швейцарии место для ночного клуба не так-то просто, и именно поэтому такие заведения часто располагаются в пределах промзон, там, где ночью все равно никого нет. Что же касается закона, то именно поэтому он четко прописывает максимальные нормы звукового давления. Превышения предельно допустимых значений быть не должно — и неважно, пение ли это или шум отбойного молотка. 

Проблема противодействия шуму стала в Швейцарии политическим вопросом в 1985 году с принятием Федерального закона «Об охране окружающей среды» (Umweltschutzgesetz USG). Именно тогда в стране появились первые правовые основы, помогающие защититься от мешающих и порой просто вредных для здоровья шумов. В будущем же, когда дома будут строить еще ближе друг к другу, а ритмы сна и бодрствования у разных людей будут различаться всё больше, проблема шума станет еще более актуальной.

А ведь уплотнительная застройка означает еще и строительство домов вдоль дорог с высокой плотностью движения. Сейчас автобаны в городах убраны за шумозащитные стены, в стенах, выходящих на улицу, уже часто просто не делают окон. В Берне сейчас планируется примерно к 2045 году убрать под землю целый участок транзитного автобана от города Мури до знаменитого стадиона Ванкдорф, а сверху устроить зеленый и спокойный квартал, каким он и был сто лет назад. 

Политический тупик?

Но конфликт между защитой от шума и уплотнительной застройкой очевиден. Особенно ясен он стал после того, как в 2016 году Федеральный суд в Лозанне своим прецедентным решением положил конец участившимся разного рода исключениям и льготам. Тем не менее в 2018 году парламент счет нужным поручить Федеральному совету (кабмину) еще раз пересмотреть и проанализировать как Закон о пространственном планировании, так и всю правоприменительную практику. 

На парламентский уровень эти дискуссии вышли благодаря депутатскому запросу, запущенному депутатом от «Зелёно-Либеральной партии Швейцарии» (GLP) Беатом Флахом (Beat Flach). Будучи ведущим юристом Швейцарского союза инженеров и архитекторов (Schweizerischer Ingenieur- und Architektenverein), он считает себя непосредственно ответственным за то, чтобы застройка Швейцарии осуществлялась на основе качественных архитектурных проектов. Кроме правовой определенности в области девелоперских проектов, Б. Флах добивается предоставления проектировщикам и архитекторам более широких возможностей для экспериментов и творчества. 

Правда, пока творить, выдумывать и пробовать тут получается не очень, примером чему является произошедшая в конце 2021 года заморозка проекта сооружения в цюрихском квартале Энге нового здания на 124 квартиры, финансируемого инвестиционным фондом Swisscanto. В своем решении по этому делу Федеральный суд в Лозанне указал на то, что якобы не все помещения этого здания соответствовали законодательно установленным предельно допустимым значениям по шумовой нагрузке и что заявленные еще до начала строительства исключения оказались обоснованными в совершенно недостаточной мере. 

«Если бы новая редакция закона «Об охране окружающей среды“ вступила в силу хотя бы в 2023 году, то и этот проект, пусть и с небольшими корректурами, все равно могли бы быть в итоге одобрен», — считает Беат Флах. Томас Гастбергер (Thomas Gastberger), руководитель Экспертной Лаборатории при кантональном правительстве Цюриха «Капитальное строительство и проблемы противодействия шумовому давлению» (Bauen im Lärm: Fachstelle Lärmschutz des Kantons Zürich) также считает этот проект образцовым примером современного подхода к проблеме шума. 

Жилые помещения этого здания можно проветривать, не слыша шума, поскольку все соответствующие окна обращены в сторону от основных источников шума, и это даже несмотря на то, что само по себе здание спроектировано незамкнутой дугой, а все окна выходят на улицу. «Все это показывает, как в шумных городских центрах все-таки можно строить высококачественное жилье», — с гордостью говорит Томас Гастбергер о проекте, который он считает образцом градостроительства. 

Желательный шум

С его точки зрения, в дальнейшем гарантом тишины для людей может быть только «умная» планировка и тщательно выверенная взаимная расстановка отдельных зданий и квартир. Разные внешние меры, типа шумозащитных стен, играют с его точки зрения только подчиненную роль. Даже электромобили и разные «шепчущие покрытия дорог» все равно до конца проблему не решат, так как начиная со скорости примерно в 25 км/час уровень шума от трения шин об асфальт у электромашин становится равным аналогичным показателям машин с двигателем внутреннего сгорания. 

И пусть теперь в три часа ночи редко когда под окнами можно услышать грохот «народного техно» (все теперь носят наушники, а многие спят, заткнув уши берушами), но дороги всегда будут дорогами, то есть источниками шума. И основную ставку в будущем придется делать именно на разумную архитектуру. При всем стремлении уменьшить шум будет нелишним напомнить, что звук может играть и положительную роль. Райнер Гуски отмечает, что журчание воды в отопительных батареях некоторыми людьми может восприниматься как шум, многие его вообще не слышат, а иные считают его даже успокаивающим, вроде тикания часов, капания воды в кране или голоса сверчка, который «заповедную песню поет над печною золой…»!

Грохот станков в заводских цехах опять же может не только классифицироваться как как явление, вредное для здоровья, но еще и восприниматься в качестве признака прогресса. Поэтому-то современные исследования на тему воздействия шума на людей и причисляют к шумам не только мешающие звуки, но и те, которые могут быть вполне желательны, вроде таких, о которых писал Арсений Тарковский.

Cабина фон Фишер — свободный журналист, архитектор, автор ряда книг, в том числе монографии Das akustische Argument («Акустический аргумент»). В 2019-2022 годах была ответственной за архитектуру и дизайн в отделе культуры газеты NZZ, с августа 2022 года ведет культурную рубрику в архитектурном издании espaziumВнешняя ссылка.