Российский культуролог выступил в Швейцарии

Михаил Эпштейн на лекции в университете Лозанны swissinfo.ch

Философ и культуролог Михаил Эпштейн провел две лекции в университетах западной Швейцарии — в Лозанне и в Женеве. Одна из них была более филологической, на другой речь больше шла о политике. А также о том, что следует чаще обращаться к русской классике, чтобы понять некоторые события наших дней.

​​​​​​​

Михаил Эпштейн приехал в Швейцарию по приглашению Университета Фрибура для участия в одной из конференций, кроме того он успел прочитать две лекции. Одна из них, под названием «Медный всадник и золотая рыбка. Поэма и сказка Пушкина как двуединое произведение», прошла 17 мая на кафедре славянских языков университета Лозанны, вторая же днем позже, в Женеве. Она называлась «Литература как власть. О пересечениях литературы и политики в новейшей российской истории».

Представляя гостя, Анастасия де ля Фортель, профессор русской литературы Лозаннского университета, заметила, что «трудно перечислить все титулы сегодняшнего лектора». «Как же вас лучше называть, Михаил Наумович? Вы и филолог, и лингвист, и писатель», на что Эпштейн ответил: «Гуманитарий», добавив потом, что и слово «культуролог» тоже подходит.

Сравнивая несравнимое?

Лекция «Медный всадник и золотая рыбка. Поэма и сказка Пушкина как двуединое произведение» имела четко филологическую основу, однако, понравилась она наверняка и тем, кто не слишком знаком с литературным анализом. Хотя бы потому, что идеи сравнения двух, казалось бы, несравнимых произведений, были рассказаны блестящим русским языком. «Что заставило меня сопоставить эти произведения? Как ни странно, одна фраза из Достоевского:

Михаил Наумович Эпштейн 

Российский философ, культуролог и литературовед, лингвист, эссеист. Родился в 1950-м году в Москве. Закончил филологический факультет МГУ. Заслуженный профессор теории культуры и русской литературы университета Эмори (Атланта, США), профессор русской литературы и теории культуры и руководитель Центра гуманитарных инноваций Даремского университета (Великобритания), Член российского Пен-центра и Академии российской современной словесности.

Эпштейн — автор 30 книг и более 700 статей и эссе, переведенных на 20 иностранных языков. Основные темы исследований: методология гуманитарных наук, постмодернизм, поэтика литературных архетипов, теории советской идеологии и философии, перспективы развития языка и мысли и др. Лауреат Премии Андрея Белого 1991 года.

«Мне сто раз, среди этого тумана, задавалась странная, но навязчивая греза: „А что, как разлетится этот туман и уйдёт кверху, не уйдёт ли вместе с ним и весь этот гнилой, склизлый город, подымется вместе с туманом и исчезнет как дым, и останется прежнее финское болото, а посреди его, пожалуй, для красы, бронзовый всадник на жарко дышащем, загнанном коне“?».

«Эта фантазия на тему Петербурга перекликается, естественно, с „Медным всадником“ Пушкина, прообразом всей петербургской темы в русской литературе», — говорит Михаил Эпштейн.

«Но тут мне вспомнилась „Сказка о рыбаке и рыбке“, где на месте ветхой землянки возникают высокий терем, царский дворец, чтобы потом все это унеслось и на пороге прежней землянки осталась старуха со своим разбитым корытом. И далее, мотив за мотивом, вскрылась такая глубокая система образной соотнесенности между поэмой и сказкой, как будто это два варианта одного произведения», — рассказывает он. 

К тому же, оба произведения Пушкин создал не просто в один год — осенью 1833 года, во время так называемой «второй Болдинской осени», — но и сказка была написана в период между работой над черновой и беловой версиями поэмы.

Интересно, что впервые одноименная статья М. Эпштейна вышла уже более 20 лет назад, а именно, в 1996 году, в журнале «Знамя», и с тех пор неоднократно переиздавалась. Тема увлекательная, и теперь в виде лекции она достигла Конфедерации. Слушатели, среди которых были и швейцарские студенты-русисты, задавали вопросы и продемонстрировали крепкое знание произведений Пушкина. «Очень важно устраивать подобные лекции, прежде всего, с просветительской целью», — подчеркнула организатор мероприятия в Лозанне Анастасия де ля Фортель.

Постсоветская эпоха подошла к концу

Вторая лекция М. Эпштейна прошла в Женеве 18 мая и, как видно из названия — «Литература как власть. О пересечениях литературы и политики в новейшей российской истории», — была во многом посвящена политике. События, произошедшие в 2014 году — агрессия России в отношении Украины, аннексия Крыма — вызывают в памяти мотивы русской литературы, зная которые, во многом можно объяснить некоторые факты современной истории.

М. Эпштейн считает, что 2014-й год, возможно, станет «переломным в истории России». «Постсоветская эпоха, начавшаяся в 1991-м, подошла к концу, а для новой еще нет названия». В связи с этим он говорил о своей статье «От совка к бобку», вышедшей в «Новой газете» в 2014 году.

Смотря скептически на происходящее в России, М. Эпштейн вспоминает Достоевского, в одном из рассказов которого появляется слово «бобок». Его смысл остается не совсем понятным на протяжении всего одноименного рассказа, «это даже не слово, а „словцо“, междометие — звук умирающей, но еще теплящейся души», — указывает филолог. 

Это слово «может послужить обозначением наступившей эпохи и восполнить пробел в социально-политической терминологии. Вся та публицистика, геополитика, законотворчество, которые обрушиваются на страну, вызывая приступы энтузиазма, — это, по сути, тот же „бобок“. Лопающийся пузырь последнего вздоха отходящего исторического организма», — полагает М. Эпштейн.

Почему же «отходящего»? Во-первых, потому что аннексией Крыма в 2014 году Россия показала, что хочет «бросить вызов всему миру» и выйти «из системы международного права. Никакой закон нам не писан: ни ООН, ни международная система договоров, ни нами же ранее взятые обязательства».

Ну а пока «политологи бьются в попытках объяснить эту резкую, иррациональную смену курса», автор ссылается опять же на Достоевского, «ведь в „Записках из подполья“ уже все предсказано»: «Ведь я, например, нисколько не удивлюсь, если вдруг ни с того ни с сего среди всеобщего будущего благоразумия возникнет какой-нибудь джентльмен (…), упрет руки в боки и скажет нам всем: а что, господа, не столкнуть ли нам все это благоразумие с одного разу, ногой (…), чтоб все эти логарифмы отправились к черту и чтоб нам опять по своей глупой воле пожить!».

Ответы в русской литературе

Иррациональность ситуации заключается также в том, что, приобретя Крым, Россия отдает несравненно большее: «Украину. Теряет инвестиции, доверие, экономическую стабильность. Теряет свое место в мировом сообществе». То есть поступает так же, как один из основных персонажей русской литературы, героиня романа Достоевского «Идиот» (а над ним — напомним — писатель начал работать в Швейцарии, в Женеве) Настасья Филипповна, которая бросает в огонь целое состояние. Для чего?

«Ей нужно себя показать, отринуть все условности, переступить все границы», — отвечает на этот вопрос Эпштейн. Вот, похоже, и России, «не приобрести нужно, а потерять — широчайшим жестом швырнуть в лицо миру все достигнутое». «Экономистам и политологам здесь не разобраться», таков один из выводов, а потому для анализа ситуации и не повредит более частое обращение к русской классике.