Что и зачем решил швейцарский парламент по Сирии?

Национальный совет, большая палата парламента Швейцарии, принял 116 голосами против 57 резолюцию «Остановить военные преступления в Сирии». А накануне мы спросили Лорана Гёчеля, профессора кафедры политологии Университета Базеля и директора швейцарского «Фонда мира» (Friedensstiftung Swisspeace) в Берне, о том, что такая резолюция могла бы означать в чисто практической области?

SRF News: Что даст сирийская резолюция Национального совета, большой палаты парламента Швейцарии?

Лоран Гёчель (Laurent Goetschel): Это решение делает парламент более «видимым» с точки зрения дипломатии и столь важного вопроса, как (проблема сирийского урегулирования).

SRF News: То есть мы имеем дело с символическим самопрофилированием парламента и не более того?

Лоран Гёчель (Laurent GoetschelВнешняя ссылка)

Профессор кафедры политологии Университета Базеля, директор швейцарского «Фонда мира» (Friedensstiftung Swisspeace) в Берне. 

В центре его научных и практических интересов находятся вопросы миротворчества, конфликтологии и кризисного урегулирования, а также европейская интеграция.

Л.Г.: Я бы не стал утверждать так. Я думаю, тем самым парламент хочет поддержать Федеральный совет, правительство страны и укрепить его позиции в данной сфере. И даже, может быть, он хочет побудить кабинет предпринять какие-то конкретные шаги.

SRF News: Вы сами указали на это: заявление должно стать сигналом правительству в смысле необходимости предпринять какие-то шаги. То есть кабинет должен начать делать куда больше, чем раньше, с тем чтобы сдвинуть с мёртвой точки процесс сирийского мирного урегулирования. Но разве уже сейчас Швейцария ничего не делает для Сирии?

Л.Г.: В настоящее время очень сложно сказать что-то конкретное относительного того, что такая страна, как Швейцария, вообще может сделать (в данной области) и где здесь видится потенциал для интенсификации ее усилий. Швейцария уж точно не сидит сложа руки, она очень активно занята в гуманитарной области, прежде всего путём поддержки деятельности МККК и других профильных НКО. То есть если она и действует, то не напрямик, а опосредованно.

Она также довольно заметна в области так называемого Женевского формата сирийского мирного урегулирования, с учётом того, что ООН уже несколько лет предпринимает усилия свести всех участников конфликта за одним столом переговоров. Но если внимательно проанализировать то, что происходит сейчас в Сирии, то можно сказать, что, конечно, особых результатов все эти усилия пока не дали. Однако причиной такого положения вещей, с моей точки зрения, отнюдь не является не слишком активная внешняя политика Швейцарии.

SRF News: Это заявление обращено ко всем сторонам конфликта. И тем не менее в рядах внешнеполитического комитета Национального совета были (хотя и меньшинством, но все-таки) озвучены сомнения в смысле швейцарской политики нейтралитета, мол, велик риск, что Конфедерация может нарушить основные модальности и константы своего внешнеполитического курса. Как Вы расцениваете такого рода доводы?

Парламент хочет побудить кабинет предпринять какие-то конкретные шаги.

Л.Г.: Я не вижу тут никаких угроз для швейцарской политики нейтралитета, который по своему определению является позицией, не тождественной позициям основных сторон данного конфликта. Если бы тут имело место стремление занять сторону одного какого-то участника (сирийского) противостояния, то тогда, в самом деле, такое решение не соответствовало бы политике нейтральности. Но здесь парламент побуждает правительство высказать свое мнение и определить свое отношение к совершенно определённым вещам, а именно, к военных преступлениям, к защите прав человека, к поддержке миротворческих усилий.

SRF News: Но ведь в заявлении одна из сторон конфликта чётко названа по имени: имеются в виду курды, которых, судя по тексту резолюции, также следует активно привлекать к процессу мирного урегулирования. То есть Швейцария все-таки становится на сторону одной из партий в конфликте. И как тут быть с нейтралитетом?

Л.Г.: Не думаю, что это упоминание негативно отразится на позициях других участников войны. Тем не менее, конечно, можно было бы задаться вопросом, почему парламент упоминает именно курдов? То есть не почему депутаты вспомнили именно курдов, а почему они сочли важным назвать поимённо одну из сторон конфликта? Мне кажется, я не очень ошибусь, если скажу, что произошло это из-за особого значения, какое уже давно имеет для внутренней политики и ситуации в Швейцарии вся эта курдо-турецкая проблематика.

SRF News: Парламент нашей страны довольно редко прибегает к такому средству, как заявление или резолюция с изложением каких-то фундаментальных положений. Последний раз такого рода резолюцию депутаты принимали в 2013 году, речь тогда шла о банках и об их налоговых проблемах с США. Если посмотреть на историю вопроса: имелись ли вообще в прошлом случаи, когда похожие декларации реально выходили за границы чистой символики?

Л.Г.: Символика играет во внешней политике очень важную роль. Если парламент принимает решение занять по какому-то вопросу чётко и даже декларативно очерченные позиции, то это не может быть истолковано иначе, нежели как значительный интерес законодателей к важным международно-политическим досье. Такой интерес, разумеется, во многом символичен. Но ещё раз: это вовсе не означает, что он не имеет вообще никакого значения.

Перевод на русский: Игорь Петров