Игра в бисер на президентских выборах в России

Ответ очевиден. Но не тот, о котором вы думаете. Так кто же? Никто! Как никто? Потому что выборов не будет.

Вместо них пройдет имитация выборов. Ведь понятно, что барина не выбирают. Выбирает сам барин. Со слезами счастья на глазах. Самого себя, любимого, выбирает. А кто, кроме него, знает лучше своих крепостных крестьян? Кто душой болеет за них? А если наказывает — то только по справедливости! Кто как не он будет отстаивать свои земли, которые, можно сказать, разбежались по воле злого случая, и срочно требуется их вернуть?

Другое дело, что из себя самого барин может выбрать, как в цирке, разные образы. Послаще или покислее, помилее или позабористей. Однако логика событий такова, что из всех возможных имиджей Путина, он выберет Путина-в-силах, образ, который ему самому покажется образом универсального могущества. Все другие пути отрезаны. Обосновавшись в живописных окрестностях Лугано, в 1930-е годы немецко-швейцарский писатель Герман Гессе в своем романе «Игра в бисер» создал образ абстрактной игры в стеклянные шарики, различные комбинации которых порождают всевозможные смыслы. Этой игрой занималась элита вымышленной провинции Касталия, и это занятие, оторванное от переживания самой жизни, приносило усладу их умственным способностям.

Конечно, было бы слишком рискованно сближать интеллектуальную игру Германа Гессе с игрой в выборы, которая разворачивается в 2018 году в России. Однако что-то в этом сближении все-таки есть. Это — тема имитации действия. Игра в бисер порождает в конечном счете всего лишь игру в бисер, тождество, которое приводит роман к драматическому финалу. Игра в выборы порождает в сущности такую же игру, с большим объемом амбиций, но, существующая в виртуальном пространстве кремлевских манипуляций, призванная стать заместителем реального политического пространства, она оказывается лишь отвлечением от самих выборов.

Выборами считается действие, которое предоставляет выбор. Если результат заранее известен, то зачем все это затевать? Советские выборы были гораздо более честными. Это была не имитация выборов, а откровенная подмена, всенародное венчание на должность единственного кандидата, выбранного в высоких кабинетах. Наверху судили-рядили — народ аплодировал тому, кто прошел у начальства в дамки. По этому поводу выставляли буфет с дефицитом: апельсины из Марокко, ватрушки, пастила, горячий кофе. Народ одевался по-выходному. Я сам принимал участие. Бросал в урну бюллетень. За кого — не важно. Все вокруг улыбались. Блестели начищенные по случаю ботинки.

Когда рухнул Советский Союз, на честных парламентских выборах в новой России победил Жириновский. Тогда был знаменитый вопль: «Россия, ты сдурела»! Наивные люди! А разве она когда-нибудь приходила в политическое сознание, отличалась здравым смыслом? Она была девственницей, которая отдалась привлекательному чудовищу. Она это сделала не по приказу, а по воли сердца. Другого сердца у нее не было. Жириновский был в то время реальным политиком, взявшим на себя весь политический мусор страны. И мусора оказалось больше, чем всего остального.

Время реформаторов

Я помню, как в резиденции французского посла в Москве был обед российских политиков с французским премьер-министром, и он никак не мог понять, почему победил Жириновский, а наши реформаторы минимизировали его достижения, потому что нужны были западные кредиты, кредиты, кредиты… А когда до меня дошла очередь, я сказал, что народ не обучен другому и никто ему ничего не объяснил — и наши реформаторы были мной недовольны, кривили рты, и, прощаясь, французский премьер сказал, что мне наверное трудновато приходится… Это было время реформаторов.

Виктор Ерофеев

Родился 19 сентября 1947 года в Москве. Современный российский писатель, литературовед, радио- и телеведущий.

Сын советского дипломата Владимира Ивановича Ерофеева. Часть детства провёл с родителями в Париже. В 1970 году окончил филологический факультет МГУ, в 1973 году — аспирантуру Института мировой литературы.

Член Русского ПЕН-центра. Лауреат премии имени В. В. Набокова (1992), кавалер французских Ордена Искусств и литературы (2006) и Ордена Почетного легиона (2013).

Автор романов «Русская красавица» (1990), «Мужчины» (1997), «Энциклопедия русской души» (1999), «Хороший Сталин» (2004), «Русский апокалипсис. Опыт художественной эсхатологии» (2006).

Источник: Википедия.

В 1996 году я стоял в Дублине в очереди в посольстве голосовать на Ельцина. Это уже была наспех сделанная имитация выборов, и победа Ельцина была как себе, липовая. Но было понятно, по количеству голосов за Зюганова, что народ голосует за отношения барин — крестьяне, за свою полную безответственность, за пофигистское отчуждение власти от населения. С тех пор время реформаторов ушло в прошлое, пришли совершенно другие люди, люди порядка и офицерской выправки. Новый лидер по демократической старинке сначала решил догонять по ВВП Португалию, но это было унизительно, Европа его поучала, усмехаясь варварству, безвизовый режим так и не случился, реформаторы вылетели из Думы, прозвучала мюнхенская речь — это был разворот от чужих, западных ценностей к своим, родным и народным.

Нужны ли в таком случае выборы вообще, нужна ли даже их имитация, если Россия Победоносцева стала снова моделью политического бытия, а Европа — контентом морального позора? Зачем тратить зря деньги на выборы? Зачем надо было менять Путину себя на Медведева, надевать медведевскую личину, а затем возвращаться к народу в своем обличие? На поверхности лежит вопрос о легитимности правления. Страна, заявленная как демократия, должна жить и обновляться демократическими методами. Однако в глубине вопроса скрыт тезис о сомнительной пользе демократии в России, точнее, об ее опасности для страны.

Страна играет в выборы, потому что власть наконец сошлась с народом и ей приятно получать его поддержку, тихонько отказываясь от народных крайностей, вроде требования вновь ввести смертную казнь или хотя бы порку за женскую измену… Кто может похвастаться такими рейтингами в западном мире? Кто так крепко сидит в президентском кресле? Кто может отобрать Крым у соседа, сославшись на исторические границы? Народ есть такой, какой он есть. Не лучше и не хуже. Со своими, далеко не европейскими ценностями. В результате антиселекции, уничтожения лучших, Сталин, как Мичурин со своими яблоками, вывел особый сорт людей, которым не чужда идея царебожия, даже если он ее с трудом формулирует. Но в любом случае новый сорт людей отличается тем, что ему жизнь дана, но она ему не принадлежит, и потому хозяин имеет право ей распорядиться, не говоря уж о прочих его приказах.

Все остальное — игры со средним классом, определенной частью молодых людей, смех в сторону Запада и парад рейтингов. Когда барин уйдет на кладбищенский покой, новый хозяин будет иметь не меньший рейтинг, если прислушается к народным ценностям. Если не будет повторять ошибки Горбачева и раннего Ельцина. А провалы экономики, технологические проблемы — они подождут пару десятилетий своего осмысления. Мне как-то Михаил Сергеевич Горбачев сказал, лет двадцать назад, что если бы он захотел быть царем, он бы царствовал в политбюро еще двадцать лет… Ну вот, до сегодняшнего дня.

Кто готовит мартовскую имитацию выборов?

Команда разношерстных людей. В ней есть игроки, которые убеждены, что демократия — это вынужденная декорация; ее мы перед лицом мира и века должны выстроить. Есть и те, кто считает, что мы недоросли до демократии, а есть и такие, которые уверены, что это и есть правильная демократия, готовая к постоянному усовершенствованию. В команде есть циники, романтики, идеалисты, националисты, империалисты, державники, православные идеологи, прагматики и просто некомпетентные люди, набранные для того, чтобы веселее было плыть дальше, чтобы весла не скрипели. Но как бы ни разнородна была эта команда, она склеена идеей довести игру до победы.

Это значит по меньшей мере две вещи: сохранить власть (иначе придет другая команда) и сохранить страну в должном виде. Первая имеет скорее личный интерес, вторая — общественный, государственный и неоднозначный. Технически выборы провести не так трудно, и сопротивляться им бесполезно. Но для того чтобы провести чистые выборы, необходимо в этой игре потрудиться. Российское государство преследует по крайней мере две с половиной цели. В отличие от коммунизма, оно не замахивается на мировое господство своих ценностей и в этом виде имеет некоторое самоограничение. Роль сверхдержавы в биполярном мире ее устраивает. Вторая цель — возвращение территорий, потерянных при распаде СССР хотя бы в виде зон влияния. А вот последняя половинка — самая дерзкая и похожая на коммунизм. Она связана с исключительностью русских ценностей и тем самым с духовным преимуществом России в глобальном измерении.

Мы, конечно, лучше англосаксонского мира и Европы в целом как духовная субстанция. Про Китай, Индию и другие незападные страны мы не слишком пока хотим судить, но они все равно не дотягивают до чистоты нашего духа, к тому же ксенофобия не способствует объективным оценкам. Но вера в русский дух все же не имеет планетного измерения, в отличие от того, как это получается у американской демократии, и потому это измерение в основном для внутреннего употребления. Игра в выборы приобретает ритуальный характер объединения вокруг центральной власти представителей всех слоев населения (от рабочих и спортсменов до певиц и модельеров), выборы делаются и руками системных либералов, которые, впрочем, не дождутся оттепели.

Важным элементом выборов является участие других кандидатов, и в этой части игры происходит наиболее креативное действие. Надо сделать так, чтобы выборы не были скучными, чтобы народ прикололся. На этапе создания кандидатов происходит строгий и жесткий отбор — кого брать, кого не брать. В этот раз не взяли Навального. Объяснили судимостью, но не взяли, потому что он каким-то образом, используя промахи государства, нарастил самостоятельные политические мускулы, и с ним надо считаться.

Наша страна представляет собой подобие волшебной сказки, о чем свидетельствует то, что президент выиграл выборы не в борьбе, а в ловле щуки (был такой осенний улов президента, растиражированный СМИ) — культовой рыбе русской сказки. Раз поймал — значит выиграл. Все остальное — детали. Другим элементом волшебной сказки является замалчивание имени противника. У нас ведь и медведь — это только псевдоним национального зверя. Вот таким же зверем по сути дела стал и Навальный, которого ни президент, ни его команда не называют по имени для того, чтобы лишить его сказочной силы, ослабить его волшебное влияние.

Изысканные способы

Игра в выборы в марте 21018 года будет очень успешной, если на избирательные участки придут две трети избирателей. Но сколько бы ни пришли, найдется способ объявить победу гораздо более изысканным способом, нежели в 2012 году, когда подтасовка была очевидна. Что касается кандидатов, которые будут участвовать в выборной кампании, то здесь игра могла бы стать действительно забавной. Ксения Собчак умело играет в свой бисер, но даже наиболее либеральные ее заявление не страшны для власти, потому что она не обладает у населения статусом серьезного человека. На игру она отвечает игрой, и кремлевская команда, присмотревшись к ней, решит, как далеко и как надолго ее выпускать погулять.

В результате антиселекции, уничтожения лучших, Сталин, как Мичурин со своими яблоками, вывел особый сорт людей, которым не чужда идея царебожия, даже если он ее с трудом формулирует.

Теоретически наибольший интерес на играх в выборы может представить парадоксальный кандидат от коммунистов, успешный и богатый капиталист Павел Грудинин. Дело в том, что коммунистический кандидат возьмет на себя роль борца за справедливость, а это понятная для народа роль. Но кремлевская команда в любом случае найдет способ притушить пламя его горелки и вместе с тем засвидетельствовать свою социальную близость с Советским Союзом, Сталиным и Дзержинским.

Нужно ли бойкотировать имитацию выборов? Если команда президента разношерстна, но цельна, то оппозиция в этом и других вопросах не цельна, но тоже разношерстна. Она не стоит у власти и потому не заботится о своем единстве. В ней — своя безответственность. Безответственность навыворот. Мастерам имитации выборов не страшны никакие силовые приемы разрозненной оппозиции. В перспективе — авторитарный центризм и показательные посадки, вызов Западу и упоение тайгой. Для сравнения: поздний генерал Франко был вроде бы более человечным… До драматических событий, предсказанных в финале книги Германа Гессе, исторически близко, но расстояние предательски иллюзорно.

Так вот же он — наш электоральный бисер, который не стыдно метать перед народом. В марте ярко вспыхнут огни выборов по телевизору и другим проводникам массовой пропаганды. Барин сядет надолго (по щучьему велению, во имя страны, конечно) на трон, и огни скромно начнут гаснуть — ради экономии электричества.