«Моя психика была абсолютно не готова воспринять происходящее»

«Когда 24 февраля началась война я просто не поверил происходящему. Моя психика была абсолютно не готова воспринять происходящее». swissinfo.ch

Так называемая частичная мобилизация стала для современной России очередным водоразделом. В том числе и для Владислава Донченко. Наш портрет. 

Начиная с 24 февраля 2022 года, то есть с момента российского вторжения в Украину, между властями и обществом страны действовал своего рода негласный общественный договор: «специальная военная операция» по «денацификации и демилитаризации» Украины будет проводиться профессионалами, все остальные могут и дальше смотреть на все это по телевизору. Все изменилось 21 сентября.

Риск поехать вечером домой с работы и оказаться через два дня под Херсоном или Бахмутом оказалась как для него, так и для многих других неприемлемой перспективой, с учетом того, что плохо подготовленные и совершенно немотивированные люди, насильно призванные в армию, почти не имеют шансов выжить в условиях войны. Поэтому не удивительно, что, как сообщает российская версия издания Forbes, после объявления мобилизации из страны бежало 700 тыс. человек, из них 200 тыс. в соседний Казахстан. Некоторые из них смогли оказаться и в западной Европе.

С одним из них, Владиславом Донченко, мы разговариваем в Берне в небольшом кафе прямо напротив здания национального парламента. Он родился в Украине во Львове. Его отец украинец, мать русская, развода родителей он в возрасте четырех лет, вместе с мамой уехал в Ярославль, жил там, проводя только в Украине в Полтавской области летние каникулы, учился в Москве. Вячеслав не готов ответить, какой он национальности, русский он или украинец. «Во мне течет кровь казаков, но я закончил Бауманский институт по профилю конструирование двигателей внутреннего сгорания. Вся моя сознательная жизнь проходила в Москве».

Первый и второй шок

До последнего времени он работал в Москве инженером-конструктором, некоторое время ему даже пришлось поработать в Китае. «Когда 24 февраля началась война, я просто не поверил происходящему. Моя психика была абсолютно не готова воспринять происходящее. Я думал, что все закончится, как и в 2021 году, когда российские войска стягивались к границам Украины, но тогда все закончилось какими-то учениями. У меня почему-то была полная уверенность, что и сейчас все кончится так же. Я написал, как сейчас помню, своей тете в Киеве, спросил, как они там, и она сказала мне, что проснулась утром от звуков взрывов.

Я был полностью выбит из колеи. В тот день я уже не мог работать, сидел в офисе и читал новостные сводки. Но я четко понимал – что нужно выходить на улицу и протестовать. Я был уверен, что на улицы выйдет много людей, как когда-то на митинги в поддержку Алексея Навального». Однако, к удивлению и разочарованию Владислава, все оказалось иначе. Небольшие группы людей собирались в центре Москвы у памятника Пушкину, на популярной у москвичей и гостей столицы площади, но не более того. Эта общественная пассивность стала для него «вторым шоком». Зная, что в Москве проживает более 15 млн человек, я видел, что тех, кто вышел протестовать против ракет, летящих в Украину, была всего капля в море. Я не понимал, почему это происходит».

Виновата пропаганда

Пытался ли он сам себе объяснить это? Пытался, говорит Владислав. Причины обычные — страх оказаться в тюрьме за малейшее неповиновение полицейским. «Это репрессивный аппарат, который создан в России, люди просто боятся. Сам я понимал, что я тоже могу стать объектом репрессий. Но тогда я об этом даже не думал, потому что все это было настолько ничтожно по сравнению с тем ужасом, который происходил на территории Украины». Но, может быть, народ в самом деле поддерживает войну? Есть данные, по которым едва ли не 80% или, по меньшей мере 50%, жителей России считают эту войну правильным шагом.

Или это просто отсутствие привычки брать на себя политическую ответственность? Владислав затрудняется оценить, насколько такие показатели соответствуют действительности, но, по его словам, в его круге общения, а это молодые люди в возрасте между 20 и 30 года с хорошим образованием, можно буквально по пальцам пересчитать тех, кто поддерживает войну. В целом же в массе своей люди исходят из необходимости минимизации своих личных проблем, предотвращения угроз в свой адрес. Народ не понимает просто, для чего протестовать, если никакой обратной связи, фидбека, как сейчас говорят, с властью нет. А вот получение тюремного срока — это реально!».

И все-таки, неужели россияне не понимают, что они, как в свое время Германия, взяли на себя историческую вину, искупать которую им придется десятилетиями? Здесь ответ Вячеслава быстр и однозначен: нет, не понимают! И виной тому российская пропаганда. На этой войне это не менее страшное оружие, чем баллистические ракеты, которыми Россия разрушает города Украины.

Кто протестует, того в окопы…

Владислав говорит, что он начиная с февраля 2022 года три раза выходил на антивоенные митинги. Но в итоге стало ясно, что это ничем, кроме тюрьмы, для него лично не завершится. Он видел, как москвичи спокойно гуляли и пили кофе в кафе и ресторанах, в то время как в Мариуполе гибли люди под обстрелами. Первый раз Владислав уехал из страны в начале марта и через Стамбул попал в Швейцарию, где два месяца жил у сестры. Затем в июле он уехал обратно в Россию.

Ему неприятно об этом говорить, но к тому моменту наступило, как говорит Владислав, некоторое привыкание. Ему казалось, что надо как-то жить дальше, тем более что у него все равно не было возможности работать в Швейцарии. Но потом началась мобилизация — это произошло 21 сентября. «Я опять вышел на митинг в тот день, это было в Ярославле. Через четыре дня я приехал в Москву, чтобы выйти на митинг там, но тогда там было еще меньше людей, чем на митинге в день начала войны. А полиции было еще больше, и задержания были еще более жесткими».

Владислав не считает себя героем. Он не относит себя к тем, кто, как Алексей Навальный, готов пойти в тюрьму за свои идеи. Это нормальный человек, представитель среднего класса, который в любой другой стране, в том числе и в Швейцарии, был бы опорой общества. В любой стране — но не в России. В этой стране он узнал, что все, кто был задержан на прошлых антивоенных митингах, получили повестки из военкоматов о мобилизации. «Я тоже боялся получить такую повестку, а не участвовать в митингах я не мог», — говорит Владислав.

«Кроме того, получив такую повестку, человек лишается права легально покинуть страну. И это обстоятельство стало для меня решающим мотивом уехать. Я сумел купить билет на автобус до Хельсинки и оттуда уже улететь в Швейцарию к сестре. Потом я узнал, что на следующий день на пограничном КПП, через который я покинул страну, был установлен мобилизационный пункт. До сих пор помню то облегчение, которое я ощутил, когда мне удалось пересечь границу».

Три франка в день

Сразу после прилета в Швейцарию (это было 29 сентября 2022 года, рассказывает Владислав) он  обратился в Цюрихе в Центр приема и размещения беженцев. Владея английским языком он мог самостоятельно вести диалог с миграционными властями. «Когда я пришел в центр подавать ходатайство о предоставлении мне статуса беженца, я не ожидал, что меня там сразу оставят ночевать. Это не было задержание. Но когда тебе предоставляется возможность запросить статус беженца, то на тебя возлагаются обязанности.

Например, с 9 вечера до 9 утра я должен находиться безотлучно в том месте, где меня поселили. И еще я должен буду без опоздания явиться на интервью по моему делу. Это и есть пока две основные мои обязанности». У него сначала отобрали все документы, которые он предусмотрительно взял с собой, вернув потом все, кроме обоих паспортов – заграничного и внутреннего. На основании всех этих бумаг ему выдали официальную справку о том, что он является кандидатом на получение статуса беженца. Позже, поскольку центр приема беженцев в Цюрихе оказался переполненным, его перевели в кантон Берн.

Теперь Владислав ждет интервью, а до тех пор он обязан жить в центре для беженцев, хотя он мог бы жить дома у сестры под Цюрихом. Он немного удивлен, что у него до сих пор никто официально не спросил, по какой причине он покинул Россию и просит убежища в Швейцарии. В центре его обеспечивают трехразовым питанием. Если бы у него не было одежды, ему бы выдали во что одеться. Беженцам выделяются, по его словам, предметы и средства личной гигиены и небольшие карманные деньги из расчета 3,0 франка в день.

Когда конкретно будет интервью, Владислав пока не знает, но именно поэтому он должен быть вечерами в центре, потому что назначение на интервью вручают, как правило вечером накануне. Он знает, что миграционные власти Швейцарии в целом корректно относятся к заявителям. Он сам испытал это на себе, когда случайно застрял здесь в начале пандемии в гостях у сестры и когда ему пришлось решать вопрос с визой, срок действия которой истек. Так что Владислав надеется, что его дело будет решено положительно.