История с географией: где кончается «пядь родной земли»?

Современную историю вполне можно написать как историю национальных границ. © KEYSTONE / GAETAN BALLY

В день национального праздника страна обычно прославляет свои историю, культуру, традиции. Как правило, они всегда тесно связаны с понятием государственной границы. По мнению лево-либерального франко-швейцарского историка, писательницы и журналистки Жоэль Кунц, границы приобрели в современном мире «слишком большое значение, они застят нам глаза». А каково Ваше мнение? Согласны ли Вы с мыслями Жоэль Кунц?

PLACEHOLDER

Нации формируются под влиянием не только истории, но и географии. Еще относительно недавно, всего-то двести лет назад, 1 августа 1818 года, современной картографии, возникновение которой связано в Швейцарии с именем генерала Г.-А. Дюфура (Guillaume-Henri DufourВнешняя ссылка; 1787 — 1875), еще не существовало. Территория Швейцарии еще не «устоялась», ее границы не «отвердели», иногда они пролегали так, иногда иначе, в зависимости от расстановки военно-политических сил в Европе и от того, насколько точны были донесения военных и дипломатов. Нынешние свои очертания Швейцария окончательно и официально обрела в 1865 году, через семнадцать лет после создания по итогам гражданской войны современной федеративной Швейцарии. 

Будучи всего лишь линией на карте, граница обладает одним почти магическим свойством — она наделяет нас правом собственности, она дает нам ощущение сопричастности тому, что находится «здесь», в пределах этих тщательно, с точностью до миллиметра, прорисованных контуров. Здесь мы у себя дома. Это «наша страна». В школе на уроках географии мы запоминали все повороты и изгибы государственной границы столь же тщательно, как и основные даты национальной истории, которая, в свою очередь, была столпом и основанием национальной географии, именно так, именно в такой последовательности, и никогда наоборот! И вот тут-то и скрывается основная проблема.

В день 1 августа 1918 года географической карте Швейцарии едва исполнилось полвека, и не каждый школьник мог тогда без запинки воспроизвести национальные рубежи по памяти. А многие взрослые вообще и в глаза их ни разу не видели. А ведь это был уже пятый год мировой войны, в ходе которой понятие «наши границы» стали чем-то просто-таки священным. Солдаты частей и подразделений, выдвинутых на защиту национальных рубежей Конфедерации, тоже гибли, но не от пуль, а от испанки. Они тоже приносили себя в жертву Родине. В тот год все праздничные мероприятия, посвящённые дню 1 августа, были отменены из-за эпидемии гриппа.

Днём позже, 2 августа, швейцарский журналист, историк и учёный Уильям Мартен (William Martin, 1888-1934) указал в статье, опубликованной им в газете Journal de Genève: «Все воюющие державы заинтересованы в конечном итоге в европейском равновесии, они знают, какое значение имеют для истории, скажем, река Маас или побережье Фландрии, а что же мы? Представляем ли мы себе, что значат для Европы Альпы, эти становые хребты Старого Света? Военная держава, в чьих руках оказался бы перевал Сен-Готард, стала бы его хозяйкой. Дабы властвовать безраздельно, ей нужно было бы всего лишь удерживать свои позиции в этом регионе, и никто ничего не смог бы с этим поделать. Бельгийцы защищали Льеж и Антверпен, французы сражались за Париж, а мы — мы защитили и сохранили наш Сен-Готард и наши Альпы»!

Надо ли говорить, что именно география формирует историю?

Граница стала политическим символом, зачастую слишком перегруженным смыслами.

В январе 1918 года 28-й президент США Вудро Вильсон (Woodrow Wilson, 1856-1924 гг.) представил Конгрессу свои знаменитые «четырнадцать пунктов» — проект мирного договора, завершающего Первую мировую войну. Понятие «ясно различимых национальных границ» в той или иной форме, но встречается почти в каждом из этих 14-ти тезисов. Идеал восстановления легитимности государственных рубежей, ставших первыми жертвами военного конфликта, вселил в души швейцарцев надежду на лучшее и стабильное будущее.

В 1919 году был подписан и вступил в силу разработанный комиссией под председательством президента США Устав Лиги Наций, организации, которая призвана была стать материальной реализацией принципов мирного сообщества народов, разработанных еще Кантом в трактате «К вечному миру». И этот документ, и Устав Организации Объединённых Наций исходили из незыблемости границ и территориальной неприкосновенности стран. Сегодня поверхность нашей планеты расчерчена незыблемыми границами общей протяжённостью в 226 000 километров. Их насильственное изменение влечёт за собой серьёзные последствия — в действие тогда вступает механизм международных санкций, которые, впрочем, соблюдаются далеко не всегда.

В 19-м веке границы приходилось, порой даже силой оружия, оборонять от притязаний великих держав и империй, поскольку именно границы и были в конечном итоге залогом материального благосостояния наций. Сегодня рубежи превратились в политический символ, преисполненный порой слишком уж глубокого, даже сакрального, смысла. Ни одна из стран не способна сегодня игнорировать «догму священной границы», при том что с точки зрения экономического развития и максимизации внутреннего валового продукта границы являются скорее препятствием.

В день национального праздника мы в Швейцарии опять будем отмечать не больше и не меньше, чем столкновение идеалов священных рубежей с резонами открытой экономики, без которой немыслим тот ВВП, каким обладает сейчас наша страна. Классическая карта генерала Дюфура пеплом отцов стучит в наши сердца, но она совершенно беспомощна и недостаточна там, где речь идёт о том, как нам заработать себе на хлеб. 

Столь же неубедительна она и в роли источника духовного подъёма. Ограниченная картой территория сегодня слишком мала уже как для экономики, так и для культуры. Сегодня общество Швейцарии активно дискутирует о том, в чём же оно нуждается в наибольшей степени: в суверенных границах или в открытости внешнему миру? Чего нам нужно больше: независимости или взаимозависимости? Больше нам нужно Европы или меньше? Ответить себе на эти вопросы мы пока не в состоянии. 

Рост числа приверженцев Её Святейшества Границы наблюдался в последнее время почти по всему миру: в Великобритании, Соединённых Штатах, Германии, Италии, в Центральной и Восточной Европе. Границы не в состоянии упразднить свободу перемещения людей, товаров и капиталов, но они вполне могут отравить свободу националистическими аргументами, нанеся по идеалам открытого общества серьёзный удар. Сторонники этого самого открытого общества находятся в растерянности, их голоса больше не слышны, избиратели, голосующие за свободу, брошены политическими элитами на произвол судьбы.

Святую Границу превозносят в качестве патентованного средства защиты от мигрантов, которые становятся нелегалами сразу после ее преодоления, а это значит — подлежащими задержанию и высылке. Гостеприимство — это наша внутренне мотивированная обязанность, а не обязательство перед кем-то. Последнее слово все равно ведь за нами. Но нам плохо! Мы разрываемся между страхом перед чужими, стремлением понять тех, кто боится появления чужаков, и опасением, что, допустив несправедливость, мы можем оказаться не на должной высоте перед лицом сложнейших политических и этических проблем, характерных для открытого мира.

Понятный мир общности идеалов и интересов уступает место смутному времени возрождения националистических настроений.

Сегодня для швейцарского общества характерно чувство определённой беспомощности. Пространство компромиссов и гибких решений, работающих на благо морального прогресса и укрепляющих доверие, продолжает сжиматься: мы не знаем, чего ждать от завтрашнего дня. Границы, рубежи — они занимают в нашем сознании слишком много места. Они застят нам глаза в Швейцарии, в Европе они препятствует достижению согласия, граница проходит «как хозяин» по Ла-Маншу и Среднему Западу США.

Долгое время граница была средством межевания не только государственных территорий, но и ценностей: либеральные демократии, коммунистические страны, свободные общества, диктатуры, развитые страны, развивающиеся и так далее — между ними всеми всегда был ясно различимый рубеж. Но сегодня, всего за каких-то 18 месяцев, Дональд Трамп не только вывел США, например, из Совета ООН по правам человека. Лидер свободного мира перестал различать демократию и диктатуру. Авторитарный режим в России он делает своим потенциальным союзником, а демократический Евросоюз — своим вероятным противником. Старые границы между друзьями и врагами исчезают или меняют очертания. И вот их нам как раз и будет не хватать!

Понятный мир общих идеалов и интересов уступает место смутному времени возрождения националистических настроений, лихо гарцующих под знамёнами, шитыми белыми нитками тщеславия. И эти перемены вызывают тревогу. Генри Киссинджер (а ему сейчас уже 95 лет) говорит, что «такие фигуры, как Дональд Трамп, всегда периодически появлялись в истории, дабы ознаменовать конец одной эпохи и начало следующей, которая может стать очень, очень трудным историческим временем».

Хотелось бы надеяться, что 1-го августа над всей Швейцарией и над лугом Рютли будет безоблачное небо!

Перевод с французского: Евгений Мамонтов, под ред. И. Петрова.