Кто такая Маргарита Фрик-Крамер и почему в 1946 году она ушла из МККК?

Маргарита Крамер в картотеке военнопленных стран Антанты. Помещение Международного комитета Красного Креста (МККК) во время Первой мировой войны, 1915 год. Archives CICR

О том, как, став первой женщиной-делегатом Международного комитета Красного Креста, Маргарита Фрик-Крамер, искренне пытаясь служить гуманизму и человечности, тем не менее неоднократно терпела разочарования и неудачи.

Перевод с французского Евгения Мамонтова.

В 1946 году Маргарита Фрик-Крамер (Marguerite Frick-Cramer 1887–1963) оставила свою высокую руководящую должность в Международном комитете Красного Креста, где она проработала более тридцати лет. Она приняла это решение как раз в то самое время, когда опустошенная войной Европа была наводнена сотнями тысяч беженцев, отчаянно нуждавшихся в поддержке и помощи.

На тот момент и сам МККК также столкнулся с огромными трудностями, вызванными не только своей собственной (без)деятельностью во время мирового вооруженного конфликта, но и появлением сразу целого ряда влиятельных международных организаций, ставших серьезными конкурентами МККК в сфере гуманитарной и благотворительной работы. В своем заявлении об отставке Маргарита Фрик-Крамер, которую все любовно назвали «маленькая хозяйка большого дома», упомянула именно эти два обстоятельства, предсказав Красному Кресту еще и новые вызовы и угрозы. 

С другой стороны, полный текст этого документа нам недоступен, в архивах МККК найти его до сих пор не удалось, поэтому точных причин её решения об отставке мы не знаем. Что побудило такую преданную своему делу и одаренную женщину предпочесть своему профессиональному долгу уход в личную жизнь, да еще в такое сложное время? Это, как видно, навсегда остается загадкой. Сегодня мы можем только выдвигать в большей или меньшей степени обоснованные гипотезы. Возможной причиной такого решения могло стать, как бы мы сейчас сказали, ее внутреннее психологическое опустошение и выгорание. 

Скорее всего, она просто очень устала, и мысль уйти на заслуженный отдых показалась ей в какой-то момент вполне логичной. Ей было почти уже шестьдесят лет, и, возможно, она захотела поскорее уехать в унаследованное ею огромное поместье. Известно, что её семья принадлежала высшей прослойке женевского бюргерства: отец был потомственным политиком, а мать происходила из богатой и влиятельной семьи Микели, корни которой находились в Тоскане. Ее предок Франческо Микели (Francesco Micheli, 1508–1558), разбогатевший купец из Лукки, был сторонником Реформации и бежал от преследований в Женеву в 1555 году. Права гражданства семья получила только в 1664 году. 

Портрет (время создания неизвестно) Маргариты Фрик-Крамер. Wikimedia / Archives CICR

То есть сама Маргарита принадлежала к небольшой привилегированной социальной группе, на протяжении нескольких столетий державшей в своих руках бразды правления городом Кальвина. Не в последнюю очередь именно с оглядкой на своих блестящих и богатых предков она захотела, а главное, смогла, будучи женщиной, изучать историю и юриспруденцию, а впоследствии и стать одной из персон, руководивших МККК, который сам долгое время был инструментом в руках местной аристократии, стремившейся всячески поддерживать и продвигать престиж своего родного города на международной арене.

На фото Маргарита Крамер (слева) и директора Международного агентства по делам военнопленных (AIPG) — Фредерик Феррьер, Жорж Вернер, K. де Ватвиль, Альфред Готье, Фредерик Барбе, Эдмон Буасье, Этьен Клузо и Жак Шеневьер. Archives CICR

Так что отказываться от выгодных должностей она совсем даже не собиралась. Блестяще завершив учебу в престижном образовательном учреждении, она смогла стать первой женщиной на должности заместителя руководителя кафедры отечественной истории. Это уже было огромным карьерным достижением, но она без колебаний оставила и эту должность сразу, как только ей представилась возможность сделать еще один шаг наверх и поступить на работу в Международный комитет Красного Креста. Произошло это в самом начале Первой мировой войны.

В МККК она специально для воюющих стран, входивших в «Тройственную Антанту» (военно-политический блок России, Великобритании и Франции, — прим. ред. рус.), создала картотечный фонд, зафиксировавший в итоге имена миллионов военнопленных, попавших в плен во время мирового конфликта. При этом она активно протестовала против стремления американских властей создать аналогичную архивную структуру, но исключительно для граждан США. Именно в этой напряженной ситуации впервые и прозвучали ее первые мысли о возможной отставке.

Портал SWI swissinfo.ch регулярно публикует материалы блога Швейцарского национального исторического музея (Blog des Schweizerischen NationalmuseumsВнешняя ссылка), посвящённые актуальным и необычным темам из истории Конфедерации. Эти материалы публикуются в оригинале на немецком языке, частично переводятся на французский и английский языки.

Гюстав Адор (Gustave Ador; 1845–1928, швейцарский государственный деятель, президент Швейцарии в 1919 году, президент МККК с 1910 по 1928 годы), не желая, однако, терять такого ценного сотрудника, предложил ей место в сразу в руководстве МККК. И так в ноябре 1918 года она снова стала первой женщиной, но теперь уже занявшей одну из высших должностей в организации, которая считается образцом и прообразом любой современной гуманитарной структуры. Это, впрочем, не помешало ей через четыре года все-таки подать прошение об отставке. Она стала почетным членом МККК, что не мешало ей и дальше действовать от имени и в интересах Международного Комитета Красного Креста. 

Международная конференция МККК в Токио в октябре 1934 года. Archive CICR

Еще одной из причин её отставки в 1946 году мог стать тот факт, что далеко не все её усилия на гуманитарном поприще увенчивались успехом. Так, например, она была одним из главных авторов Женевской конвенции об обращении с военнопленными (Convention relative to the Treatment of Prisoners of War). Документ был подписан в Женеве 27 июля 1929 года, вступил в силу 19 июня 1931 года. Основные принципы Конвенции частично применялись уже во время франко-германской войны 1870–1871 гг., но при этом ее подписание и вступление в силу все равно можно было считать только лишь относительным успехом, коль скоро учет и применение положений Конвенции в значительной степени зависели от доброй воли воюющих сторон.

Еще большим разочарованием выглядели итоговые результаты реализации так называемого Токийского проекта (Tokyo Draft), который Маргарита Крамер представила в Японии в 1934 году. Это был проект международной конвенции о защите, предоставляемой гражданским лицам «вражеской национальности», находящимся на территории противоположной воюющей стороны или на оккупированной чужими войсками территории. Этот документ был подписан, но ратифицирован он не был. Затем разразилась Вторая мировая война, и у возможности спасать жизни гражданских лиц, попавших под колеса военного конфликта, так и не появилось международно признанной договорно-правовой базы.

Концентрационный лагерь Аушвиц-Биркенау через два года после освобождения. На переднем плане автомобиль Красного Креста, 1947 год. Archives CICR

Но самая горькая неудача, несомненно, постигла её осенью 1942 года. Вместе с другими членами МККК она выдвинула идею официального протеста Красного Креста в связи со зверствами, совершаемых нацистской Германией в отношении гражданского населения на оккупированных территориях. Она была убеждена в огромном символическом значении такого обращения, которое в будущем стало бы историческим доказательством мужественной позиции, занятой этой организацией в ситуации мировой войны.

Однако против этого предложения выступило большинство руководства МККК. Слишком велик был страх перед Гитлером. Кроме того, прозвучало опасение, что, может быть, не следует запускать кампанию, которая может оказаться неэффективной или бесполезной. В итоге МККК занял выжидательную позицию, за которую его критикуют и по сей день. Жестокая ирония истории заключается в том, что, когда после окончания войны МККК был вынужден как-то обосновать свое бездействие в ситуации совершавшегося, в частности, в Европе Холокоста, руководство Красного Креста опять обратилось… к Маргарите Фрик-Крамер.

Будучи до конца лояльной по отношению к этой организации, она придумала для её самообороны правовой аргумент, в соответствии с которым защита гражданского населения, ставшего жертвой войны, — а это как раз то, за что она сама так упорно боролась! — не входила якобы в официальную сферу компетенции МККК.

Маргарита Фрик-Крамер за работой, около 1942 г. Wikimedia / Archives CICR

Стало ли это унижение последней каплей? Хронология событий, судя по всему, говорит именно об этом, и в данных обстоятельствах отставка Маргариты Крамер выглядит уже совсем иначе. Её уход из МККК объясняется не только и не столько её безусловным стремлением к более спокойной жизни и даже не накопленным богатым опытом неоднократных отставок в прошлом. Куда более важным фактором стала, по всей видимости, череда ее глубоких личных разочарований, к которым еще и присовокупилась завершающая необходимость буквально «встать на горло собственной песне». Такого рода самоотречение даром не проходит!

В общем же и целом, если рассматривать эту историю отдельной интересной исторической личности с более общих позиций, то мы увидим, что данный сюжет более чем ярко и четко выявляет главное противоречие, присущее любой гуманитарной деятельности: те, кто ей занимается, руководствуются идеалами, которые почти никогда не совпадают с реальной практикой. Служить человечеству — это значит бороться с бесчеловечностью в ситуации присущих людям «человеческих, слишком человеческих» проявлений мелочности и недальновидности.