Сабина Вайсс: «Фотография — это ремесло»

Взгляд Сабины Вайс (Sabine Weiss) устремлен на прекрасное мгновение, которое, увы, невозможно остановить иначе как при помощи фотокамеры. Thomas Kern/swissinfo.ch

Сабина Вайсс считается последним представителем «гуманистической школы» («École humaniste») в мировой фотографии. Она не любит подчеркивать себя и свое эго, а потому, наверное, не удивительно, что свою самую персональную выставку Сабина Вайсс устраивает только сейчас, на 92 году жизни. 

Кто она? Фотохудожник? Феминистка? Представитель философии гуманизма в изобразительном искусстве? Сабина Вайсс избегает этикеток и каких-то однозначных определений. «Я не люблю, когда кто-то пытается навешивать на меня ярлыки, потому что за свою жизнь я много чего переделала, много чего повидала». Какой должна быть, с ее точки зрения удачная фотография? «Она должна быть простой с точки зрения композиции, но при этом обладать способностью зацепить тебя эмоционально».

По сути, эту формулу можно применить и к самой Сабине Вайсс, необычная жизнь которой внешне выглядит просто и скромно. Однако здесь, наверное, и скрывается ее уникальная способность видеть возвышенное в простом, великое в малом, превращать внешне невзрачные сцены в фотографии вечного и универсального эмоционального воздействия. Все равно, кто оказывался перед объективом ее камеры — модель от «Диор» или уличный попрошайка — в итоге любая ее фотография была посвящена благородству и сдержанному достоинству, просвечивающему сквозь материальные предметы.

Сегодня ей 92 — самое время устроить, наконец, персональную экспозицию, первую за всю её невероятно долгую творческую карьеру. Мастерская Сабины Вайсс находится в ее парижской квартире, расположенной в одном из самых престижных районов французской столицы. Здесь живет и работает она уже 46 лет. «Сначала я попыталась превратить одну из комнат в лабораторию для проявки пленок, но потом решила проблему радикально и начала работать по ночам. Днем, как ни старайся, все равно было слишком светло».

У нее два паспорта, швейцарский и французский, она живет рядом со своими архивами, с запечатленным временем, следы которого можно увидеть везде: в гостиной, в рабочем кабинете, в ателье. Никакого беспорядка, все её наследие четко организовано и подчинено жесткой структуре. «Что у Сабины прекрасно устроено, так это ее архив, в котором можно найти что угодно и очень быстро», — говорит ее ассистентка Лора Огюстен (Laure Augustins).

Я не художник!

Сохранение и каталогизация собственного творческого наследия стали для Сабины Вайсс смыслом всей ее нынешней жизни. Ее воспоминания превратились в стройно структурированные коллекции артефактов, которыми украшен весь ее дом. Старые жестяные коробки из-под сардин, обереги, старинные расчески или плетеные корзинки. «Я спасла их всех от уничтожения», — говорит Сабина.

Характер у меня был независимый, но бунтарем я бы себя называть не стала. Мой отец всегда позволял мне многое. За творческую свободу сражаться мне не приходилось, она у меня была изначально. Сабина Вайсс

Объекты, артефакты, картины, африканские маски на стенах — и ни одной фотографии, ни одного портрета или какого-то другого изображения, сделанного самой фотохудожницей. «Даже вот этот снимок с моими внуками сделала не я, а какой-то фотограф на пляже», — говорит Сабина Вайсс и показывает на черно-белую фотографию, на которой изображены мальчик и девочка, дети ее дочери Марион.

Нам повезло — она как раз в гостях у матери и предлагает нам помочь с макияжем прежде, чем мы начинаем нашу запланированную на сегодня фотосессию. «Я пока что в состоянии накраситься сама», — не без иронии отвечает Сабина Вайсс. Несмотря на свой возраст и на предстоящую операцию колена она очень ценит самостоятельность, предпочитая по возможности все делать самой, при поддержке, конечно, своего персонального ассистента.

Сабина Вайсс предпочитает оставаться в тени. Персональные выставки, все равно чьи, свои или чужие, ей не по душе. «Пару раз в США были устроены неплохие экспозиции, но у меня так и не дошли руки взглянуть на них», — говорит она. Саму себя она художником не считает. А вот если кто и был таковым, то это ее муж, умерший в 2007 году американский гражданин Хью Вайсс (Hugh Weiss). Он был тоже фотографом, организовавшим целый ряд своих творческих ретроспектив.

Себя же она рассматривает, скорее, в качестве ремесленника. Фотография для нее — это не искусство, а ремесло, с которым связаны определенные технические тонкости и сложности, которые, впрочем, из-за перехода фотографии на цифровые рельсы, в наши дни уже не играют былой роли. Возможно, именно поэтому Сабина Вайсс и дождалась своего 92-го дня рождения, прежде чем решиться на ретроспективную выставку своих фотографий, которая проходит сейчас в музее BellparkВнешняя ссылка в городе Криенс, что в кантоне Люцерн. 

Женщина в мире мужчин

Сабина Вайсс (урожденная Вебер) родилась в 1924 году в деревушке Сен-Жиндольф (St-Gingolph) в кантоне Вале на самой границе с Францией. Выросла же она в сельской местности кантона Женева. Ее отец был инженером-химиком. «Я была хорошо знакома с разными химикалиями, меня очень интересовало все, что было связано с лабораторной работой и с фотографией», — вспоминает она.

В 16 лет она покинула родительский дом, чтобы стать «au-pair», воспитательницей для детей. Затем пошла в ученики к известному в Женеве фотографу. При поддержке своего отца Сабина Вайсс могла сама выбирать свой путь, и это в эпоху, когда женщины еще не были, как сейчас, по-настоящему хозяйками своей судьбы. «Характер у меня был независимый, но бунтарем я бы себя называть не стала. Мой отец всегда позволял мне многое. За творческую свободу сражаться мне не приходилось, она у меня была изначально».

Без борьбы «за обретение права своего», без вступления в парию феминисток — путь, который внешне кажется простым и понятным. Скорее наоборот, Сабина Вайсс, сделала ставку именно на свою собственную женскую привлекательность. «Мне никогда не мешал тот факт, что я женщина. Ведь люди в кабинетах власти все были мужчинами — им нравилось увидеть рядом с собой женщину», — говорит она, смеясь.

Впрочем, не давала она и оттеснить себя, когда, например, в толпе фотографов ей случалось услышать: «Подвиньтесь, мадам, дайте поработать профессионалам!» «Я не была манерной или притворой, но не была я и борцом. Я была просто нормальной».

Убежать от невозможной любви

«Строгость и простота», эти кальвинистские ценности, которые Сабина Вайсс сохранила со времен своей женевской юности, стали основным лейтмотивом и в ее личной жизни. Именно от сложностей и бежала она, покидая Женеву, где к тому времени у нее было уже собственное ателье. «В 18 лет у меня были неразрешимые любовные проблемы. Единственным решением было уехать», — рассказывает она. В 1946 году послевоенный Париж принял ее с распростертыми объятиями.

«Люди были счастливы. Вновь открывались магазины и очаровательные маленькие кафе. Мы постоянно оказывались на мели, но все равно, отказать себе в удовольствии сходить куда-нибудь в ресторан мы не могли и не хотели, а все остальное нам было просто все равно». Вскоре она начала работать ассистентом у известного фотографа Вилли Майвальда (Willy Maywald). Одновременно она бродила с камерой по улицам и фотографировала витрины магазинов.

«Иногда мне удавалось произвести взаимовыгодный обмен: я делала рекламное фото зелёнщику, за что получала от него бифштекс», — вспоминает Сабина Вайсс. Затем последовала целая череда судьбоносных знакомств, например, со знаменитым фотографом Робером Дуано (Robert Doisneau), который сразу же был покорен ее работами. Благодаря его поддержке она заключила контракт с журналом «Vogue», а затем с агентством «Rapho». В итоге Сабина Вайсс стала одной из самых ярких представительниц французского движения гуманистической фотографии. Такое определение сама она признает, хотя и считает его несколько ограниченным. 

«Мужчина всей моей жизни»

В Париже, в этом городе любви, ей и удалось, наконец, заключить мир с собственными чувствами. «Я увидела его и сказала себе, что это и есть мужчина всей моей жизни!» В 1950 году она вышла замуж за Хью Вайсса (Hugh Weiss), впрочем, на этот формальный шаг она решилась скорее из соображений практического характера, нежели из веры в святость брака. «Мне нужно было уезжать в Египет делать репортаж, и он сказал мне, мол, давай поженимся, чтобы я мог тебя вытащить обратно, случись у тебя какие-нибудь неприятности».

На церемонию бракосочетания она надела маленькое черное платье. «Когда я рассказала обо всем этом внучке, та была просто шокирована, но для меня, и в самом деле, брак не имел значения. Потому что у нас было нечто большее, а именно, у нас была прекрасная история любви, 58 счастливых лет!» Кстати, в Египте ее и в самом деле ожидали сложности. «Меня выслали за шпионаж», — рассказывает Сабина Вайсс с лукавой улыбкой. Из каждой из поездок по миру она привозила массу забавных воспоминаний.

Ничто не ускользало от ее фотокамеры, она снимала рекламу, моду, делала портреты знаменитостей, просто фотографировала людей на улицах. «Я даже запечатлела пару раз умерших в морге. Многие из них вообще ни разу в жизни не фотографировались и снимок на смертном одре оставался порой единственной памятью о них. Это и забавно, и очень грустно одновременно». Сегодня к фотоаппаратуре она уже не прикасается. «Я больше не в состоянии удержать камеру обеими руками, потому что сломала плечо, а в одной руке она слишком уж дрожит».

Перевод на русский, подготовка и адаптация: Людмила Клот, Игорь Петров