Швейцарский архив чеченских войн

Кристоф Видмер в своем рабочем кабинете в «Обществе репрессированных народов». swissinfo.ch

В Берне заработал Архив, документирующий события двух чеченских войн и послевоенного периода. 

В Швейцарии создан Чеченский архив — уникальный фонд видео-хроники времен двух чеченских войн, а также послевоенного периода, отражающий события с 1995 по 2006 годы. Какое отношение имеют швейцарские правозащитники к событиям тех лет и что они намерены делать с документальными свидетельствами войны, находящимися в их распоряжении? 

Чтобы познакомиться с материалами Чеченского архива, нужно прийти в офис неправительственной организации «Общество репрессированных народов» (Gesellschaft für bedrohte Völker — GfbVВнешняя ссылка), который расположен в Остермундигене, пригороде Берна. «У вас крепкие нервы?» — спрашивает директор «Общества» Кристоф Видмер (Christoph Widmer), включая компьютер, расположенный в подвальном помещении в условиях повышенной секретности. Ведь в архиве есть кадры с людьми с обеих сторон конфликта, поэтому необходимо обращать особое внимание на защиту частной сферы. 

Поэтому все данные архива находятся в компьютере, который не подключен к интернету. Так до него не доберется ни один хакер. Желающий ознакомиться с материалами должен написать заявку, изложив свои цели, а затем лично приехать в Швейцарию. Всего в фондах архива содержатся 1 270 видеозаписей, среди них интервью со свидетелями военных преступлений, с военнослужащими, журналистами, жителями разрушенных сел, а также членами их семей. В нем хранятся также кадры, снятые Анной Политковской, российской журналисткой, убитой в 2006 году в Москве. 

Свидетели живые и мертвые 

Создательница архива Зайнап Гашаева живет сегодня в Швейцарии. Она много лет занималась правозащитной работой, во время обеих чеченских войн активно документировала события. «Мы, группа чеченских женщин, хотели показать, что на самом деле происходило в стране. Вот буквально: слышали, что где-то прошла зачистка и ехали в ту деревню! Снимали разрушения, погибших, разговаривали с жертвами. Видеокамеру прятали в сумке под продуктами, а фотоаппарат под одеждой», — вспоминает Зайнап Гашаева. «На самом деле у чеченок очень традиционная роль в семье, это вовсе на наша обязанность бегать с камерой по селам, но в войну все стало по-другому. Нам как-то везло лавировать между боевиками и федералами: такая была сумасшедшая жизнь».

«В том же издании, что и Политковская, в „Общей Газете“, работала моя близкая подруга, журналистка Надежда Чайкова», — вспоминает Зайнап Гашаева. — «Она писала о Чечне, а мы помогали ей на месте. Надю убили в селе Гехи в 1996 году, ей было 33 года. Будь я в тот момент с ней, конечно, не допустила бы, я ее очень берегла. И вот 1999 год, чечено-ингушская граница, блокпост Кавказ-1, очень известный, ни один журналист мимо него не прошел. Я выхожу оттуда и вижу группу людей, а в центре ее — женщина с белыми волосами. Подошла: „Анна, Вы приехали?!“ Аню тоже просила постоянно: „Уезжай, не ходи по лезвию“. Она не боялась. Журналисты вообще верили в то, что благодаря их статусу их не тронут». 

Пример межкультурного сотрудничества

«Я знаю, что Зайнап предпочла бы сейчас жить в Чечне и продолжать вести там свою правозащитную работу. Но это было невозможно, она получала угрозы и ей пришлось спасать свою жизнь», — поясняет швейцарский политик Рут-Габи Вермот-Манголд (Ruth-Gaby Vermоt-MangoldВнешняя ссылка), президент Чеченского архиваВнешняя ссылка. Депутат швейцарского парламента от партии социалистов (1995-2007 годы), она также занимала пост вице-председателя Комиссии по миграции, беженцам и перемещенным лицам Парламентской ассамблеи Совета Европы. 

«В 2000 году у меня была задача лично ознакомиться с ситуацией с чеченскими беженцами и в прилегающих странах. Я посетила лагеря беженцев в Ингушетии и смогла поговорить со множеством человек в ужасном положении», — рассказала она. С тех пор чеченская проблематика и стала частью ее работы.

«Эта работа — пример настоящего межкультурного сотрудничества. Вначале нужно было перевезти в Швейцарию эти свидетельства обеих чеченских войн, которые были спрятаны буквально в тайниках в стенах домов и под землей. Пусть и большими сложностями, но это все-таки удалось. Теперь эти документальные материалы здесь, и несколько лет мы занимались их анализом и тем, как составить из них архив. Я убеждена, что нам удалось создать хорошую структуру, которая позволяет надежно защитить жертв и скрыть их идентичность. Архив доступен для широкой публики, но каждый, кто хочет его использовать, должен обосновать это и предоставить свои данные. Надежные барьеры для защиты жертв здесь очень важны», — говорит Рут-Габи Вермот-Манголд.

Уроки прошлого 

Может быть, стоит забыть о войне — ради мира и мирного послевоенного сосуществования бывших противников? «Существует такое важное понятие, как „dealing with the past“. Речь идет в данном случае об извлечении уроков из прошлого», — объясняет Кристоф Видмер. «Сначала необходимо приложить большие усилия для того, чтобы потом действительно наступил настоящий мир. Это касается Африки, Балкан, но также и стран бывшего СССР. Поэтому мы сказали себе, что даже если в конечном итоге вся наша титаническая работа приведет к созданию просто фонда документальных свидетельств — это все равно лучше, чем просто закрывать глаза и не делать вообще ничего». 

Кристоф Видмер напоминает, что важную роль в восстановлении исторической правды и справедливости играет, например, Европейский суд по правам человека в Страсбурге. Его судьи неоднократно признавали Россию виновной по искам граждан Чечни, пострадавших от обеих войн. Однако этого недостаточно, считает К. Видмер, необходима структура, аналогичная Международному трибуналу по экс-Югославии. 

Считает ли Рут-Габи Вермот-Манголд Чечню безопасной страной сегодня? «Разумеется, нет! Немало людей, которые сообщали о нарушении прав человека, должны были покинуть страну или сами оказались в опасности, в тюрьме, подвергались пыткам, просто исчезли». Она побывала в Чечне и Ингушетии несколько раз как во время войны, так и после, в уже восстановленном Грозном. 

«Город Грозный в целом выглядит очень хорошо, ран и разрушений войны больше не видно. Но преступления остались безнаказанными. И мы хотим, чтобы материалы Чеченского архива использовались для фильмов, интервью, для исследований, проливающих свет на события войны. Безнаказанности быть не должно!» 

Непатриотичная структура

В Швейцарии «Общество репрессированных народов» является влиятельной структурой. Кристоф Видер вспоминает о его недавнем конфликте с Федеральным миграционным ведомством (SEM) Конфедерации, который возник в связи с принудительной высылкой из Швейцарии тамилов. «Двое из этих высланных были арестованы прямо в аэропорту после приземления у себя на родине. Мы резко раскритиковали этот факт, и высылки были заморожены на два года. Сейчас они возобновились, но дела беженцев изучаются теперь гораздо тщательней».

«Общество репрессированных народов» 

Основано в 1968 году в Германии, первоначально в связи с геноцидом и войной за независимость в Нигерии (т.н. «Война в Биафре»), самым кровопролитным конфликтом 1960-х годов. В 1989 году появилась швейцарская секция организации. 

Имеет статус неправительственной организации. Финансируется за счет ежегодных взносов 12 тыс. членов общества, за счет спонсорской помощи, а также при помощи целевых кампаний по сбору средств на реализацию конкретных проектов, таких, например, как создание Чеченского архива. 

«Финансирование этой дорогостоящей работы взяли на себя два фонда, швейцарский и международный. Это частная инициатива, найти спонсоров было нелегко», — объяснили в Обществе.

Годовой бюджет небольшой структуры с десятком сотрудников составляет полмиллиона франков. Каждый из работающих здесь совмещает несколько «профессий» — архивариуса, специалиста по коммуникациям, юриста или бухгалтера с углубленными знаниями конкретных стран.

Разумеется, «Общество» не может сразу учитывать все конфликты мира, ему необходимо выбирать какие-то приоритеты. В последние годы оно работало с Россией в связи с положением в Чечне, с Косово в связи с ситуацией цыганского населения, со странами Латинской Америки, где остро строит вопрос защиты интересов коренных народностей, с Африкой в связи с конфликтами вокруг развития деревообрабатывающей промышленности на побережье Конго. Есть чем «Обществу репрессированных народов» заняться и в самой Швейцарии — тоже, кстати, в связи с положением цыган.

Сейчас «Общество» ведет активную кампанию против швейцарских фирм, занимающихся добычей золота в Перу. В ответ на замечание, что это совсем не патриотично по отношению к швейцарской экономике, его сотрудники говорят: «Да, мы не патриоты, мы борцы за права человека. И мы готовы к схватке с любым — будь то швейцарское правительство, международные фирмы или иностранные организации — кто их нарушает!»