Швейцарский экономист: труд без оплаты всегда незаконен

Брать работу с собой на дом больше не нужно, работа теперь всегда с нами, стоит только запустить руку в карман и выудить оттуда смартфон. © Keystone / Christian Beutler

Коммуникационная революция, связанная с распространением мобильной телефонной связи затронула не только сферу культуры, но и область труда и занятости. Постоянная доступность работников ведет к размыванию границ между частной жизнью и рабочим процессом, брать работу с собой на дом больше не нужно, работа теперь всегда с нами, стоит только запустить руку в карман и выудить оттуда смартфон.

Растет поэтому соблазн продолжать отвечать на рабочие мейлы в нерабочее время, «поработать немного» в поезде по пути в офис, пропустить обеденный перерыв, с тем чтобы решить внезапно свалившиеся проблемы… Кто с этим не сталкивался? Сегодня для многих такая ситуация стала нормой, свою роль сыграла и пандемия, придав процессу «цифровизации» трудовых отношений и рабочих процессов новый стимул.

Кто бы спорил — цифровая революция во многих случаях повышает степень гибкости и оперативности рабочих процессов и даёт лицам наемного труда определённые преимущества. Теперь не надо обязательно сидеть у себя за рабочим столом, как еще тридцать лет назад, чтобы иметь возможность составить смету, доработать проект или внести правки в какой-то важный документ. С другой стороны, компании и фирмы все чаще прибегают к формату, который можно назвать аутсорсинг-2.0: почему бы не сократить постоянный персонал, а какие-то стандартные рутинные рабочие процессы не передать внешним сотрудникам-фрилансерам, причем даже необязательно находящимся где-то в Индии?

Для таких людей такого рода заказы могут быть удобной формой быстрой (ре)интеграции в рынок труда и возможностью заработать квалифицированным и востребованным трудом. С другой стороны_ более широкое распространение получает так называемый трудовой прекариат, когда_ закончив один проект_ такой сотрудник не знает, будет ли у него какая-то работа завтра. И получается так, что удаленная работа, неполный рабочий день, «обучающие стажировки», которые рекламируются фирмами как «уникальная возможность для молодежи приобрести трудовой опыт», а на самом деле являются просто источником бесплатной рабочей силы, фриланс и другие гибридные формы гибкой занятости — это больше не исключение из нормы, а почти уже новая норма.

При этом всем стали также очевидными границы приемлемого, критические аспекты и опасности, возникающие в связи со всеми этими новейшими трендами. Как найти баланс между свободой, которую даёт независимая удаленная работа в формате on demand (по заказу / требованию)_ и уже упомянутым социально-трудовым прекариатом? Как так отрегулировать трудовые процессы, чтобы удобная работа на неполную ставку не становилась, по сути, переходом на ненормированный график труда? Что это означает с точки зрения гигиены труда и кто должен (и должен ли) оплачивать работнику его, в сущности, бесплатный дополнительный труд? Каковы вызовы и угрозы, связанные со всеми этими процессами?

«За бесплатно надо платить — скрытые метаморфозы сферы труда и занятости» (La gratuità si paga — Metamorfosi nascoste del lavoro). tvsvizzera.it

Мы поговорили обо всем этом со швейцарским экономистом Спартако Греппи (Spartaco GreppiВнешняя ссылка). Вместе со своими коллегами Самуэле Кавалли (Samuele Cavalli) и Кристианом Марацци (Christian Marazzi) он недавно выпустил монографию «За бесплатно надо платить — скрытые метаморфозы сферы труда и занятости» (La gratuità si paga — Metamorfosi nascoste del lavoro). Спартако Греппи является руководителем Центра передового опыта в области трудового законодательства и изучения социальных проблем организации трудовых процессов при Высшей школе прикладных наук итальянской Швейцарии (SUPSIВнешняя ссылка).

SWI Swissinfo: В Вашей монографии представлено огромное количество самых разных практических примеров такого бесплатного труда. Как по Вашему мнению, существуют ли определённые типы трудовой деятельности, в рамках которой попасть в ситуацию бесплатной работы, вечером дома или даже находясь в отпуске, можно легче всего?

Спартако Греппи (Spartaco Greppi): Формы бесплатного труда характерны сегодня практически для всех видов занятости. Многие, даже отработав полный рабочий день, все равно остаются в сфере досягаемости, будучи готовыми поработать сверхурочно или между рабочими сменами. Такие сотрудники сидят и ждут заказов рядом со своими цифровыми устройствами, смартфоном или планшетом, то есть они готовы даже предоставить работодателю свое личное время, не ожидая положенной в этом случае по закону компенсации в денежном эквиваленте.

Рабочее время в Швейцарии

В 19-м и 20-м веках в экономике Швейцарии наблюдалась тенденция к снижению продолжительности рабочего дня. Рабочее время стало оплачиваться более объективно и справедливо, хотя данное соотношение необязательно отражало технический прогресс и увеличение производительности труда. За счет этого несоответствия работодатели могли добиваться установления для себя более выгодной маржи (нормы прибыли).

Однако тогда между рабочим и личным временем работника существовала четкая граница, жизнь «по заводскому гудку» не позволяла этим двум сферам смешиваться и перетекать друг в друга. Эпоха НТР и «цифровая революция» начала 21-го века, по сути, привели к смазыванию этой границы и к возникновению гибридных форматов труда и занятости. Одновременно свою роль в Швейцарии играла и прямая демократия.

В 1948 году в стране по итогам референдума была впервые введена регулярная система пенсионного обеспечения по старости. Длительность оплачиваемых отпусков возрастала, хотя опять же на референдуме народ Швейцарии проголосовал против представления себе дополнительной недели оплачиваемого отпуска.

Такая бесплатная работа затрагивает самые разные профессии и самые разные сферы экономики, хотя, конечно, существуют отдельные категории и виды труда и занятости, на примере которых такие тенденции можно проиллюстрировать особенно наглядно и убедительно. Я имею в виду работников-фрилансеров, которые, будучи постоянно «на связи», порой пребывают в длительном и неоплачиваемом ожидании новых заказов. Часто они тратят свое свободное время на участие в постоянных конкурсах на замещение каких-то вакантных должностей и на связанное с такими конкурсами выполнение «пробных» проектов, иногда даже безо всякой компенсации.

Можете ли Вы привести хотя бы несколько примеров?

Бесплатный дополнительный труд является результатом расширения палитры методов организации трудовых процессов, характерного для так называемой «гиг-экономики»*. Формат занятости work-on-demand (работа по требованию: есть заказ, есть работа, нет заказа, работы нет, — прим. ред.) предусматривает постоянную связь работодателя, работника и потребителя, например, при помощи мобильной программы-приложения (App). Так работают велокурьеры из компаний Deliveroo и Uber Eats, так трудятся водители компаний частного извоза Uber и Lyft, таковы помощники по дому, которых можно заказать на сайте предоставления соответствующих услуг Helping.

Наконец, мы имеем дело с таким относительно новым явлением, как краудворк**, т. е. работа, которая выставляется на субподряд в интернете в форме открытого тендера. Самым ярким примером такого формата организации занятости является краудсорсинговая интернет-площадка Amazon Mechanical Turk (один из элементов сервисной экосистемы Amazon Web Services, — прим. ред.). Помимо скромного вознаграждения (иногда это лишь несколько центов) мы имеем тут дело и с другой проблемой: все эти действия ведут к тому, что работник оставляет в сетях свои «цифровые следы».

Так возникает большой объем информации, формирующей базы личных и поведенческих данных. Затем они бесплатно попадают в распоряжение гигантов IT-индустрии. Генерируемая за счет этих баз данных добавленная стоимость является прямым следствием процессов, выходящих уже далеко за рамки «гиг-экономики». Границы цифрового труда раздвигаются, охватывая практически любой вид деятельности, осуществляемой в интернете. Подумайте только о так называемых ютуберах, которые создают для хостинговой площадки YouTube значительную рекламную прибыль, но сами они, даже монетизируя свой контент, получают лишь небольшую часть этой прибыли или даже вообще ничего.

То есть, по сути, такая удаленная работа в некоторых случаях напрямую ущемляет интересы трудящихся. Но вот парадокс: мы сталкиваемся сейчас с широко распространенным убеждением, что такой вид занятости якобы очень выгоден тем, кто соглашается на такую работу?

Я бы предпочел говорить не о парадоксе, а об эволюции, от которой и в самом деле выигрывают все те, кто может позволить себе работать удаленно и гибко брать на себя дополнительный рабочий функционал. Проигрывают же те, кто вынужден работать в офисе и не имеет возможности воспользоваться всеми этими преимуществами в плане дополнительной гибкости.

Это люди, которые «оплачивают» свое отсутствие на работе — даже если это уход за больными детьми или поход к врачу — собственными днями положенного им по закону отпуска. Телеработа, как правило, ведет к увеличению продолжительного рабочего дня, то есть это уже работа, которая находится за пределами того, что определено и оплачивается трудовым соглашением. Границы между трудом и личным временем разрушаются, человек не работает, чтобы жить, а живет, чтобы работать.

Несколько десятилетий назад в Швейцарии очень остро стояла проблема бесплатной домашней работы, которой занимались в основном женщины. Эта проблема была частично решена в рамках совершенствования швейцарской пенсионной системы. Но неужели же и в этой ситуации нам опять придется ждать признания важности удаленного бесплатного труда десятки лет? Притом что теперь так называемая «уберизация» сферы занятости обрекает на бесплатный труд и женщин, и мужчин почти в равной степени.

Домашний и семейный труд, так же как и волонтерский труд, помощь нуждающимся в уходе и поддержке родственникам и знакомым, являются хорошо известными формами безвозмездного труда. Они существовали всегда, они необходимы для нормального функционирования нашего общества. Их экономическая значимость настолько велика, что все национальные статистические ведомства сейчас отдельно подсчитывают объём произведенной в этой сфере добавленной стоимости, считая этот сектор очень важным, не менее важным, нежели даже традиционный промышленный сектор.

Швейцарское пенсионное обеспечение по линии «первой опоры» пенсионной системы (пенсия по старости и потери кормильца AHV) предоставляет в обязательном порядке всем пенсионерам в Швейцарии некую фиксированную выплату, которая учитывает частично и усилия, потраченные на делание вместе с детьми домашних заданий или на уход за престарелыми родственниками. То есть хотя бы какое-то, пусть и частичное, но признание важности и экономической значимости такой работы уже имеет место, пусть даже между референдумом о введении пенсий «первой опоры» и моментом, когда эта система реально заработала, прошло несколько десятилетий. И все-таки в итоге мы добились признания важности бесплатного домашнего и семейного труда для индивидуального и коллективного благосостояния страны в целом.

Нельзя исключать, что в будущем у нас в стране будет признан и тот факт, что бесплатный дополнительный труд также стал неотъемлемой частью всей нашей трудовой жизни. Сейчас ведь практически любое наше действие оставляет в сети «цифровые следы», наши данные даже без нашего ведома становятся элементом системы генерирования прибавленной стоимости, включая постоянное нахождение в модусе stand by, то есть в ожидании заказа или поручения. А ведь предоставление своего времени работодателю даже в формате ожидания есть в соответствии с КЗОТ все равно рабочее время.

«Гибридный» труд в Швейцарии

Согласно данным, предоставленным Федеральным статистическим ведомством Швейцарии (BFS), в 2020 году «гибридные формы» труда касались 10% наемных работников.

Наиболее частой формой такой «занятости on demand» была работа по вызову со стороны клиента (5,1%), на основе трудовых соглашений сроком менее одного года работали 3,1% лиц наемного труда, неполный рабочий день был актуален для 2,3% работников. Так называемый «арендованный персонал», нанятый для выполнения разовых работ, составлял 1,2% всех наемных работников.

Как отмечает статистическое ведомство, указанные «атипичные» формы занятости распространены прежде всего в возрастной группе от 15 до 24 лет (26,9% наемных работников), в сельском и лесном хозяйстве (25,2%) и в области неквалифицированного труда (24,4%). Такой вид занятости чаще выбирают женщины (12,5%), чем мужчины (8%).

Многие даже уже предпочитают говорить о «биокапитализме», стремясь подчеркнуть факт почти автоматической капитализации всех в прошлом совершенно банальных проявлений «жизни» как таковой. И если бесплатный домашний и семейный труд в некоторой степени компенсируется пенсией AHV, то, может быть, в будущем бесплатный цифровой «дополнительный» труд будет компенсирован, например, посредством введения безусловного базового дохода.

Потому что наши данные — это тоже работа, и она начинается сразу с момента нашего подключения к интернет-пространству, о чем, в частности, говорят Эрик Познер и Глен Вейл в книге «Радикальные рынки»***. Труд без оплаты всегда незаконен. Только работа людей производит материальные ценности, и это необходимо признавать соответствующим образом. А сейчас на кону стоит сама ценность человеческого труда как такового.

Основные понятия и литература

*Гиг-экономика — разновидность фриланса. Понятие «гиг» пришло из мира джаза и означает «выступление», «концерт», разовую подработку. Людей нанимают на конкретные проекты, те выполняют поставленные задачи на основании единовременного или краткосрочного трудового соглашения. Работодатель платит затем исполнителю за результат, а не за количество отработанных часов.

**Краудворк (от англ. crowd — группа людей, и work — работа) — новая форма занятости, которая позволяет организациям и/или физическим лицам с помощью онлайн-платформ координировать использование человеческого разума для выполнения задач, которые компьютеры в настоящее время не в состоянии решить. Работодатели могут размещать в сети задачи или HITы (Human Intelligence Tasks), такие, как выбор лучшей из нескольких фотографий, добавление описания продукта, выявление имен исполнителей на музыкальных компакт-дисках.

***Posner E. A., Weyl G. E. 2018. Radical Markets: Uprooting Capitalism and Democracy for a Just Society. Princeton; Oxford: Princeton University Press. 337 p. Монография «Radical Markets…» посвящена поиску решений проблем социального неравенства. Авторы считают, что для их преодоления необходимо комбинировать теоретические решения «левых» и «правых», что позволит создать институциональное устройство, максимально отвечающее принципам рынка — свободе, конкуренции и открытости. Рынок как реализация названых принципов признаётся лучшим средством для обеспечения равенства и экономического роста. Подробнее: Экономическая социология. Т. 21. № 2. Март 2020. Б. А. Белявский. «Враг моего врага», или Об объединяющем потенциале рыночного радикализма. Рецензия.