«Швейцария производит качественную культуру»

Филипп Бишоф (Philipp Bischof) получил степень «Master of Advanced Studies» в области культурного менеджмента. Keystone

Филипп Бишоф, новый директор Швейцарского Совета по культуре Про Гельвеция (Pro HelvetiaВнешняя ссылка), рассказал в интервью порталу swissinfo.ch о том, как искусство и культурные обмены дают шанс для развития межгосударственного диалога даже в самых сложных международных обстоятельствах. 

swissinfo.ch: Если бы Вам понадобилось разрекламировать швейцарское искусство с тем, чтобы лучше «продать» его за рубежом, тот как бы Вы это сделали? С чего начали?

Филипп Бишоф (Philippe Bischof): Я бы начал с фактора разнообразия, поскольку оно в довольно значительной степени присуще именно Швейцарии, определяя ее лицо. Это страна с четырьмя национальными языками. И в ней, на самом деле, существует не одна швейцарская культура, а сразу несколько культур, что очень высоко ценится в других странах. Я сам нередко слышал такого рода оценки. Второй фактор: качество. Швейцария — страна состоятельная, она обладает очень качественной основой для художественного творчества, включая учебные и творческие центры. 

То есть швейцарское искусство — это артефакты, произведенные в превосходных условиях, в том числе в плане финансирования и инфраструктурного обеспечения. Стоит только приглядеться внимательно, и все эти признаки вы сразу отметите. Наконец, третий фактор: использование нашими творческими деятелями разнообразных инновационных техник. Все они работают с большой любовью к деталям, с настоящей швейцарской дотошностью, я имею в виду таких, например, заметных личностей, как режиссер Кристоф Марталер (Christoph Marthaler), или же творческий дуэт художников Петера Фишли и Давида Вайса «Fischli&Weiss».

swissinfo.ch: Существует мнение, что швейцарская сфера художественного творчества становится все более интернациональной, и в том смысле всё труднее говорить о «швейцарском искусстве», и что нужно, наверное, скорее иметь в виду «искусство из Швейцарии»?

Ф.Б.: Искусство всегда играло роль глобального языка общения. Он-то и делает, собственно, искусство — искусством. Вот, например, возьмем музыкальный фестиваль, который проходит на открытой площадке в лесу в кантоне Обвальден. На этот фестиваль в качестве гостей каждый год приглашаются зарубежные страны или регионы. И вот неожиданно мы обнаружили, что йодль, казалось бы, самая что ни на есть швейцарская традиция, существует не только в Швейцарии, потому что, как оказалось, в высокогорном королевстве Бутан тоже есть техники горлового пения, похожие на йодль.

Таким образом, сама по себе культура как метод познания действительности имеет универсальный характер. Поэтому для меня речь идет, в самом деле, скорее не о швейцарском искусстве, а об искусстве, сделанном в Швейцарии. Это вот и есть то, что мы финансируем и поддерживаем. Это очень важное, системное различие.

swissinfo.ch: Что Вы делаете для глобального продвижения искусства из Швейцарии?

Ф.Б.: С этой целью мы делаем ставку, прежде всего, на углубленное взаимодействие с публикой. Оно имеет место как в Швейцарии, так и за рубежом. Одно нельзя отделить от другого. На иностранную публику мы выходим только после того, как мы «проверили» наш проект дома. Мы не должны торопиться, нельзя творческих людей слишком рано запускать на глобальную орбиту — в противном случае опасность неудачи будет слишком велика. К примеру, было бы неплохо, если бы, скажем, танцевальная труппа из Берна перед гастролями в Париже выступила в Женеве. Тогда шансы ее на успех будут гораздо выше.

swissinfo.ch: Вы стали главой Совета Про Гельвеция ровно 100 дней назад. Почему вы согласились занять эту должность? Что Вас привлекает в международной деятельности?

Ф.Б.: Искусство — это не вещь, которая существует в себе и для себя. Искусство — это шанс для диалога, для дискуссии, а такие дебаты и обмены требуют соответствующего пространства. Мир, конечно же, больше, чем одна только Швейцария, с другой стороны, чем обширнее пространство диалога, чем сильнее эхо и тем интереснее будут эти дискуссии. Отсюда понятно, что именно глобальный уровень и может обеспечить для такого диалога самые широкие рамки.

Искусство, как на человеческом, так и на политическом уровне, это отличная возможность взглянуть на привычные вещи под иным углом, это повод и мотивация освоить иную форму творческого высказывания. Самое же увлекательное заключается в понимании того, что, например, одно и то же музыкальное произведение или книга могут быть восприняты и оценены в разных уголках и регионах мира совершенно по-разному. То есть 9-я симфония Бетховена, звучащая в Исландии, сильно отличается от этой же симфонии, прозвучавшей в Цюрихе. И это очень здорово! Это дает возможность еще раз практически осознать и увидеть все внутреннее разнообразие и всю тонкость искусства как такового.

swissinfo.ch: Работая в странах, которые были европейскими колониями, особенно в Африке, очень нелегко пройти по тонкой грани, продвигая культуру Европы (а Швейцария — это европейская страна), но при этом не вызывая нежелательных ассоциаций с прошлым. Удается ли Совету Про Гельвеция такого рода непростой «шпагат»?

Ф.Б.: Это действительно очень важный вопрос. Прежде всего, нам помогает тот факт, что наш Совет является независимой организацией. Мы выступаем от лица Швейцарии, но мы не продвигаем ее политическую повестку, что дает нам пространство для маневра и возможность отстаивать те или иные творческие и художественные ценности. И если нас и ценят за рубежом, то, прежде всего, именно за это.

Во-вторых, мы никогда не должны забывать, что такой культурный обмен — это очень деликатный и сложный процесс. Он требует уважения, ему требуется много времени и пространства, обеспечить которые удается не всегда. Поэтому нам очень помогает независимость Совета, о которой я уже упоминал, а также его добрая репутация, способность предоставить местной публике доступ к действительно качественной культурной продукции.

swissinfo.ch: Насколько в своей работе Совет ориентируется на теорию постколониализма, то есть на возникшее под влиянием идей постструктуралистов (Мишеля Фуко, Жака Деррида, Жиля Делёза) междисциплинарное направление исследований, состоящие из анализа культурного наследия колониализма методами, в том числе, кино, политических наук, религиозных и богословских исследований, литературы?

Ф.Б.: Упомянутый вами постколониализм не есть некая четко прописанная концепция. Скорее, он проявляется посредством мышления и совершенно специфического отношения к познаваемой действительности. Это хороший подход, в принципе я с этим согласен, но это не какая-то жесткая программа. Кстати, многие творческие личности из бывших колониальных стран говорят, что, мол, «меня эта тема не волнует, я просто хочу заниматься своим делом, своим искусством». 

Эти люди хотят иметь право самим решать, что им делать в искусстве, а что нет, и если им безразличны идеи постколониализма, то они могут и должны работать, не обращая на них никакого внимания. Этот аспект не следует забывать европейским фондам и культурным советам, работающим в соответствующих государствах. Мы не должны ставить искусство на службу политике, втискивая искусство в прокрустово ложе политических программ. Но, разумеется, очень непросто найти тут равновесие, соблюсти тонкий баланс.

swissinfo.ch: Совет Про Гельвеция активно действует в регионах, где искусство сталкивается с серьезным политическим давлением. Реализация и поддержка культурных мероприятий, тем самым, нередко очень тесно связаны с такими вопросами, как соблюдение фундаментальных прав человека, обеспечение базовой социальной справедливости и прав меньшинств, с гендерными аспектами. В таких странах, как Россия и Китай, в большинстве стран арабского мира, да и в той же Бразилии, ситуация в этих областях более чем сложная!

Ф.Б.: Мы имеем дело с людьми, а не с правительствами или властями. То, что мы действительно поддерживаем, это художественные проекты, художники, творческие индивидуальности. У нас на местах всегда работают принятые на месте сотрудники. И один из положительных моментов в таком подходе к организации нашей работы заключается в том, что эти люди хорошо знакомы с ситуацией, знают, где проходит «двойная сплошная», при этом им известны ниши, в которых еще существует свобода. Недавно я поговорил с главой нашего московского офиса и спросил ее прямо, как обстоят дела? И она сказала: «Я знаю, что возможно, а что нет, и стараюсь действовать соответственно». Конечно, возникает вопрос, цензура это или нет? Нет, это не цензура. И то, что в определенных политических рамках мы все-таки можем продвигать наши убеждения, является очень важным фактором.

swissinfo.ch: Вы говорите, что это не цензура. Но тогда это очевидная самоцензура?

Ф.Б.: Нет. Ведь и в самой Швейцарии также есть некоторые «культурные правила». Всегда следует учитывать контекст и вести себя уважительно по отношению к нему. Менять локальный политический контекст — не наша задача. Египет — это Египет, и мы должны это уважать. Другое дело, что, может быть, местные творческие люди стремятся своей работой расширить этот контекст, создать в его рамках некую дополнительную опцию. И тогда мы не прочь поддержать их в этом. 

Мы не должны ставить искусство на службу политике, втискивая искусство в прокрустово ложе политических программ. 

swissinfo.ch: Каковы критерии выбора страны, в которой Совет Про Гельвеция может открыть свое постоянное представительство?

Ф.Б.: Мы обращаем внимание на содержательный потенциал, на потенциал рынка и аудитории, на существующие возможности распространения культурного контента. Именно поэтому самый первый офис Швейцарского Совета по культуре Про Гельвеция был основан 30 лет назад в Каире. Есть у нас офис и в ЮАР. Вряд ли стоит объяснять причины и мотивы такого выбора. Оба региона в культурном отношении невероятно богаты. Поэтому в 2004 году, на основе такого рода анализа, мы и определили наши будущие рынки, сделав акцент на Индию, Россию, Китай и Бразилию. Соответственно в последующие годы во всех этих странах мы и создали свои офисы.

swissinfo.ch: А почему закрылся филиал Про Гельвеция в Белграде? Ведь там еще много чего осталось недоделанным?

Ф.Б.: Представительство Про Гельвеции в Белграде не было офисом в том смысле, какой мы вкладываем в это понятие сегодня. Но данный пример хорошо показывает то, как могут меняться приоритеты. Культурный обмен между Швейцарией и Сербией вышел на новый качественный уровень. Так что необходимости в нашем присутствии там больше не было. Для меня моя работа заключается не в том, чтобы отмечать флажками города на карте. Куда важнее выстраивать сети отношений и контактов, связывающих наши опорные офисы с окружающими регионами и странами. Например, филиал Про Гельвеция в Каире курирует не только Египет, но также Тунис и Ливан.

 Совет Про Гельвеция: цифры и факты

— в 2016 году бюджет Совета Про Гельвеция составил 36,6 млн. франков, из которых 87,6% пошли на реализацию культурных проектов. На административные задачи Совет тратит 12,4%, что даже ниже предельной нормы, установленной правительством на уровне в 15%.

— В 2016 году Совет Про Гельвеция рассмотрел 4 600 грантовых заявок, утвердив 52% из них. В основном это были проекты в области изобразительного искусства, литературы, театра, танца, музыки и междисциплинарных проектов с участием «новых медиа».

— В 2016 году Совет поддержал 1 450 культурных проектов в Швейцарии во всех четырех языковых регионах страны.

— В 2016 году Совет также поддержал 3 900 проектов за рубежом.

— Бюджет Совета на 2018 год утвержден в размере 40,3 млн швейцарских франков.

— В Совете, как в Швейцарии, и за рубежом, в общем и целом работают 94 человека.

— Помимо сети своих иностранных представительств Совет также организует работу «Швейцарского культурного центра» в Париже, а также финансирует культурные программы «Швейцарских институтов» в Риме и Нью-Йорке, выступая партнером центра «SwissnexВнешняя ссылка» в Сан-Франциско.

swissinfo.ch: Вы упомянули однажды, что культурный обмен — это труд, напоминающий работу переводчика текстов с одного языка на другой. На наш взгляд, это неплохая метафора, если учитывать, что некоторые теории вообще предлагают рассматривать любую культуру в понятиях текста/нарратива. Что вы можете сказать по этому поводу?

Ф.Б.: В одном из интервью меня спросили, почему мы все еще занимаемся организацией культурных обменов в эпоху интернета, и я ответил, что лично, персонально и непосредственно общаться через социальные сети и через повсеместно протянутую паутину мы все еще не в состоянии. Смысл культуры и заключается в создании такого контекста личной коммуникации. Мы склонны иногда забывать, что английский язык не является единственным языком в мире.

Поэтому перевод для меня, в самом деле, означает бережную трансляцию данного культурного кода из одного контекста в другой с учетом имеющейся культурной ситуации, не забывая свойств языка как коммуникационной системы и включая в общий контекст порой не менее важные невербальные каналы общения, которые открываются только при личных контактах.

Хочу сослаться на Зигмунта Баумана (Zygmunt Bauman; 1925 —2017), британского социолога с польскими корнями, профессора Лидского университета, известного своими исследованиями современного общества и теорией «текучей современности». Меня в свое время поразил его тезис о том, что «в наше время создается такое впечатление, что кто-то систематически нарочно обрезает нам каналы взаимной культурной коммуникации, истолкованной в качестве постоянного культурного перевода смыслов из одного контекста в другой». Не знаю, так это или нет на самом деле, но мы, действительно, должны заботиться об искусстве и о качестве перевода.

swissinfo.ch: Не исключено, что свою роль в возникновении такой ситуации сыграл и так называемый европоцентризм, философская тенденция и политическая идеология, в явной или неявной форме провозглашающая превосходство западноевропейской цивилизации над другими цивилизациями в культурной сфере. Хотя выдающийся германский историк Генрих Август Винклер выпустил недавно 4-й, последний том своего фундаментального труда «История Запада», в котором он толкует Атлантический проект, включающий в себя Запад в широком понимании, в качестве «нормативного проекта», играющего для остального мира роль важнейшего ориентира.

Ф.Б.: Разумеется, трудно не быть европоцентричным, будучи выходцем из Европы. Тем не менее, для меня основная задача состоит в том, чтобы не забывать, что мы действуем на стыке разных, иногда взаимоисключающих, понятий и способов постижения мира. Давайте, например, поговорим об исполнительском искусстве. Для нас, городских европейских людей, совершенно ясно, что это такое. Но когда, например, мы едем в Нигерию, то мы должны спросить себя сначала, а что значит это искусство там, причем как для самих артистов, так и для их аудитории?

В теории культуры существует долгая традиция дискуссий о культурных различиях. Есть интересное мнение на этот счет Франсуа Джуллиана (François Jullian), французского философа и китаиста, который сказал как-то, что все дело заключается в дистанции. Даже между Базелем и Цюрихом существует множество различий. Не все говорят на одном языке, стремления и желания, мечты людей — все там разное. Поэтому я в меньшей степени склонен размышлять о степени моей европоцентричности, сколько о том, как должен я вести себя, приезжая куда-то в качестве иностранца. Поговорка про «устав и монастырь» сохраняет свое значение и в наши дни.

Фронтальная фотография: Экспозиция «Refurnishing Thoughts» швейцарского художника Ива Нетцхаммера (Yves Netzhammer) в выставочном зале Фонда «Fosun Foundation», Шанхай. В 2017 году его выставка в Китае стала одним из самых успешных зарубежных культурных проектов, организованных при участии Совета Про Гельвеция.

Перевод на русский, редакция и адаптация: Людмила Клот, Игорь Петров