Темная сторона черного золота

Источник угля и головной боли: шахта в ЮАР. swissinfo.ch

Уголь в ЮАР это основной источник энергии и важнейший экспортный товар. Правительство намерено развивать горнодобывающий сектор, однако те, кто трудится в шахтах, вряд ли смогут извлечь из этого личную пользу.

Обычно здесь за каждым автомобилем в воздух поднимается шлейф вездесущей красной пыли. Сегодня выходной, движения на дорогах почти нет, и все равно от этой пыли никуда не деться, и она продолжает упорно лезть в глаза. Но мне еще повезло — ведь я «вообще могу отсюда улететь в любой момент». А вот местное население, живущее недалеко от города Белфаст что в северо-восточном штате ЮАР Мпумаланга, такого шанса не имеет. Люди здесь вынуждены терпеть эту пыль всю свою жизнь.

Мария Мтсвени, пожилая матрона и домовладелица, живет всего в нескольких минутах ходьбы от угольной шахты «Onverdacht». Управляет этой шахтой южноафриканская горнодобывающая компания «Genet», которая имеет контракт со швейцарской сырьевой компанией «Glencore». Шахта была введена в эксплуатацию в 2006 г., и с тех пор под землей постоянно производятся взрывные работы с тем, чтобы быстрее добраться к угольным залежам.

По словам Кооса Претериуса (Koos Pretorius), адвоката Марии Мтсвени, взрывы тогда были настолько сильными, что рухнула даже часть ее глинобитного дома. Теперь со двора можно через огромную дыру заглянуть туда, где когда-то была жилая комната. В оставшихся стенах возникли большие трещины, в некоторых местах шириной с ладонь. Адвокат, который владеет черешневой фермой в этом же районе, как может помогает Мтсвени и ее соседям, иногда даже бесплатно.

Мария Мтсвени: «У меня нет другого имущества — это все, что есть. И все это потихоньку рушится, я в каком-то тупике! Каждый раз, когда я вижу горняков, мне хочется умереть. Это постоянный источник стресса. Твой разум меняется — и больше не работает. Возможно, Бог поможет, но на самом деле в это я уже не верю». swissinfo.ch

На вопрос swissinfo.ch о том, как компания «Glencore» видит и оценивает ситуацию, ее пресс-секретарь ответил по электронной почте, что, мол, исследования показали, что «взрывы в нашей шахте имеют никакого отношения к возникшим повреждениям данного недвижимого имущества». Справедливости ради отметим, что компания «Glencore» все-таки предложила за свой счет устранить повреждения при помощи проволочной сетки и свежего слоя глины. Однако Марию Мтсвени такой вариант не удовлетворил.

В отличие от угольной шахты, офис, где М. Мтсвени каждый месяц получает свою пенсию, находится далеко не в пешей доступности от ее дома. И это становится серьезной проблемой всякий раз, когда начинается сезон дождей и дорогу размывает. «Грузовики, перевозящие уголь, разбивают дорогу вдребезги. Ее затапливает так, что школьный автобус не в состоянии забрать детей из школы, ну а пенсионеры не могут получить заслуженную пенсию», — рассказывает порталу swissinfo.ch адвокат К. Преториус.

Черное надежное золото

Стремясь увидеть все своими глазами, мы запросили разрешение посетить одну из шахт концерна «Glencore», или хотя бы его представительство в ЮАР, но «Glencore» все наши запросы отклонил.

Угольная промышленность ЮАР, приносящая миллиарды, выгодна всем — и тем, у кого есть уголь, и тем, кто в нем нуждается. Доступ к углю означает доступ к электричеству, а без энергии государство не может развиваться ни экономически, ни социально. Иногда горнодобывающие компании даже вносят заметный вклад в развитие окружающих их шахты городков и деревень за счет улучшения их инфраструктуры. «Glencore» утверждает, что компания активно занимается развитием местности, например, улучшает состояние дорог и поддерживает проекты в области здравоохранения и образования.

По данным «Всемирной угольной Ассоциации» («World Coal Association» — «WCA») за счет угля во всем мире покрывается около 30% первичной потребности в энергии. В целом благодаря углю в мире производится около 41% всей электроэнергии. Уголь также используется для производства 70% мирового объема стали. Ежегодно в мире добывается около 7,8 млрд. тонн угля.

Из них почти половина (3,5 млрд. тонн) добывается в Китае, где, в прочем, большая его часть и расходуется. Для сравнения: месторождения в Южной Африке дают в год около 260 миллионов тонн угля, около четверти из которых идет на экспорт. В Южной Африке благодаря углю покрывается примерно три четверти потребности в энергии.

swissinfo.ch

Как утверждает «WCA», угольная промышленность создает более семи миллионов рабочих мест по всему миру. В ЮАР на угольных шахтах работает более 65 тыс. человек, все вместе они за зарабатывают более 913-ти миллионов франков. Вышеупомянутая «Угольная Ассоциация» заявляет, кроме того, что зарплаты одного шахтера в ЮАР достаточно для того, чтобы обеспечить основные потребности в питании и одежде десяти человек, включая детей и пожилых родственников.

Николус Мабена — как раз такой шахтер. Он работает техником на шахте «Goedehoop», принадлежащей горнодобывающей компании «AngloAmerican». Эта шахта также расположена в богатом углем штате Мпумаланга. В свободное от работы время он пытается вместе с адвокатом К. Преториусом решать проблемы, с которыми каждый день сталкиваются его семья и родственники. И все эти проблемы, так или иначе, имеют отношение к шахте «Optimum» около города Мидделбург.

Николус Мабена: «Мы должны суметь сохранить то, что нам принадлежало до переезда. Для нас скот — это объект наших инвестиций, ведь мы не ведем бизнес и у нас нет фирм. В известном смысле угольная компания надувает нас: если они купят наш скот, то заберут наши инвестиции, и тогда у нас уже не будет ничего, чем можно зарабатывать деньги». swissinfo.ch

Мертвая скотина, засоренные трубы

Проблемы начались в 2009 г., когда руководство компании, которой принадлежит шахта «Optimum», настоятельно попросило семейство Н. Мабены, а заодно и их соседей, уехать с насиженного места, освободив его для новой угольной шахты. Н. Мабена говорит, что проблемой было даже не само переселение, а тот факт, что они не могли перевезти за собой на новое место жительство, в поселок Рокдейл, весь свой скот. А пастбища, предложенные горной компанией, были очень плохого качества.

В результате около 80 животных умерло от недоедания, что было официально зафиксировано в протоколе, который был составлен экспертом-ветеринаром, специально для этого нанятым Министерством сельского хозяйства ЮАР. После прошедших в конце 2012 г. переговоров компания «Optimum» отправила общине Рокдейла письмо, в котором снимала с себя любую ответственность за гибель животных. Одновременно шахта предложила крестьянам компенсацию, равную стоимости половины погибших животных, но с условием, что владельцы смогут доказать, что скот принадлежал именно им. Это была почти невыполнимая задача, ведь животные на тот момент были давно мертвы.

Кроме того, фирма «Optimum» предположила фермерам продать ей всех выживших коров. Это позволило бы отказаться от громоздкой бюрократической системы, в рамках которой фирма постоянно должна была предоставлять фермерам официальные «права посещения» их же собственных пастбищ, расположенных рядом с шахтой. Н. Мабена говорит, что это было чистой воды надувательство. 

Еще одной проблемой для многочисленного семейства Н. Мабены является жилье. Когда они только переехали, угольная компания предоставила им новые дома, которые, однако, не прошли процедуру кадастровой регистрации прав на недвижимость. А между тем в некоторых домах появились неполадки с водопроводом. Так, здесь часто нет горячей воды, а иногда засоряются туалеты и тогда сточные воды текут прямо по полу ванной комнаты. В других домах в кухнях отсутствуют кухонные шкафы.

Отказ от угля

Вред, который уголь наносит окружающей среде, огромен. Он не только ведет к загрязнению воздуха микрочастицами и к повышению степени концентрации CO2 в атмосфере, он еще, не исключено, является одним из факторов, ведущих к глобальному потеплению.

Кроме того, для своего нормального функционирования шахты и вообще вся угледобывающая промышленность нуждаются в огромных объемах воды. Но даже и после того, как весь уголь добыт и шахта закрыта, череда проблем не прекращается. Встает вопрос утилизации подкисленной воды, или на языке специалистов-горняков, возникает задача обеспечения «Acid Mine Drainage» («AMD»). На эту проблему отдельно указывают, в частности, организация «Гринпис» и американское государственное экологическое агентство «EPA».

Дело в том, что вода, серьезно загрязненная солями, сульфатами и тяжелыми металлами проникает в водоносные слои и делает артезианскую воду непригодной для употребления. В противном случае и животные и люди рискуют приобрести тяжелые хронические заболевания, как это, например, произошло с коровами семьи Н. Мабены. В связи с этим защитники окружающей среды давно и настойчиво указывают на необходимость перехода к чистым и возобновляемым источникам энергии.

«В Южной Африке мы боремся за совершение энергетической революции — и за отказ от использования угля». — указывает Мелита Стил (Melita Steele) из организации «Greenpeace Afrika» в разговоре с порталом swissinfo. ch. Она указывает также на противоречия в правительственной политике — с одной стороны руководство ЮАР заверяет всех в своей приверженности планам постепенного отказа от угля, с другой стороны, в ближайшем будущем оно намерено возвести сразу три электростанции, работающих на угле.

«Интегрированный ресурсный план», разработанный Департаментом (министерством) энергетики ЮАР, предусматривает переход страны к новому сочетанию видов источников энергии уже до 2030 г, при этом доля возобновляемых источников в этом новом раскладе должна составлять не менее 42%. Сегодня по данным государственного энергетического концерна «Eskom» в ЮАР на долю угля как основного источника энергии приходится 72% всего вырабатываемого электричества. И нет никаких признаков того, что в ближайшее время это соотношение кардинально изменится.

По оценкам «Всемирного энергетического совета» («WEC») мировые резервы ископаемого угля составляют в настоящий момент 860 миллиардов тонн, которых при нынешнем объеме добычи должно хватить еще на 140 лет. На долю ЮАР из этого количества приходятся примерно 30 миллиардов, которых должно хватить на ближайшие 200 лет.

М. Стил понимает, насколько важно для страны стабильное энергоснабжение. «Постоянные веерные отключения электричества наносят нашей экономике огромный вред», — указывает она. При этом как М. Стил, так и многие другие природоохранные активисты и организации, указывают на необходимость увеличения объема инвестиций, например, в дело очистки атмосферных выбросов, производимых угольными электростанциями, от наиболее вредных веществ, в частности, от парникового углекислого газа.

Шпринкаан Масанго: «Мне придется сократить количество животных, а иначе они все погибнут. И это тяготит меня, ведь они и есть моя пенсия, мой счет в банке, мои гарантии на будущее. Я не виню моих новых соседей, я виню угольную компанию. Когда они купили землю, я спросил, что со мной теперь будет, но они просто проигнорировали меня. Выхода нет». swissinfo.ch

Выхода пока не видно

Для неграмотного крестьянина Шпринкаана Масанго (Sprinkaan Masango) электричество особенной проблемой не является. Ему приходится не разгибаясь трудиться от зари до зари для того, чтобы обеспечить своих детей и вообще семью, включая престарелую мать и безработных братьев. В этом смысле для него важнее не стабильное электроснабжение, в здоровье его коров, овец и коз.

По информации адвоката Ш. Массанго земля, на которой тот живет и работает начиная 1980-х гг. была недавно с нарушением законодательства приобретена местной горнодобывающей компанией со связями со швейцарским сырьевым трейдером «Glencore». В результате площади под луга и выпасы резко уменьшились, люди и животные теснятся на небольшом клочке земли, вода и другие природные ресурсы, необходимые для жизни и выживания крестьян, стали во многом дефицитом.

Несмотря на первый взгляд безвыходную ситуацию Ш. Массанго готов бороться за свои права. Отступать он не намерен, и отдавать свою, израненную степными пожарами, землю он не собирается. Однако его отказ уйти может обойтись ему очень дорого. Дело в том, что вышеупомянутая горнодобывающая компания поставляет более покладистым фермерам бесплатное сено для домашних животных. Массанго, увы, не получает ни травинки, как говорят вокруг, это ему такое «наказание» за упрямство и несговорчивость.

И все-таки… Мечтать ему запретить не может никто. Ш. Массанго хотел бы построить для своей семьи на той земле, на которой он живет уже 30 лет, хороший дом из кирпича. Однако браться за этот проект он пока не рискует — из-за неопределенного будущего.

Швейцария в ЮАР

Швейцария активно инвестирует в важные для общества ЮАР проекты. Так например, один из проектов, частично профинансированный швейцарским Госсекретариатом по вопросам экономики (Schweizer Staatssekretariat für Wirtschaft — Seco), был призван помочь южноафриканским фирмам увеличить степень эффективности своей работы. Другой проект, а именно, начатая в 2010 году программа «Энергетическая эффективность в промышленности», предоставляет компаниям различные практические алгоритмы и технологии, позволяющие снизить расходы на энергетику.

На данный момент в рамках данного проекта в ЮАР удалось в целом сэкономить 268 тыс. квт/ч электроэнергии и 250 тыс. тонн CO2. С учетом роста энергетических тарифов в Южной Африке данный проект является важнейшим инструментом, помогающим повысить конкурентоспособность ЮАР в мировом зачете. Реализация проекта будет продолжаться до марта 2014 г.

В рамках недавнего визита в ЮАР значительной швейцарской делегации во главе с министром экономики Швейцарии федеральным советником Иоганном Шнайдером-Амманном (Johann Schneider-Ammann) политики Конфедерации и представители промышленных кругов провели первый серьезный зондаж возможностей для швейцарских инвесторов, в частности, в сфере энергетики.

Даниэль Кюнг, исполнительный директор организации по поддержке швейцарского промышленного экспорта «Switzerland Global Enterprise» (бывшая «OSEC»), заявил в ответ на запрос портала swissinfo. ch, что южноафриканская энергетика является для швейцарских фирм, желающих инвестировать в эту страну, одной из самых многообещающих отраслей. При этом область добычи полезных ископаемых эти компании предпочли бы обходить стороной.

Перевод с немецкого и адапатация: Надежда Капоне и Игорь Петров.