«Часто мы не знаем, насколько юным беженцам плохо»

За последние годы численность принятых в Швейцарии несовершеннолетних беженцев и детей без сопровождения взрослых выросла до рекордных показателей. Фото: транзитный центр для беженцев в Давосе, апрель 2016 года. © Keystone / Gian Ehrenzeller

Очень часто убежище в Швейцарии запрашивают и получают молодые мигранты и даже дети без сопровождения взрослых. Их психическим здоровьем порой никто не занимается. А потом становится слишком поздно. Недавно в Женеве трагическим образом покончили жизнь самоубийством сразу два таких просителей убежища. Как можно было бы помочь этой категории вынужденных мигрантов? Поговорили на эту тему с психологом Сидни Готье (Sydney Gaultier).

За последние годы численность принятых в Швейцарии несовершеннолетних беженцев и детей без сопровождения взрослых выросла до рекордных показателей. По данным Государственного секретариата по миграции (SEM, подразделение Минюста Швейцарии), в 2022 году ходатайства о предоставлении убежища в Конфедерации подали 2 854 несовершеннолетних лица в основном мужского пола. Оказание им необходимой помощи становится порой настоящей проблемой, тем более что часто они отказываются беседовать с представителями властей о своих проблемах, намертво замыкаясь в себе.

В январе 2023 года свет увидел сборник научных статей под общей редакцией Сидни Готье (Sydney Gaultier), психолога Университетской клиники кантона Во (CHUV). В этом сборнике* ставится и всесторонне исследуется вопрос о том, как можно было бы помочь таким юным мигрантам, оказавшимся в чужой для них стране, быстрее встать на ноги и стать полноценными членами швейцарского общества.

SWI swissinfo.ch: Понятие «несовершеннолетние лица без сопровождения взрослых» звучит как-то уж очень бюрократически. Но ведь мы имеем дело с живыми людьми. Кто они?

Сидни Готье: Речь идёт о юридической категории, которая в разных странах наполняется разным содержанием и толкуется по-разному, имея в итоге разные последствия в плане ее реального применения. В настоящее время в Швейцарии мы в основном понимаем под этим определением молодых граждан Афганистана обоих полов, тогда как в прошлом большинство несовершеннолетних мигрантов попадали в Швейцарию из Эритреи, Сомали и Нигерии. А вот во Франции это в основном юные мигранты из стран Западной Африки, что объясняется колониальной историей страны, а также условиями приёма беженцев и предоставления убежища.

Несовершеннолетних мигрантов принимают там на основе законодательства, образующего комплекс ювенальной юстиции, и большинство из них по достижении совершеннолетия имеют право получить вид на жительство при условии наличия у них постоянной работы или если они начали проходить обучение на производстве. Тем самым им не нужно для прояснения своего миграционного статуса доказывать, что они были вынуждены бежать из страны, где идёт война, и, соответственно, проходить всю процедуру получения статуса беженца.

В Швейцарии данный процесс выглядит несколько иначе: тут несовершеннолетние мигранты должны подавать заявление на получение убежища в общем порядке. Приехавшие же в страну лица родом из стран Западной Африки порой не имеют никаких шансов получить на свои ходатайства позитивные заключения, поскольку в том регионе сейчас нет стран, находящихся в состоянии войны.

В прошлом 2022 году количество несовершеннолетних лиц без сопровождения взрослых, прибывающих в Швейцарию и запрашивающих тут статус беженца, выросло очень резко. Как вы справляетесь с этим наплывом?

Действительно, мы отмечаем значительное увеличение численности приезжающих в страну юных мигрантов. В кантоне Во, где я работаю, количество центров приема и размещения несовершеннолетних беженцев без сопровождения взрослых менее чем за год увеличилось с двух до восьми, а скоро их станет десять. Каждая такая структура может принять у себя от 15 до 35 человек.

В связи со сложившейся ситуацией мы были вынуждены пересмотреть весь наш порядок действий. Это означает, что мы теперь не в состоянии систематически беседовать с глазу на глаз со всеми такими несовершеннолетними лицами, как мы это обычно делали в прошлом. Вместо этого мы должны дожидаться, пока педагоги не обнаружат у кого-то из вновь прибывших какой-то психологический кризис и не сообщат нам о нём. Но к счастью скоро мы получим в наше распоряжение больше ресурсов, что должно позволить нам вернуться к нашей прежней, давно уже оправдавшей себя, практике.

Недавно в Женеве покончили жизнь самоубийством сразу двое мигрантов, одним из них был 18-летний юноша, которого должны были депортировать из Швейцарии в Грецию. Какие чувства вызывает у Вас эта драма?

В кантоне Во мы не сталкивались с подобными трагедиями уже несколько лет, при этом мы ежегодно вынуждены принимать меры по преодолению нескольких суицидальных кризисов. Однако это — часть той реальности, с которой сталкиваются специалисты в области детской психиатрии и касается она не только несовершеннолетних лиц без сопровождения, хотя конечно они являются еще более уязвимыми, чем взрослые.

Сидни Готье (Sydney Gaultier), психолог Университетской клиники кантона Во (CHUV). ldd

Мы также прекрасно знаем, что решение властей о депортации вполне может привести к попытке суицида. До сих пор мы могли вести диалог с Государственным секретариатом по миграции (о судьбе тех или иных мигрантов) только с использованием медицинской аргументации, и часто нам удавалось находить тут какое-то решение. Но есть случаи, когда такая аргументация, очевидно, не работает, что и произошло в случае с этим юным беженцем из Афганистана.

Как вы думаете, является ли достаточной реализованная в Швейцарии практика заботы о таких молодых людях?

Существуют большие различия между кантонами, которые имеют порой очень разные условия приема беженцев. В кантоне Во условия в целом созданы хорошие, но это не значит, что они не могли бы быть усовершенствованы. Например, когда в одной комнате проживают трое молодых беженцев, страдающих от множественных психологических травм, то это почти автоматически ведет к проблемам, возникающим в период ночного отдыха. Часто они страдают от бессонницы, разговаривают по ночам или просто играют в игры на смартфоне. Кроме того, они находятся в состоянии постоянной нервной готовности столкнуться с какой-то опасностью. В результате они просто не дают друг другу спать.

С какими психическими расстройствами вы сталкиваетесь чаще всего?

Они часто страдают от посттравматического стресса, вызванного всем ими пережитым на родине или во время бегства. Это вызывает у них страх, усугубляемый непониманием новой обстановки и неопределенным итоговым результатом процедуры получения ими убежища в Швейцарии. Часто депрессивные расстройства у таких мигрантов связаны с потерей родных и близких, с разлукой, с непринятием их (как личностей в новой стране). Многим из них приходится сожалеть в связи с полным крахом мира их прежних представлений и идеалов, потому что часто они только уже здесь осознают весь масштаб тех препятствий, которые им еще предстоит преодолеть на пути достижения намеченных ими для себя целей. Нередко нам встречаются молодые люди, страдающие от личностных и психотические расстройств, испытывающие трудности в области налаживания отношений с окружающими.

Какую помощь вы им предлагаете?

Мы обязательно проводим с каждым вновь прибывшим юным беженцем четыре собеседования. Важно уметь действовать на опережение, а не оказывать потом экстренную помощь тем, кто, может быть, никогда не испытывал на себе методы психологической помощи. Часто это выходцы из таких обществ, где психиатрия стигматизирована и где люди предпочитают держать свои эмоции при себе. Поэтому крайне важно объяснять им нашу роль. Многие из них все-таки соглашаются работать с нами, пусть и не сразу, а только через какое-то время.

Как можно было бы улучшить их ситуацию?

Мы должны их особенно поддерживать в процессе перехода во взрослую жизнь. Речь идет ведь о травмированных молодых людях, которые сталкиваются с совершенно новой средой, им приходится учить новый язык. И к 18 годам, когда они достигают совершеннолетия, они уже должны уметь стоять на своих собственных ногах. Это тяжёлый и очень резкий переход в новое состояние, основанный на правовых критериях, но при этом порой не учитывающий их психоэмоциональные, социальные потребности или их потребности, связанные с личностным развитием. С неврологической точки зрения наш мозг становится взрослым в возрасте 25 лет. Следовательно, было бы иллюзией считать, что молодые люди, которым по жизни уделялось куда меньше внимания, чем их сверстникам, будут способны раньше других стать самостоятельными.

После упомянутой трагедии в Женеве кантональное руководство запустило локальную законодательную инициативу с требованием обеспечить особую защиту несопровождаемых несовершеннолетних беженцев вплоть до достижения ими 25-летнего возраста. Что Вы скажете на этот счет?

Такое нормативное положение и в самом деле могло бы стать частью решения проблемы. Несколько лет назад во Франции уже проходили аналогичные дебаты. Молодых мигрантов там отпускали в большую жизнь уже в 18 лет, и потом все они были практически предоставлены сами себе, что стало источником проблем. Поэтому властями была введена особая форма, своего рода соглашения, которые обеспечивали им индивидуальную поддержку на разных этапах пути к настоящей личной самостоятельности. Такое решение могло бы быть интересным вариантом и для Швейцарии, поскольку у разных молодых людей могут быть очень неодинаковые потребности. Просто важно нам не уклоняться от ответственности и при этом поддерживать их, позволяя набирать собственный опыт.

С одной стороны, им нужно внимание и сопровождение, с другой стороны, они должны проявлять самостоятельность. Как совместить это воедино?

Именно в этом и суть проблемы. Многим ведь пришлось уже с раннего возраста уметь решать свои проблемы самим и вести себя по-взрослому, даже не будучи таковыми. При этом они оставались, как дети, зависимыми от своих психоэмоциональных потребностей. Поэтому порой педагоги считают их более самостоятельными, чем они есть на самом деле.

Именно поэтому так трудно бывает иногда сторонним наблюдателям понять, что вот сейчас, в данный момент, этот молодой человек находится в ситуации, когда ему нужна помощь?

Этого действительно бывает трудно добиться, поскольку такие молодые люди часто очень легко адаптируются к новым условиям. Они успешно учатся в школе, быстро учат язык и приобретают все необходимые социальные компетенции. Поэтому часто очень сложно понять, что вот этот такой уверенный молодой человек на самом деле находится в бедственном положении. Кроме того, такие мигранты часто чувствуют социальное давление, заставляющее их непременно и во что бы то ни стало добиваться успеха, с тем чтобы оправдать свое присутствие в новой стране и при этом помочь своим семьям на родине. Им очень нелегко в такой ситуации заставить себя признаться самим себе, что у них не все получается в жизни, потому что это идет вразрез с их планами, нашими ожиданиями и их культурным кодом, который они принесли с собой из прошлого.

*ПубликацияВнешняя ссылка: «Mineurs non accompagnés Repères pour une clinique psychosociale transculturelle», под ред. Sydney Gaultier, Abdessalem Yahyaoui und Pierre Benghozi, Éditions In Press, 2023.