Что означает единая ставка корпоративного налога для Швейцарии?

В кантоне Цуг все пока спокойно, но долго ли еще продлится это спокойствие? Кантон Цуг является субъектом федерации с самыми пока низкими корпоративными налогами. Keystone / Alexandra Wey

Решение G7 о новом порядке корпоративного налогообложения транснациональных корпораций хорошей новостью для Швейцарии не стало.

Решение глав ведущих промышленно-развитых стран (G7) поддержать введение глобальной единой минимальной ставки корпоративного налога для транснациональных корпораций на уровне 15% хорошей новостью для Швейцарии не стало. Такого мнения придерживаются ведущие швейцарские экономисты. Некоторые кантоны (субъекты федерации) могут попасть в особенно сложную ситуацию.

От этого решения «пострадают так называемые „налоговые убежища“ — часто это очень маленькие государства. Но в этом, собственно, и цель (все этого предприятия)», — указал в интервью газете SonntagsZeitungВнешняя ссылка Ян-Эгберт Штурм (Jan-Egbert SturmВнешняя ссылка), профессор экономики Высшей технической школы Цюриха (ETH Zürich).

«Этим странам придется что-то придумывать, с тем чтобы оставаться привлекательными (для иностранных инвесторов и предпринимателей), и это в условиях повышения налоговых ставок (в сфере корпоративного налогообложения)», — сказал он, добавив, что в среднесрочной перспективе у Швейцарии не будет иного выбора, кроме как подчиниться этому решению.

В субботу 5 июня 2021 года члены так называемой «Группы семи» (G7) достигли исторического соглашения о поддержке введения глобального минимального корпоративного налога в размере не менее 15%, с тем чтобы оставить заслон на пути практик и способов ухода от налогов транснациональными холдингами и компаниями.

Как правило, до последнего времени они пытались «оптимизировать свою фискальную нагрузку» путем перевода прибыли в страны с низкими ставками корпоративного налогообложения. Нынешнее же решение может стать основой глобального подхода к решению проблемы, с которой все чаще сталкиваются сегодня государства, а именно с проблемой сжатия налогового субстрата. 

Министры финансов стран G7 также одобрили предложение заставить ведущие компании, включая американские технологические гиганты, платить налоги не в странах, где у них зарегистрированы штаб-квартиры, а там, где у них генерируются прибыль и торговый оборот.

В последние годы заметным источником налоговых поступлений стали доходы от нематериальных источников прибыли, таких как патенты на лекарства, программное обеспечение или роялти, уплачиваемые за использование интеллектуальной собственности. 

А как раз они с легкостью мигрируют в юрисдикции с низкими налогами, позволяя компаниям избегать уплаты налогов по завышенным ставкам в странах своего происхождения. Ян-Эгберт Штурм говорит, что «если (ставка корпоративного налога) в Швейцарии будет повышена, то в стране возникнет своего рода налоговая гармонизация, а степень фискальной конкуренции между кантонами станет меньше».

При этом, по его словам, самые мобильные отрасли экономики, способные осуществлять свою деятельность из любой точки мира, могут принять решение покинуть Швейцарию. Такой может стать прежде всего торгово-сырьевая отрасль. 

Эксперт, однако, не предвидит наступления каких-то драматичных, тяжелых последствий для Швейцарии. «Давайте не будем слишком драматизировать ситуацию: для предпринимателя налоговое бремя — это лишь один из многих критериев, с учетом которых он принимает инвестиционные решения. Корпоративный налог — это не единственное, что делает Швейцарию привлекательной (торгово-деловой площадкой)».

Определенная угроза

Кристоф Шальтеггер (Christoph SchalteggerВнешняя ссылка), профессор экономики Университетов Люцерна и Санкт-Галлена, усматривает в таком решении «Большой семерки» определенную «угрозу для кантонов, позиционирующих себя в качестве особенно конкурентоспособных налоговых локаций. Особенно это касается кантонов центральной Швейцарии, таких как кантон Цуг. Для этих кантонов может возникнуть необходимость предпринять непопулярные шаги и повысить (местные) налоги», — сказал он в интервью швейцарскому национальному общественному (негосударственному) телеканалу SRFВнешняя ссылка. 

Кроме того, считает К. Шальтеггер, «для Швейцарии, страны с узким внутренним рынком и относительно небольшим количеством потребителей, перенос фокуса налоговой системы от корпоративного источника налогов к массе потребителей действительно представляет собой определенную угрозу». Однако он не считает, что в долгосрочной перспективе крупные корпорации в конечном итоге начнут платить гораздо больше налогов на прибыль, чем сегодня. 

«В конечном итоге мы, вероятно, просто получим другую налоговую систему, которую будут отличать более высокие законодательно установленные налоговые ставки и несколько более тощая, чем сегодня, налоговая база». Политическое давление, заключил он, приведет к тому, что «компании попытаются воспользоваться новыми льготами и иными амортизационными режимами, включая какие-то специально выдуманные налоговые статусы».

Кабинет министров без комментариев

Министр финансов Швейцарии Ули Маурер (представляет в кабинете Швейцарскую народную партию, SVP) пока никак не прокомментировал решение G7. Еще в апреле 2021 года правительство Швейцарии заявляло, что не видит (в таком решении, если оно будет принято) какого-то ущерба для Швейцарии. У. Маурер отметил тогда, что при формировании минимальной ставки налога следует учитывать также «высокие экологические налоги, которые платят компании, домицилированные в Швейцарии». 

Крупные американские компании, такие как Facebook, Google и Amazon, в субботу 5 июня 2021 года заявили, что в целом приветствуют это решение стран G7, а представитель Google, сказал: «Мы решительно поддерживаем работу, проводимую с целью модификации международных налоговых правил». Но все равно довольны оказались далеко не все. 

В частности, такие левые НГО, как Oxfam, указывают, что «когда G7 заявляет, что пересматривает глобальную налоговую систему, то получается абсурд, ьак как устанавливая глобальную минимальную ставку корпоративного налога (на уровне 15%), она делает шаг в сторону льготных налоговых практик со ставками, взимаемыми в основном в таких „налоговых гаванях“, как Ирландия, Швейцария и Сингапур. 

Богатые страны устанавливают настолько низкую планку, что транснациональные компании смогут просто без труда перешагивать ее. Остановить (процесс углубления глобального) неравенства (в доходах), вызванный пандемией Covid-19, и решить проблему климатического кризиса будет невозможно, если корпорации и дальше будут скорее продолжать делать вид, что они платят налоги. Это несправедливая сделка. Страны G7 не имеют права ожидать, что большинство стран мира будет довольствоваться крохами с их стола».

«Надувательство»: мнение швейцарской газеты NZZ

А вот либеральная швейцарская газета NZZ считаетВнешняя ссылка, что такая «смена (налоговой) парадигмы сомнительна, и сразу по трем причинам». Во-первых, напоминает издание, «изначально нам рассказывали о планах введения некоего «цифрового налога», с тем чтобы в будущем такие компании, как Amazon, платили налоги там, где они производят продажи и генерируют выручку и прибыль. Но в итоге благодаря американцам эта реформа затронет теперь и совершенно «нормальные» компании реального сектора экономики, такие как Nestlé, Roche или Novartis. Швейцария тем самым рискует утратить часть доходов. А значит словосочетание «цифровой налог» — это изначально было надувательство. 

Во-вторых, ОЭСР, клуб промышленно развитых стран, под эгидой которого ведутся консультации на предмет модальностей этой «налоговой революции», демонстрирует сомнительную смену всей философии, лежащей в основе его деятельности. Всего несколько лет назад ОЭСР говорил, что корпоративные налоги являются одними из самых вредных видов налогов, потому что они не столько бьют по «капиталистам», сколько снижают мотивацию к инвестированию. В результате страдает производительность труда, а вместе с ней тормозится и динамика роста заработной платы. И если сейчас отдать этому клубу «палец», то не потребует ли он через несколько лет «всю руку» в виде 20-процентного, а то и выше, минимального корпоративного налога?

И, наконец, в-третьих: как так получилось, что «налоговая конкуренция» стала сейчас почти ругательным словом? В коммюнике «Большой семерки» этот термин даже не упоминается. А между тем такая конкуренция между странами или существующая в Швейцарии налоговая конкуренция между кантонами (субъектами федерации) — это инструмент, который необходимо сохранить, поскольку только он способен удержать в рамках приличия аппетит государственного «сверхмощного налогового аппарата». И тот факт, что сторонники налоговой конкуренции вынуждены теперь уйти в глухую оборону, является, пожалуй, самым тревожным аспектом всей этой так называемой «налоговой революции».