Швейцарский социал-реформизм и женский вопрос

Уважайте вашу конституцию! Бернский марш: историческая демонстрация 1 марта 1969 года за введение избирательного права для женщин. Аббревиатура BV4 является ссылкой на 4-ю Статью Конституции Швейцарии (BundesVerfassung), трактующую понятие гендерного равенства. Keystone / Widmer

Новая историческая монография (сборник статей) подробно рассказывает об истории современного швейцарского социал-реформизма. 

Русскоязычная версия материала, научная редакция и адаптация: Игорь Петров

Что касается гендерного равенства, то консервативная деревенская Швейцария долгое время, особенно по сравнению с другими странами, была далеко не самым лучшим образцом для подражания. Однако с тех пор как в 1971 году, пусть и с большим опозданием, женщины страны получили право избирать, голосовать и быть избранными, Швейцария смогла во многом наверстать упущенное и добиться значительных успехов. Новая историческая монография, вышедшая недавно в Швейцарии, подробно рассказывает о борьбе швейцарских женщин за свои права в последние полвека. Мы перелистали страницы этой книги.

«Мы стоим тут не как просители! Мы требуем! (…). Мы, женщины Швейцарии, требуем здесь, на Бундесплатц в Берне, неограниченного права избирать и быть избранными как на федеральном, так и на кантональном уровне». Такими словами Эмили Либерхерр (Emilie Lieberherr) обратилась почти к пяти тысячам женщин, которые, как и она, требовали наконец предоставить им избирательное право, введенное к тому моменту уже во всех европейских странах. 

Эта речь и этот так называемый «Бернский марш» вошли в историю Швейцарии в качестве рубежного, знакового события. Напомним, что в Швейцарии женщины начали получать право голоса постепенно: сначала на уровне отдельных кантонов и общин, и лишь в 1971 году, после нескольких неудачных национальных референдумов швейцарки впервые получили право голосовать на федеральном уровне. 

Эмили Либерхерр на фото с микрофоном во время исторической демонстрации на Бундесплатц в Берне 1 марта 1969 года. Эта речь стала для нее началом блестящей карьеры. Отмены или демонтажа политической системы она не требовала, став потом частью этой системы. Rdb by Dukas / Zürcher

Вскоре небольшая, но по-боевому настроенная группа женщин была избрана в парламент страны. Этим и другим событиям посвящена новая, вышедшая в Швейцарии обзорная монография «Каждой женщине — ее голос. Полвека в истории борьбы женщин Швейцарии за свои политические права. 1971-2021» (Jeder Frau ihre Stimme. 50 Jahre Schweizer Frauengeschichte 1971-2021), вышедшая в цюрихском издательстве Hier und JetztВнешняя ссылка.

Запоздалая победа

Главным редактором и издателем этого сборника статей стала Дениз Шмид (Denise Schmid), урожденная Дениз Счебе (Denise Czebe), швейцарская историк и издатель, дочь матери-немки и отца-венгра, бежавшего в Швейцарию после подавления советскими войсками в 1956 году венгерской революции. Сборник содержит статьи шести женщин-историков, каждая из статей посвящена одному десятилетию из истории швейцарского женского политического движения начиная с 1970-х годов. 

Исключение составляет материал Каролин Арни (Caroline Arni), профессора Базельского университета, написавшей общий материл о политическом положении женщин Швейцарии в период до предоставления им избирательного права. Напомним, что их борьба за свои права началась еще в 19-м веке, пусть даже собственно избирательное право тогда не было единственным их политическим требованием. Но интересно, как автор акцентирует свое внимание на возможных причинах столь запоздалого введения избирательного права для швейцарских женщин. 

Во-первых, по мнению К. Арни, женщины отдавали тогда предпочтение борьбе за свои экономические права и за укрепление собственных позиций в качестве членов своих родных локальных социальных сообществ. Во-вторых, считает историк, избирательное право для женщин не могло, как в других странах, быть введено постановлением парламента. Это могло произойти только по итогам всенародного голосования, коль скоро речь шла в данном случае о внесении поправок в конституцию. Но есть и еще один момент. До определенного момента швейцарские женщины не особенно интересовались формализацией своих политических прав, да еще и на федеральном уровне, поскольку основная политика в Швейцарии сегодня, а уж тогда и подавно, делается на локальном уровне, где отсутствие у женщин формальных прав во многом компенсировалось наличием неформальных инструментов влияния. 

Первые женщины-депутаты со спикером Национального совета (большой палаты парламента) Вильямом Фонтобелем (William Vontobel). Слева направо: Ханни Тальманн (Hanny Thalmann), Габриелль Нанхен (Gabrielle Nanchen), Ханна Зальфельд-Зингер (Hanna Sahlfeld-Singer), Нелли Вики (Nelly Wicky), Лизелотте Шпренг (Liselotte Spreng), Марта Риби (Martha Ribi), Лилиан Ухтенхаген (Lilian Uchtenhagen), Тило Фрей (Tilo Frey), Элизабет Блунши-Штайнер (Elisabeth Blunschy-Steiner), Йози Майер (Josi Meier) и Хеди Ланг (Hedi Lang). Rdb by Dukas / S. Kuhn

И это надо учитывать тем, кто в целом справедливо критикует Швейцарию за позднее введение в стране избирательного права для женщин. Однако в СССР, скажем, формальное избирательное право у женщин было, но всем понятно, что никакой роли оно в реальном раскладе политических сил не играло. Перейдя из состояния домодерна в фазу политического модерна, особенно после 1945 года, Швейцария столкнулась с объективной проблемой как формализации прав граждан из всех слоев и групп общества, так и наполнения этих прав реальным содержанием в условиях существования прямой демократии. Как раз она-то, прямая демократия, во многом и стала основным препятствием на пути этого процесса. 

Кроме того, по итогам прошедших в западной Европе политических преобразований, связанных с событиями 1968 года, внутри самого швейцарского женского движения наметился очевидный раскол. С одной стороны, существовал «прогрессивный» политический левый фронт, выступавший за женское избирательное право. С другой стороны, существовали радикальные феминистские группы, занявшие критическую позицию по отношению к обществу, власти и к политической системе в целом, считавшие, что настоящим женщинам нечего делать в «грязной политике». 

Интересный штрих к истории мирового феминизма, не так ли? Такая столь противоречивая диалектика, по словам историка Элизабет Йорис (Elisabeth Joris), наложила отпечаток вообще на все политические процессы в Швейцарии той эпохи. «Новое женское политическое движение, возникшее в Швейцарии на волне 1968 года, было составной частью международного „феминистского интернационала“, а там доминировали совсем другие темы: аборты, сексуальность, вопрос соотношения социального, идеального и телесного, велись дискуссии о гендерных ролях…»

Международное измерение

Историю борьбы женщин Швейцарии за политические права нельзя до конца понять без учета международного контекста. По словам Каролин Арни, уже начиная с 19-го века и все последующие десятилетия феминистское политическое движение в Швейцарии было плотно встроено еще и в международный контекст. Как указывает Элизабет Йорис, новое женское движение за гражданские права, возникшее в Швейцарии на рубеже 1960-1970 годов, в какой-то мере напоминает сегодняшнее «климатическое движение». 

Отсутствие у женщин в Швейцарии формальных право во многом компенсировалось наличием неформальных инструментов влияния

Оно тоже было организовано «неформально, помимо и вне существующих социальных и политических структур и институтов, имея сильное международное измерение». С другой стороны, это движение качественно отличалось, скажем, от американского движения за гражданские права, которое делало ставку на аффирмативные практики, опиравшиеся на ad-hoc-решения судов, во все большей степени видевших в теории «позитивной дискриминации» волшебный инструмент решения накопившихся социальных (так называемых «расовых») проблем. 

Точно так же действует и современное «климатическое движение», которое буквально накануне пандемии переживало процесс политической радикализации, меняя климатические лозунги на политические призывы откровенно радикального и антидемократического характера (призыв к «смене системы» как основного метода спасения климата от «губительного капитализма»). Женское же движение в Швейцарии всегда действовало в рамках существующих политических практик. Неудачи на референдумах не стали для женщин поводом требовать демонтажа прямого швейцарского народоправства. Разумеется, в те годы не было ни интернета, ни соцсетей, которые сегодня привели к тому, что женское политическое движение в Швейцарии смогло наладить непосредственное общение с зарубежными коллегами. 

Как говорит Ангелика Хардэггер (Angelika Hardegger), историк и журналист либеральной швейцарской газеты Neue Zürcher Zeitung, «влияние международных феминистских движений на Швейцарию в последние годы было очень заметным. Самый известный пример — это движение #Metoo, но не только. Возникший в США как реакция на избрание Дональда Трампа президентом, «Женский марш» (Women’s March) был в 2017 году был импортирован и в Швейцарию». 

Тем не менее, как показала прошедшая в Швейцарии в 2019 году «женская забастовка», ориентация на системность все равно остается основным типологическим отличием такого рода движений в Швейцарии — стране широчайших формализованных политических и гражданских прав. Будучи пролетарской по форме, эта «забастовка» носила в высшей степени буржуазный характер. Ее единственным заметным итогом стало увеличение представленности женщин в федеральном парламенте Швейцарии по итогам парламентских выборов октября 2019 года.

Социальный реформизм в Швейцарии: новые форматы

Впрочем, здесь феминистский нарратив столкнулся с конкуренцией со стороны экологического нарратива. Оба нарратива претендовали на звание главных победителей октябрьских выборов. Насколько это так и насколько «женские забастовки» и «климатические демонстрации» действительно сыграли роль политических мобилизаторов электрорального потенциала накануне выборов в парламент — в этом, может быть, еще разберутся историки и политологи. Ясно одно: целью этих движений не была «отмена системы»! Напротив, участники этих движений стремились занять в этой системе как можно более заметные позиции.

На развитие политического феминизма в Швейцарии всегда влияли и живущие в стране мигрантки. Аня Зутер (Anja Suter), кандидат исторических наук и старший научный сотрудник Базельского университета, говорит, что «в Швейцарии в рамках дебатов о гендерном равноправии мигрантки всегда играли очень важную роль. Так, например, в 1975 году именно работницы из Италии, Испании, Греции и Югославии опубликовали в Швейцарии один из самых прогрессивных феминистских и антирасистских манифестов».

В своем «Манифесте женщин-иностранок» (Manifest der ausländischen Frauen) они требовали в том числе введения для матерей оплачиваемого отпуска по уходу за новорожденным, совершенствования систем социальной защиты женщин всех профессий, увеличения числа мест в детских садах и в группах продленного дня, введения возможности работать на основе гибкого рабочего графика как для мужчин, так и для женщин, прекращения дискриминации женщин в сфере оплате труда и немедленной отмены «сезонного рабочего миграционного статуса», который делал тогда, в 1970-е годы, невозможным воссоединение семей гастарбайтеров. 

Интересно, что эти требования носили ярко выраженный социал-реформистский, оппортунистический в лучшем смысле этого слова характер. Призывая государство брать на себя большую социальную ответственность, авторы манифеста по умолчанию исходили, тем не менее, из того, что возможно все это будет только в случае как дальнейшего развития либеральной капиталистической экономики, так и расширения палитры политических и гражданских прав. Желая иметь детские сады, как в ГДР, авторы манифеста, тем не менее, не требовали построения на швейцарской земле тоталитарного лагерного социализма советского образца. 

Вызовы нового тысячелетия

Сейчас многие из вышеперечисленных проблем либо уже утеряли для Швейцарии актуальность, либо находятся на стадии своего полного или частичного решения. Как признает Леена Шмиттер (Leena Schmitter), историк и представитель профсоюза Unia, в Швейцарии социальный реформизм в сочетании с либеральной экономикой и прямой демократией дал довольно позитивные результаты. Наряду с оплачиваемым отпуском для матерей и совершенствованием структур внешкольной работы с детьми в стране были также декриминализированы аборты, а семейное право было дополнено уголовными санкциями за домашнее насилие. 

К началу 2000-х годов наметился поворот и в отношении лиц нетрадиционной сексуальной ориентации. «В 2007 году вступил в силу важный закон о зарегистрированном партнерстве, который приравнивал гомосексуальные пары к гетеросексуальным по меньшей мере в налоговом, пенсионном и наследственном праве», — говорит Л. Шмиттер. Сейчас парламент почти уже решил вопрос о предоставлении гомосексуальным парам всех прав, положенных брачным союзам гетеросексуального характера. 

«Успехи, достигнутые в последние годы в сфере совершенствования законодательства, находятся, однако, в вопиющем противоречии с опытом реальной дискриминации, пример, когда речь идет о неравенстве в оплате за равный труд», — резюмирует Л. Шмиттер. Напомним, что формально именно этот вопрос и побудил женщин 14 июня 2019 года провести свою знаменитую «забастовку». Отмены системы, тем не менее, никто из них не требовал. Все понимают: такой щедрой системы политических и гражданских прав, как в Швейцарии, нет нигде больше в мире. И она еще всем очень даже пригодится.

Sibilla Bondolfi