Что стоит за массовыми сокращениями в Novartis?

Компания Novartis объявила о крупной реструктуризации, которая приведет к сокращению 8 тысяч рабочих мест по всему миру. Keystone / Georgios Kefalas

Когда в начале июля 2022 года швейцарская транснациональная фармацевтическая корпорация Novartis приняла решение сократить 7% сотрудников, речь шла не просто о мерах по снижению накладных расходов. На самом деле это был поворотный момент в истории компании, находящейся в поисках прибыльных инновационных решений.

Объявить о кадровом сокращенииВнешняя ссылка всегда непросто. Тем более когда вам предстоит только в одной Швейцарии сократить свой штат на 10%, то есть лишить свою же страну около 1 400 рабочих мест. По всему же миру в ближайшие три года компанией Novartis будет упразднено 8 из примерно 198 тыс. позиций. И все это происходит всего через четыре года после того, как компания уже уволила более 2 000 сотрудников.

Знаменитый фармацевтический холдинг вот уже больше 150 лет базируется в Базеле на излучине Рейна. Но в последние годы в городе упорно курсируют слухи о том, что компания вот-вот вообще возьмет и уедет и из Швейцарии и из Базеля, закрыв свою штаб-квартиру. Кое-какие основания под этими слухами есть. Уже известно, что некоторые административные позиции и рабочие места в области IT в самом деле будут переведены на аутсорсинг в менее дорогие страны, такие как Индия и Чехия. Тем не менее глава концерна Вас Нарасимхан (Vas Narasimhan) продолжает всех заверять, что компания планирует, как и прежде, оставаться в Швейцарии.

«У нас такая длинная история. Мы однозначно были и остаемся швейцарской компанией, рассчитывая быть ею еще по крайней мере лет сто», — заявил в мае 2022 года Вас Нарасимхан в интервью франкоязычной швейцарской газете Le Temps. Так или иначе, но вполне рациональное решение одним махом сократить столько рабочих мест было принято, и связано оно было не столько с физическим месторасположением концерна, сколько с новыми веяниями в глобальной фарминдустрии. Ведь сегодня, чтобы быть крупным игроком на этом рынке, вам больше не требуется иметь огромный штат.

Что вам нужно, так это разрабатывать так называемые таргетинговые (или целевые) препараты — то есть такие лекарства, которые быстро и качественно помогают не просто вообще всем пациентам, но конкретно данному пациенту с учетом его генетики. Потому что только такие лекарства способны сегодня гарантировать фармацевтической компании получение надежной прибыли. Данный тренд возник и укрепился в последнее время прежде всего благодаря стремительному успеху таких малых биотехнологических фирм, как Moderna и Biontech, сумевших быстро поставить на рынок эффективные вакцины против COVID-19, а этот успех был в свою очередь обусловлен как раз грандиозными качественными прорывами в сфере технологий.

Прорывные технологии для узких групп пациентов

Когда речь заходит об успехе на рынке, то тут огромную роль играет такой показатель, как получение регистрации и рыночного сертификата качества в американском Управлении по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (Food and Drug Administration). И вот как раз тут сейчас Novartis может похвастаться наилучшими показателями по отрасли: за последние пять лет допуск получили 14 препаратов от этой компании — что больше, чем у кого бы то ни было еще. При этом интересно, что на эти новые лекарства приходится лишь небольшая доля совокупных продаж корпорации. По данным консалтинговой компании Idea Pharma, эти одобренные американским регулятором препараты обеспечили Novartis в 2021 году лишь 8% оборота.

За тот же период швейцарский фармацевтический концерн Roche получил всего восемь лицензий, однако на их долю в прошлом 2021 году пришлось почти 25% продаж компании. У японской корпорации Takeda более чем 70% продаж были обеспечены всего четырьмя препаратами, зарегистрированными в США за последние пять лет. «Концерн Novartis исповедует менталитет Follow-the-science („следуй за наукой“), но на рынке ведь постоянно появляется какой-то новый спрос», — рассказывает Майк Ри (Mike Rea), директор малой фармацевтической фирмы Idea PharmaВнешняя ссылка, которая раньше работала с Novartis, а сейчас заключила партнерские отношения с Roche. «Реструктуризация, которую проводит сейчас Novartis, — это признание того факта, что компания в прошлом ориентировалась на виды продукции, которые не приносили должных доходов».

Теперь все должно измениться, потому что тренд очевиден: все большее количество компаний отрасли отказываются лекарств широкого спектра действия, просто «бьющих по площадям» и предназначенных для всех и ни для кого конкретно. Сегодня уже на повестке дня — так называемая персонализированная медицина и узконаправленные методы терапии. Речь идет в первую очередь о генной и клеточной терапии при помощи лекарств, предназначенных для куда меньшего количества пациентов со специфическими диагнозами, чьи потребности пока не удовлетворяются массовым рынком. Как сообщается в одном из исследований консалтинговой компании McKinseyВнешняя ссылка, сейчас новые лекарства на основе технологий клеточной и генной терапии составляют всего 1% от новых лекарств, появившихся на рынке, при этом по состоянию на февраль 2020 года на эту область приходилось 12% всех перспективных клинических разработок.

Ожидается, что к 2025 году Управление США по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов будет регистрировать в год от 10 до 20 препаратов на основе технологий генной и клеточной терапии. Для Novartis переориентация на такие узкоспециализированные виды продукции будет шагом куда более драматичным, чем для других фармацевтических концернов, поскольку сейчас портфолио видов производимой продукции у этой компании слишком уж диверсифицировано. Иными словами, концерн в прошлом брался производить все что угодно, не имея какого-то четкого обозначенного фокуса. «Они разрабатывали много новых видов препаратов, но недостаточно последовательно, чтобы фокусироваться на каком-то одном очень важном направлении. Компания слишком часто меняла свою стратегию, так и не сконцентрировавшись на какой-то одной определенной области», — поясняет Майк Ри.

Но с тех пор, как в 2018 году должность генерального директора концерна занял В. Нарасимхан, ситуация начала меняться. Корпорация Novartis отказалась сразу от некоторых направлений своей деятельности. Так, подразделение массовых потребительских товаров (Consumer-Healthcare) было продано холдингу GlaxoSmithKline. В 2019 году бренд Alcon, производящий препараты для ухода за глазами, был выделен в самостоятельную производственную единицу. В начале 2022 года Novartis запустил процедуру аудиторской проверки подразделения по производству дженериков и биосимиляров (идентичных по качеству копий оригинальных лекарств).

И вот недавно агентство «Блумберг» сообщило, кто концерн планирует продать или отправить в свободное плавание компанию Sandoz, как раз и специализирующуюся на подобных препаратах. В апреле 2022 года концерн объявил об очередной реструктуризации, в ходе которой планируется объединить онкологическую и фармацевтическую области в единое подразделение инновационных, а потому и высокодоходных, лекарственных препаратов. Этот шаг стал ответом на такие же преобразования, которые уже проводит компания Roche и другие конкуренты. Не обошлось и без кадровых решений: на данный момент работу Novartis уже потеряли три топ-менеджера.

«Проблема большинства крупных компаний состоит в том, что они крупные, — говорит Майк Ри. — Пандемия вынудила компании внимательно посмотреть на свою кадровую структуру и наконец выяснить, а чем собственно занимаются их сотрудники и насколько они успешны в том, что производят». Сейчас компания NovartisВнешняя ссылка позиционирует себя в качестве «таргетированного производителя лекарственных препаратов», специализирующегося  на отдельных прорывных областях терапии и на таких технологиях будущего, как генная терапия, которая позволяет бороться с заболеваниями, воздействуя на лежащие в их основе причины генетического характера.

Делать ставки на медикаменты, как на скаковых лошадей

Считается, что реорганизация позволит Novartis к 2024 году сэкономить до 1 миллиарда долларов, при том, что после продажи 33% своих акций компании Roche концерн вовсе не испытывает нужды в ликвидных средствах. Но вопрос ведь состоит в том, что теперь эти деньги будут потрачены явно не на расширение штата сотрудников, а скорее на сферу НИОКР. Как раз этот отдел принадлежит к тем немногим подразделениям компании, кому удалось избежать недавних массовых сокращений, и все равно Novartis сейчас активно охотится за инновациями везде, где только можно.

В апреле 2022 года на специально созданную позицию директора по стратегии и развитию был приглашен опытный аналитик с Уолл-Стрит Ронни Гэл (Ronny GalВнешняя ссылка), специализировавшийся как раз на фармакологии. В его функционал входит задача «управлять стратегией Novartis и развитием бизнеса компании прежде всего в части оптимизации портфолио научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок».

«Я считаю, что для компании полезно иметь независимое мнение о том, способны ли наши активы, на которые мы делаем приоритетную ставку, дать ту прибыль, к которой мы так стремимся. Важно решительно отказаться от проектов без прибыльной перспективы и перекинуть инвестиционные ресурсы туда, где это принесет нам доход», — заявил В. Нарасимхан по случаю своего официального вступления в должности главы концерна. Тренд опять же ясен: концерны во все большей степени делают ставку на укрепление связей между собственной сферой НИОКР и малыми компаниями и стартапами, прицельно ориентированными на прорывные инновации. «В лице Ронни Гэла концерн получил „ловца новых препаратов“, который должен будет отбирать перспективные виды продукции как скаковых лошадей», — считает Майк Ри из Idea Pharma.

Новая система продаж

Подобное изменение стратегии требует и иной организации всей системы продаж. Оперативные расходы (продажа, управление, коммуникация) у Novartis в прошлом были выше, чем у конкурентов. По данным газеты Tages-Anzeiger, у Novartis они съедали 30% торгового оборота, в то время как у Roche — лишь около 20%. Поэтому сейчас концерн намерен сделать эту структуру «проще и компактнее». Об этом Novartis сообщил порталу SWI swissinfo.ch в ответ на соответствующий запрос. Следуя за такими игроками, как PfizerВнешняя ссылка, концерн Novartis объявил в январе 2022 года о сокращении персонала в отделе продаж с целью своего превращения в «более инновационную биофармацевтическую компанию», исходящую из того, что в условиях цифровой революции фирмам уже не нужны коммивояжеры старого образца. 

Соответственно, меняется и функционал сейлз-менеджеров с учетом того, что потребители порой совершенно не готовы переплачивать за препараты на основе технологий генной и клеточной терапии. Именно с этим столкнулась компания Novartis в 2019 году, когда она вывела на рынок препарат Zolgensma, предназначенный для лечения спинальной мышечной атрофии. Этот препарат уже вошел в историю как самое дорогое лекарство в мире, одна инъекция которого стоит 2,1 млн долларов. Для продвижения такого лекарства на рынок в некоторых странах ушли месяцы и годы. Потребовалось инвестировать огромные юридические и финансовые ресурсы, с тем чтобы понять, кто и как вообще сможет себе позволить такое лекарство. Ожидать соответствующих знаний и компетенций от привычных «сейлзов» явно уже не приходится.

(Übertragung aus dem Englischen: Christian Raaflaub)