«В Швейцарии еще немало украденных нацистами произведений искусства»

После смерти К. Гурлитта в его квартире в Зальцбурге (Австрия) было найдено еще примерно две сотни произведений искусства. Keystone

Автор книги об истории обнаружения картин коллекции К. Гурлитта Кэтрин Хикли рассказала порталу swissinfo.ch о «паутине обмана и умолчаний», сплетенной вокруг этого собрания шедевров современного искусства. Какова сейчас правовая и этическая ситуация с незаконно перемещенными и отчужденными культурными ценностями в целом, и каковы задачи, стоящие в связи с этим конкретно перед Швейцарией — об этом мы и поговорили с Кэтрин Хикли.

Книга с рабочим названием «Мюнхенский клад произведений искусства» («The Munich Art Hoard»), написанная Кэтрин Хикли (Catherine Hickley), журналисткой, которая живет в Берлине и пишет об искусстве, рассказывает невероятную историю художественного собрания, получившего имя «коллекции Гурлитта». 

История эта началась в 2010 году, когда немецкий пенсионер Корнелиус Гурлитт, сын одного из официальных арт-дилеров Гитлера, случайно попал под таможенную проверку во время возвращения из Швейцарии в Мюнхен. Оказалось, что этот скромный пожилой затворник везет с собой девять тысяч евро наличными. 

Немецкие власти заподозрили его в уклонении от уплаты налогов и, придя с обыском к нему в квартиру, были ошеломлены, найдя ее доверху заполненной шедеврами таких художников, как Пикассо, Ренуар или Матисс, стоимость которых оценивается в сотни миллионов франков. Когда в 2013 году информация об этом открытии стала достоянием широкой общественности, о коллекции Гурлитта писали газеты во всем мире.

Очередной всплеск интереса к теме последовал после того, как стало известно, что вся коллекция должна достаться в наследство Художественному музею Берна. Книга «Мюнхенский клад произведений искусства» должна быть опубликована в 2015 году. Какова сейчас правовая и этическая ситуация с незаконно перемещенными и отчужденными культурными ценностями в целом и в чем заключаются задачи, стоящие в связи с этим перед Швейцарией, — обо всем этом мы поговорили с Кэтрин Хикли. 

swissinfo.ch: Пачки денег в поезде, спрятанные от чужих взглядов шедевры, нацисты – Вам следовало бы немедленно взяться за написание киносценария, а не книги!

Кэтрин Хикли: Об этом мне уже многие говорили. Но Джордж Клуни уже снял свой фильм «Охотники за сокровищамиВнешняя ссылка», который вышел в прокат в феврале 2014 года, а подожди он еще немного, он и в самом деле получил бы в свое распоряжение историю куда более интересную. 

Корнелиус Гурлитт

Родился в Гамбурге 28 декабря 1932 года. Его отец, Хильдебранд Гурлитт (1895-1956), был одним из четырех официальных арт-дилеров в нацистской Германии, мать, Хелен Гурлитт, танцовщицей.

Его дед, также носивший имя Корнелиус (1850-1938), был архитектором и специалистом по истории искусства. Прадед Луи Гурлитт (1812-1897) был датско-германским художником-пейзажистом, а еще один предок, также Корнелиус (1820-1901) — композитором.

К. Гурлитт изучал историю искусств в Университете Кёльна, а также основы художественной реставрации при Музее изобразительных искусств Дюссельдорфа. Отец Хильдебранд Гурлитт погиб в результате автомобильной аварии в 1956 году, мать умерла в 1968 году.

От них он унаследовал обширную коллекцию произведений искусства. Впоследствии К. Гурлитт перебрался в дом, построенный им в Зальцбурге. Его сестра Бенита скончалась в 2012 году.

Корнелиус Гурлит умер 6 мая 2014 года в своей квартире в Мюнхене, где и хранились полотна из его коллекции, число которых оценивается примерно от 1200 до 1400 единиц. Страдал сердечно-сосудистыми заболеваниями, никогда не был женат и не имел детей.

Случай Гурлитта просто потрясает. Сейчас в музеях по всему миру раскидано такое множество картин сомнительного происхождения, ведется столько дел о реституции украденных сокровищ, и такое множество картин, которые, казалось, были утрачены навсегда. А между тем, они вполне могут оказаться где-нибудь в забытом музейном хранилище или даже спрятанными за чьим-то камином.

Я давно уже собиралась написать книгу о проблемах реституции, уже имелись и предложение от издательства, и агент, но я не была уверена в структуре будущей книги. А когда прогремело дело Гурлитта, я позвонила агенту и сказала: «Думаю, теперь у нас есть та самая история, что надо!»

swissinfo.ch: Можно представить себе выражение на лицах тех, кто первым открыл факт существования этой невероятной коллекции! Это должно было быть сравнимо с обнаружением захоронения Тутанхамона.

К.Х.: Мне кажется, что судебные чиновники и следователи, которые первыми оказались в той «нехорошей квартире», на самом деле не поняли, с чем они имеют дело. Ведь нельзя же непременно ожидать, что кто-то, работающий на таможне или в прокуратуре, сможет легко поддержать разговор о творчестве Отто Дикса или Эмиля Нольде, или каких-то других художников такого масштаба.  

swissinfo.ch: Как Гурлитт хранил эти картины? Так же, как обычные люди расставляют свои компакт-диски — в алфавитном порядке, в хронологическом, или по жанрам?

К.Х.: У него были стеллажи с картинами. Некоторые гравюры хранились в ящиках, другие работы — в шкафу, еще часть — в чемодане, а несколько картин просто висели на стенах. Искусствовед, осматривавший их, сказал, что они хранились правильно. Некоторые были немного загрязненными и нуждались в очистке, но было видно, что о них заботились.

swissinfo.ch: Корнелиус Гурлитт был отшельником и лишь изредка посещал Швейцарию, продавая ту или иную картину за наличные, чтобы жить на эти деньги. Не слишком удобный персонаж для того, чтобы писать о нем книгу.

К.Х.: Да, так оно и есть. Но на самом деле в центре моей книги стоит даже не он сам. Я посвятила одну из глав жизни Корнелиуса Гурлитта, но думаю, что наиболее интересным персонажем является его отец, Хильдебранд Гурлитт, один из четырех официальных торговцев искусством в нацистском Рейхе, который продавал конфискованные нацистами работы за рубеж.

Что касается Корнелиуса, то он вел крайне замкнутый образ жизни. Я поговорила с некоторыми людьми, которые учились с ним в школе и помнили, каким он был в молодости. Но найти тех, кто действительно знал его взрослым, оказалось крайне трудно, потому что он избегал человеческих контактов.

Трудно было даже понять, где он находился в тот или иной момент. Часть времени он жил в своем доме в Зальцбурге, порой бывал в Мюнхене, но, приезжая туда, зашторивал окна, не открывал двери, не отвечал на письма и не брал трубку телефона. О нем и вправду нечего рассказывать, ведь он фактически просто сидел дома и смотрел на свои картины.

swissinfo.ch: Создается впечатление, что некто, владеющий коллекцией произведений искусства стоимостью в сотни миллионов франков, да к тому же еще и связанной с нацистским прошлым, уж точно совершил что-нибудь противозаконное. Но Гурлитт формально не нарушил ни одного закона. Почему же немецкая прокуратура так на него ополчилась?

К.Х.: Большинство людей, которые разбираются в ситуации, скажут, что конфискацию его коллекции юридически оправдать очень трудно, и что, видимо, прокурор действовал чрезмерно рьяно, по крайней мере его действия не были адекватны подозрениям, которые имелись в отношении Гурлитта.

Кэтрин Хикли (Catherine Hickley) Hertie School of Governance

Всё началось как простое налоговое расследование. Когда в поезде при нем была найдена значительная сумма наличными, власти предположили, что он припрятал свои деньги где-то в Швейцарии, чтобы уклониться от уплаты налогов, а таких громких историй было уже предостаточно. Вспомним только про украденные и проданные по другую сторону границы компакт-диски с данными немецких или французских вкладчиков швейцарских банков. Поэтому-то сейчас таможенники проявляют особую бдительность в поездах, направляющихся из Швейцарии в Германию.

Гурлитта «прихватили» с 9 тысячами евро (примерно 10 800 швейцарских франков), которые он, собственно, провозил вполне законно, ведь максимально разрешенная к провозу в безналоговом режиме сумма составляет 10 тысяч евро. Но, как предположили таможенные органы, эта сумма слишком близка к максимуму, а значит, этот человек хорошо знает законы. А почему же он так хорошо знает законы, уж не для того ли, чтобы умело их нарушать? Это и стало причиной расследования, но само по себе, разумеется, недостаточно, чтобы оправдать арест его художественной коллекции.

По-прежнему остается не ясно, что же на самом деле происходило в течение 18-ти месяцев после той поездки на поезде и до момента, когда власти вошли в его квартиру. Я думаю, что какое-то время Гурлитта подозревали в причастности к разветвленной сети нелегальных арт-дилеров, действовавших в южной части Германии и в Швейцарии, продавая украденные нацистами произведения искусства на черном рынке. И вот это, конечно же, было бы противоправным деянием…

swissinfo.ch: Таким образом, с юридической точки зрения он не совершил ничего незаконного, но с этической ему, наверное, следовало бы объявить о себе и своем сокровище раньше и предложить властям сотрудничество?

К.Х.: Разумеется. Это касается, кстати, всех владельцев частных коллекций, в которых теоретически могут содержаться украденные произведения. В долгосрочной перспективе стоимость таких работ будет только расти в случае, если их провенанс будет абсолютно чист и свободен от подозрений.

Если же они были украдены, то у владельцев есть моральное обязательство достичь соглашения с наследниками тех, кто был ограблен нацистами в ходе их политики преследования евреев. Неужели же в наше время кто-то еще действительно захочет купить картину и повесить ее на стену, зная, что она была украдена у еврейского коллекционера, который был вынужден бежать, спасая свою жизнь?

Но я бы не стала во всем винить одного Корнелиуса Гурлитта. Давайте не будем забывать, что он унаследовал свою коллекцию от матери в 1968 году. Его отец, погибший в 1956 году, уверенно лгал относительно того, откуда у него взялись все эти работы, и понятно почему — чтобы сохранить это художественное собрание в своей собственности.

Сначала он лгал в контактах с союзниками, которые после войны вели активные поиски незаконно отчужденных предметов искусства. Затем он лгал наследникам еврейских владельцев картин, обращавшихся к нему с просьбой отыскать их произведения искусства, особенно те, что были проданы им лично.

И вот так вокруг этой коллекции была сплетена целая сеть лжи и умолчания, которую теперь необходимо разрушить. В конце концов именно Корнелиус Гурлитт сделал это, заявив: «Да, я хочу, чтобы моя коллекция она была изучена и рассмотрена, и я хочу вернуть наследникам те произведения искусства, которые были украдены у их законных владельцев».

swissinfo.ch: А шесть месяцев спустя он умер, и на следующий день после его кончины стало известно, что Гурлитт назначил Художественный музей Берна единственным наследником своей коллекции. Что Вы думаете об этом?

К.Х.: Вначале я готова была поспорить, что он, скорее, оставит все музею в Зальцбурге, потому что именно там находился его первый дом, и по этому месту жительства он был зарегистрирован.

Но теперь я не удивлена, что Гурлитт не оставил ничего Германии. Я понимаю, что он был горько обижен тем, как с ним обходились в период с 2012 года, особенно, когда пришли к нему в дом и забрали его драгоценную коллекцию. Он посчитал, что немецкие власти поступили по отношению к нему жестоко и несправедливо, и это, должно быть, подтолкнуло его к решению не завещать своего сокровища Германии.

swissinfo.ch: И все-таки Берн явно не был выбран методом тыка. А ведь у Швейцарии достаточно незавидная репутация центра торговли незаконно перемещенными культурными ценностями. В период Второй мировой большинство таких произведений продавалось именно через эту страну. Как вы оцениваете позиции швейцарцев в случаях, когда дело доходит до реституции?

Обложка немецкого журнала «Шпигель» с главной темой номера под названием «Беседы с призраком». Эта фотография является едва ли не единственным достоверным изображением Корнелиуса Гурлитта. Keystone

К.Х.: У Швейцарии в этой сфере очень неоднозначные достижения и, как я полагаю, здесь, как и в большинстве стран, одни музеи в большей степени, чем другие, проявляют готовность отдать произведения искусства, если вдруг обнаруживается, что те были украдены или незаконно отчуждены. Но при этом великое множество швейцарских музеев вообще до сих пор не проводили исследований провенанса работ, находящихся в их собраниях, либо же они не довели эти исследования до стадии, когда можно уже точно сказать, была ли данная работа украдена нацистами, или нет.

Еще одна большая проблема. Ведь были люди, желавшие эмигрировать из нацисткой Германии, и которые были вынуждены вроде бы законно продавать свои художественные ценности. И эти работы в конечном итоге тоже оказались в Швейцарии. В этом смысле предстоит еще очень много потрудиться, причем я даже сейчас не говорю о частных собраниях, которых в Швейцарии очень много, и о многих из которых мы практически ничего не знаем. А я уверена, что в них-то и осела немалая часть награбленных нацистами произведений искусства.

swissinfo.ch: Бернский художественный музей намерен 24 ноября объявить о том, примет ли он переданную ему Гурлиттом коллекцию. Но в чем тут проблема? Если тебе предлагают унаследовать коллекцию произведений стоимостью во многие сотни миллионов, то тут, наверное, надо всё бросать и мгновенно соглашаться, разве нет?

К.Х.: Я думаю, что не кидаясь на эту коллекцию музей поступает мудро и осмотрительно, ведь ясно же, что вместе с картинами он унаследует и огромную ответственность. Но, действительно, любой на этом месте согласился бы, основательно подумав, с учетом того, что кропотливую и дорогостоящую работу по определению провенанса картин уже взяли на себя немецкие эксперты.

С другой стороны, у такой задержки есть и свои причины, ведь Швейцария очень болезненно относится к своей роли торгового и финансового партнера нацисткой Германии. Вся эта проблематика, связанная со страховым бизнесом, с золотом нацистов и счетами в банках и вытащенная на свет божий еще в 1990-е годы, до сих пор никуда не исчезла и понятно, почему сейчас Швейцария так осторожничает. А особенно, если еще учесть, что в Швейцарии до сих пор находится очень много произведений искусства, украденных нацистами.

swissinfo.ch: Но в итоге музей все-таки скажет «да»?

К.Х.: Я буду безмерно удивлена, если этого не произойдет. Да и к тому же, раздумывать шесть месяцев, а потом пойти на попятный? Нет, это было бы просто безответственно.

Хронология событий

22 сентября 2010 г. В ходе рутинной проверки в поезде, следовавшем из Швейцарии в Германию, немецкие таможенники обнаруживают, что 77-летний пассажир по имени Корнелиус Гурлитт имеет при себе в наличии сумму в 9 тысяч евро. Разрешенный минимум наличных денег, перевозимых через швейцарскую границу без составления декларации, составляет 10 тысяч евро. Возникли подозрения относительно наличия в действиях К. Гурлитта элементов состава преступления, связанного с уклонением от уплаты налогов.

23 сентября 2011 г. Поскольку Гурлитт официально не имел ни работы, ни иных официальных источников дохода, окружной суд города Аугсбург о проведении в отношении него расследования.

28 февраля 2012 г. Судебные приставы приходят с обыском в квартиру Гурлитта и обнаруживают в ней по меньшей мере 1400 произведений искусства, относящихся к классическому модерну. Все они до этого момента считались утраченными во время Второй мировой войны. Власти держат это открытие в тайне. Одновременно эксперты приступают к работе по определению происхождения и истории этих работ.

3 ноября 2013 г. Немецкий журнал «Фокус» публикует историю с коллекцией Гурлитта, сенсация становится достоянием СМИ по всему миру.

19 ноября 2013 г. Власти объявляют, что картины, которые однозначно принадлежат самому Гурлитту, будут ему возвращены.

28 января 2014 г. Рабочая группа экспертов под условным названием «Швабингский комитет по делам найденного художественного клада» объявляет, что как минимум 458 полотен могут относиться к числу культурных ценностей, незаконно отчужденных нацистами.

10 февраля 2014 г. Еще одна находка: в доме Гурлитта в Зальцбурге, в Австрии, найдено почти две сотни полотен, среди которых работы Пикассо, Ренуара и Моне. Всего, в итоге, в Австрии было найдено 238 картин.

7 апреля 2014 г. Адвокаты К. Гурлитта заключают с правительством Германии судебную сделку, согласно которой Гурлитт возвратит наследникам бывших законных владельцев картины, незаконно отчужденные нацистами.

6 мая 2014 г. В возрасте 81 года Корнелиус Гурлитт умирает у себя дома в Мюнхене.

7 мая 2014 г. Становится известно, что единственным наследником этой коллекции Гурлитт в своем завещании назначил Художественный музей Берна. Музей объявляет, что самое позднее к концу 2014 года он сообщит о решении, примет ли он это наследство или нет.

24 ноября 2014 г. Предполагается, что в этот день директор Художественного музея Берна объявит о своем решении относительно коллекции Гурлитта.

Перевод с английского и адаптация: Людмила Клот, Игорь Петров