Как часовой дом Bovet обрел нового владельца и новую жизнь

Паскаль Раффи регулярно получает предложения на предмет покупки акций тех или иных часовых брендов, поскольку он давно уже снискал себе известность как страстный коллекционер часов класса «люкс». Bovet

В США люди старшего поколения, возможно, до сих пор помнят рекламный ролик электробритвы Remington 1979 года, в котором американский бизнесмен Виктор Киам (Victor Kiam) доказывал, что он на самом деле вкладывает деньги только в то, чему он сам всецело доверяет. «Мне так понравилась эта бритва, что я купил себе всю компанию», — произнес он, глядя в объектив, свою культовую фразу. 

Редактор русскоязычной версии: Надежда Капоне.

Виктор Киам, успев в 1980-е годы купить за 83 млн долларов команду американского футбола New England Patriots, умер в 2001 году. В том же году французский предприниматель Паскаль Раффи (Pascal Raffy) насколько проникся харизмой, пусть и не настолько брутальной, как у бритвы Remington, и живым рукотворным обаянием часовой марки Bovet с её двухсотлетними традициями швейцарского, да и в целом западного, часового искусства, что даже отказался от планов досрочного выхода на пенсию — и тоже «купил всю компанию».

И если бритва Remington прославилась своей системой двойных сеточных ножей, то Эдуард Бове (Edouard Bovet, 1797—1849) добился успеха, создавая для китайского рынка часы с эмалевыми миниатюрами, на которых часто изображались цветочные гирлянды. Уроженец Швейцарии семнадцатилетний Эдуард Бове в 1814 году по политическим мотивам переехал в Лондон, где продолжил свое обучение в часовой фирме Ilbury & Magniac. В 1818 году в качестве сотрудника этой фирмы он приехал в Кантон (старое европейское название города Гуанчжоу на юге Китая), где смог быстро продать четверо часов собственного производства за астрономическую сумму, эквивалентную сегодняшнему миллиону долларов США.

Этот ролик в США был знаменит также, как в постсоветской России был знаменит ролик с Леней Голубковым:

Азиатский рынок дорогих часов с художественной отделкой был уже хорошо развит. Часы сюда завезли еще голландцы, но к началу 19 века качество китайских механизмов оставляло желать много лучшего. Это побудило Эдуарда Бове основать в 1822 году собственную компанию исключительно для эксклюзивных поставок бренда Bovet на китайский рынок, где он выявил наличие массы любителей парных карманных часов (так называются идентичные или очень похожие мужские и женские часы, выпускаются специально для тех пар, которые хотят подчеркнуть свою близость) с изысканной декоративной эмалировкой корпусов и заводными головками-кабошонами в жемчужном обрамлении.

Эдуард Бове умер в 1849 году незадолго до того, как его часовой бизнес разорился в результате ценовой войны французских и американских производителей часов, а также из-за распространения китайских подделок и начала эпохи двух «Опиумных войн» в 1840—1842 и 1856—1860 гг. между западными странами и империей Цин. В 1864 году семья Бове продала свою фирму Bovet Frères et Cie новым владельцам в швейцарском городе Флёрье (Fleurier, кантон Невшатель). Эта компания, несмотря на все трудности, продержалась до 2000 года, то есть до момента, когда Паскаль Раффи узнал, что этот часовой дом нуждается в новых инвестициях.

Молодой пенсионер

Паскалю Раффи в момент «ухода на покой» было всего лишь 36 лет. Десятью годами ранее он купил небольшую фармацевтическую компанию. Затем она объединилась с компанией Synthlabo, которой П. Раффи, будучи по профессии юристом, помог выйти на рынок Северной Африки. Затем компания вошла в состав французской корпорации Sanofi. Посла ухода из бизнеса Паскаль Раффи, будучи очень богатым человеком, регулярно получал предложения, в частности, о покупке акций тех или иных часовых брендов, и это не случайно, поскольку очень скоро он снискал всеобщую известность в качестве страстного коллекционера элитных хронографов. По последним подсчетам в его коллекции сейчас около 212 экземпляров редчайших часовых моделей. Но приобрести что-то от компании Bovet? На тот момент компания House of Bovet производила едва ли 150 экземпляров часов в год. 

Пойти на риск он решил, лишь взяв в руки свои первые часы Bovet с классическим элементом «короны» над заводной головкой и с изящной росписью. В 2001 году Паскаль Раффи приобрел контрольный пакет компании примерно за 5 млн долларов США, переименовав ее в Bovet 1822. Но это было только начало. К 2003 году он выкупил себе доли партнеров «Дома Бове», а к 2006 году он уже приобрел фабрику STT group, производящую механизмы с турбийоном, ателье Valor & Lopez, создающее уникальные циферблаты с использованием эмали, перламутра, гильоше и инкрустаций драгоценными камнями, а также долю в 25% в одной из ведущих мануфактур, специализирующейся на производстве часовых механизмов. 

В том же году власти кантона Невшатель обратились к нему с предложением купить Шато-де-Мотье (Château de MôtiersВнешняя ссылка), замок 14-го века, некогда принадлежавший семье Бове. «У меня не было никакого желания владеть замком, но, когда я узнал, что он принадлежал семье Бове начиная с 1835 года и до тех пор, пока в 1957 году семья не передала его в дар кантону, мне, конечно, не оставалось ничего другого, кроме как купить его», — говорит Паскаль Раффи. Часть замка общей площадью в 5 800 кв. м. с видом на долину Валь-де-Травер, знаменитую своим абсентом, была отдана под мастерские по сборке и обработке механизмов. 

Часть замка Шато-де-Мотье площадью 5800 м2 с видом на Валь-де-Травер была отдана под мастерские по сборке и обработке часовых механизмов. Bovet

Все циферблаты, стрелки, турбийоны и даже спирали баланса для Bovet 1822 производят на ультрасовременном предприятии, расположенном в часе езды от замка в регионе Трамелан (Tramelan, регион Юра в кантоне Берн). Оно же является поставщиком деталей и комплектующих для других часовых брендов, а также для электронных, авиационных и медицинских компаний. Учитывая, что объем инвестиций Паскаля Раффи в часовой бизнес достиг суммы по меньшей мере в 35 млн. долларов, можно себе представить, что мысли о прибылях и убытках непременно и регулярно посещают его предприимчивый ум, и все равно свою главную задачу он видит в сохранении того, что он называет «уважением» к старому часовому дому с его традициями и к профессиональному сообществу лучших мастеров и знатоков часового дела.

«Наши большие дети»

«Наблюдая, как слаженно работают наши граверы, художники-миниатюристы и часовых дел мастера, я испытываю невероятное чувство гордости», — говорит Паскаль Раффи. Сегодня на его предприятии заняты 92 сотрудника, 70% из которых работают в компании с 2006 года, то есть тех самых пор, как новый инвестор превратил бренд Bovet в вертикально интегрированную мануфактуру полного цикла. «Имея в прошлом непосредственное отношение к здравоохранению, я понимал, насколько важно было во время пандемии COVID-19 обеспечить безопасность всех наших сотрудников. Поэтому мы временно закрыли производство, с тем чтобы они могли оставаться дома. И, как оказалось, все коллеги просто горели желанием вернуться на работу и продолжить заниматься любимым делом». По оценкам П. Раффи, в 2020/21 финансовом году пандемия привела к сокращению производства до 800 экземпляров часов в год, что примерно на одну тысячу экземпляров меньше обычного объема производства.

Установка стрелки на циферблате модели Bovet из коллекции 19Thirty. Bovet

Но учитывая, что 35% из этих восьми сотен были выполнены по специальным заказам, а стоимость самых сложных часов, исполненных в историческом стиле (их П. Раффи называет «большими-пребольшими детками»), достигает 1 млн швейцарских франков, бренд Bovet по-прежнему прочно удерживает свои позиции на рынке, будучи верным своему принципу, в соответствии с которым даже самые дешевые часы Bovet, стоимость которых начинается от 18 500 швейцарских франков (модели из коллекции 19Thirty), гарантированно будут отвечать тем же высоким стандартам, что и модели с семизначным ценником. А сегодня всё внимание П. Раффи сосредоточено на создании люксовых высококачественных часов, приуроченных к знаменательной дате — двухсотлетнему юбилею дома Bovet, который будут отмечать в следующем 2022 году. «Эти часы должны стать воистину нашим самым большим и желанным детищем», — резюмирует П. Раффи.

Авторские права принадлежат The Financial Times Limited, 2021 г.