Занзибар – убежище для неугомонных швейцарцев во время пандемии

Рендель Арнер и Ясмин Файерабенд готовятся к съемкам видеоклипа на тропическом острове Занзибар. Isolda Agazzi

Из-за отмены всех культурных и общественных мероприятий в Европе молодежь из Швейцарии едет на Занзибар для реализации творческих или гуманитарных проектов.

Молодые танзанийцы пускаются в пляс под собственную зажигательную песню, а оператор снимает их на камеру. Всё происходит среди руин дворца Мтони − некогда красивейшей прибрежной резиденции первого султана Занзибара, расположенной недалеко от Стоун-Тауна (его также называют «Каменный город» — это старейшая часть города Занзибар). Предгрозовые раскаты грома вдали неожиданно добавляют басовую ноту.  

Это место притягивает. В нескольких сотнях метров расположились две туристки из Цюриха. Девушкам по тридцать с небольшим, они приехали снимать видеоклип для одной из них − Ясмин Файерабенд, популярной исполнительницы из немецкоязычной части Швейцарии.

 «В Цюрихе у меня кейтеринговый бизнес. Мы занимаемся доставкой еды и организацией мероприятий, я увлекаюсь музыкой. Но из-за коронавируса все под запретом, и я решила поехать в Танзанию, потому что это одна из немногих стран во всем мире, где у тебя не требуют результатов теста на коронавирус», − говорит Файерабенд.

17 марта 2021 года после нескольких дней слухов о том, что президент Танзании Джон Магуфули слег с COVID-19, было официально объявлено о его смерти. В апреле прошлого года Магуфули заявлял, что страна уже победила коронавирус с помощью молитвы, поста и народной медицины. Но в феврале этого года Танзания нехотя признала наличие в стране коронавируса, который унёс жизнь и вице-президента Занзибара Сейфа Шарифа Хамада.

Раньше никто всерьез не задумывался о пандемии. Файерабенд вспоминает новогоднюю вечеринку в отеле Kendwa Rocks на пляже Кендва на севере Занзибара. По её словам, все веселились и «зажигали», не опасаясь заболеть коронавирусом.

«Там я встретила кинопродюсера Саида. Он услышал мое исполнение и притащил в звукозаписывающую студию, которая также является штаб-квартирой телевидения Занзибара. Мы приступили к съемкам. За короткое время мы написали две песни и теперь собираемся снять клип на одну из них».

Сцена из музыкального видео певицы из Цюриха Ясмин Файерабенд. Isolda Agazzi

Но нет ли у девушек страха заразиться COVID-19?  «Нет, мы здесь все бодры и веселы, и я тоже хочу думать о жизни. Уверена, что у меня очень сильный иммунитет, и я знаю, что от счастья становлюсь только сильнее. Не могу себя представить в домашней изоляции. Жизнь бьет ключом в Африке, особенно в Танзании. Я вижу повседневный ритм жизни: он очень насыщенный!», — рассказывает Ясмин Файерабенд.

Бегство от страха и социальной изоляции Швейцарии

Рендель Арнер отвечает за художественное оформление съемочной площадки. В Швейцарии она работает учителем физкультуры и занимается искусством боди-арта, которое сейчас под запретом из-за телесного контакта.

«Мне повезло, что я работаю учителем и получаю зарплату, но в душе я понимала, что мне нужно найти способ для творческого самовыражения. Я хотела сбежать из атмосферы страха, царящей в Швейцарии».

После пребывания на курортах Занзибара Арнер надеется, вернувшись в Швейцарию, передать людям свои эмоции от отдыха и хорошее настроение. «Многие из моих друзей-художников живут как в тумане и не знают, куда двигаться дальше», — говорит она.

А как же быть с риском подхватить коронавирус? «Я не боюсь коронавируса. Я знаю, что он существует. У меня есть родственники, которые умерли от этого вируса. Нам придется и дальше жить с ним. Но общество живет не только ограничительными мерами, оно живет взаимной заботой. Страх мешает людям найти выход из ситуации».

Рука помощи

В конце концов гроза, из-за которой хотели прервать съемки, прошла стороной. Вместо грома и молний легкий ветерок доносит звуки народной арабской музыки таараба, которую исполняют в Музыкальной академии стран дау (Дау. или дхау — общее название разных арабских судов с латинским парусным вооружением, В целом «страны дау» – это государства, имеющие выход к Индийскому океану. — прим. ред.), единственной музыкальной школе на Занзибаре.

На открытой террасе на крыше Emerson Spice Hotel играет оркестр.  Раньше отель был дворцом богатого суахилийского торговца, позднее его тщательно отреставрировали и перестроили. Оркестр периодически перестает играть, чтобы не заглушать звуки азана из многочисленных мечетей города. Колокольный звон индуистского храма смешивается с гулом колоколов двух церквей на площади, где веками уживались и сосуществовали африканские, арабские, индийские, персидские культурные и религиозные традиции.  

На открытой террасе Emerson Spice Hotel с видом на океан. Isolda Agazzi

Сидя на напольных подушках, вышитых в традиционном восточном стиле, музунгу (иностранцы) всецело отдаются магии этого места на фоне медленно скользящих по акватории порта лёгких парусников дау. На террасе в их компании сидит Андреас — 22-летний парень из Цюриха, который в качестве волонтера провел три месяца в Танзании. 

«Я приехал сюда на год перед поступлением в университет: Танзания была единственным местом в мире, где не было ограничений, − говорит он. — Я решил приехать в качестве волонтера, чтобы работать в местных общинах и делать что-то полезное». После смерти вице-президента Занзибара швейцарский волонтер почувствовал, что люди начинают задаваться вопросами о коронавирусе. «Ситуация меняется. Она не экстремальная, но немного странноватая», − говорит он.

Танзания — страна, где власти отрицали эпидемию коронавируса

В Танзании COVID-19 официально не существовал до 21 февраля этого года. После того, как прошлой весной было выявлено 509 случаев заболевания, президент Джон Магуфули объявил о начале трехдневного поста и усиленной молитвы. Он призвал население использовать средства народной медицины только для того, чтобы заявить впоследствии об исчезновении вируса.

Его смерть в возрасте 61 года совпала с началом второй волны коронавирусной инфекции. 19 марта 2021 года вице-президент Самия Сулуху Хасан вступила в должность президента Танзании, став первой женщиной на посту главы государства. Она родилась в султанате Занзибар, и ей 61 год. 

Танзанийцы задаются вопросом о том, что она сохранит из политического наследия покойного Джона Магуфули, прозванного «бульдозером» за его масштабные проекты дорожных работ и действия по сокращению расходов и коррупции в правительстве Танзании. Репутация политика была подмочена из-за авторитарного стиля управления и отрицания коронавируса. 

«Жив и здоров!»

В феврале фонд Emerson Zanzibar Foundation провел в старом городе столицы острова — Стоун-Тауне — ежегодный панафриканский музыкальный фестиваль Sauti Za Busara. «Жив и здоров!» − так звучит девиз фестиваля в этом году.

«Мы чтим память жертв пандемии во всем мире и отдаем дань уважения работникам здравоохранения. Но сегодня в обстановке пандемии с её мрачной статистикой нам как никогда важно продемонстрировать, что жизнь продолжается», — заявил организатор мероприятия диджей Юсуф (DJ Youssouf) из Англии, уже 20 лет проживающий на Занзибаре.

Два дня подряд шумная, но не тесная толпа иностранцев и местных жителей «зажигала» под звуки традиционной и современной африканской музыки. Этой возможностью продемонстрировать свои навыки африканского танца воспользовались две женщины, одетые в традиционные костюмы музунгу. Они двигались с такой легкостью, что вокруг них образовался плотный круг зрителей. Это были швейцарки Ясмин Файерабенд и Рендель Арнер — и танзанийцы, и европейцы − все восторгались ими.