Как убийство в Сараево едва не рассорило Швейцарию

Так, по мнению газеты Le Petit Journal, погиб эрцгерцог Франц Фердинанд, наследник трона Австро-Венгерской империи. Keystone

Сто лет назад сербскими националистами в Сараево был убит эрцгерцог Франц Фердинанд. Швейцарская пресса подробно рассказывала об этом преступлении, причем «немецкая» и «французская» части страны придерживались порой диаметрально противоположных мнений.

28 июня 1914 года эрцгерцог Франц Фердинанд, наследник трона Австро-Венгерской империи, вместе со своей супругой пал жертвой сербских националистов из организации «Млада Босна». Все террористы были молодыми людьми, подданными Австро-Венгрии, уроженцами Боснии, православными сербами.

Уже на следующий день швейцарские газеты подробно сообщили об этом преступлении. Наиболее проницательные аналитики давали понять, что это покушение может иметь самые непредсказуемые последствия. «Это одно из тех событий, спутывающих все прогнозы, в один момент опровергающих все предыдущие наихудшие опасения, но порождающие мучительные вопросы, которых никто не ожидал…» — писала, к примеру, газета «Трибюн де Женев» («Tribune de Genève»).

Волна симпатий

В первый момент это убийство вызвало в Швейцарии волну симпатий к Австро-Венгрии и в особенности к ее императору Францу Иосифу, дяде Франца Фердинанда. «Все симпатии сейчас направлены в адрес почтенного императора. Его карьера, и так уже трагическая, дополнилась еще одной драмой», — писала «Трибюн де Женев», ссылаясь на семейные проблемы, которыми была отмечена жизнь императора, в частности, убийство в 1898 году в Женеве его супруги Элизабет (Зисси) и самоубийство его сына Рудольфа.

Игра альянсов

В 1914 году мир был расколот на два противоположных лагеря: Тройственный союз (Германия, Австро-Венгрия, Италия) и Антанту (Великобритания, Франция, Россия).

Сложная «игра альянсов» превратила локальный конфликт между Австрией и Сербией в европейский конфликт, а потом и в мировую войну.

Убийство в Сараево вызвало цепную реакцию: Россия поддержала Сербию, Германия поддерживала Австрию, а затем вмешалась Франция, заключившая ранее военный союз с Россией.

Великобритания поначалу оставалась в стороне, однако после того, как Германия уничтожила нейтралитет Бельгии с тем, чтобы атаковать Францию, Лондону пришлось так же вмешаться в войну.

Италия первоначально, до вступления в Антанту в 1915 году, сохраняла нейтралитет, надеясь вернуть себе итальянские земли, входившие в состав Австрийской империи (Триест и Южный Тироль).

Османская империя вступила в войну на стороне Центральных держав в 1915 году. Соединенные Штаты выступили на стороне Антанты в 1917 году.

Гибель августейшей пары в Сараево, которая — необычный факт для того времени — сочеталась браком по любви, да к тому же оставила троих сирот, тронула даже журналистов социалистической газеты «Тагвахт» («Tagwacht») из Берна, от которых уж совсем не приходилось ждать какой-либо жалости к коронованным особам. Однако драма драмой, но швейцарская пресса, кроме того, внимательно анализировала наследника трона как политика и дипломата.

И здесь мнения газет разделились. Католическая пресса описывала политические заслуги покойного эрцгерцога в самых восторженных тонах, тогда как тот же «Тагвахт» придерживался куда более критических позиций. Для социалистов Франц Фердинанд был «воплощением австрийской политики, которая довела людей до последней черты» и «представителем милитаризма, империализма и клерикализма».

Впрочем, надо отдать должное, большинство комментаторов придерживались мнения, что наследник трона не был врагом славян. «Отнюдь не желая, чтобы один народ империи был угнетен другим, Франц Фердинанд был решительным сторонником национального освобождения. Гаврила Принцип (его непосредственный убийца — прим. ред.) клеветал на свою жертву, утверждая, что убил врага сербов. На самом деле он умертвил того, кого просербские силы опасались именно потому, что видели в нем человека, способного примирить славян и монархию», — писала католическая газета «Ля Либертэ» (La Liberté).

Примерно тоже самое констатировала и либеральная пресса Швейцарии. «Трагедия этого преступления просматривается главным образом в том, что эрцгерцог Франц Фердинанд как раз считался другом славян. Утверждали даже, что он был вполне готов пойти на создание (рядом с Австрией и Венгрией) в рамках монархии третьего (чешского) государства», — комментировала бернская газета «Дер Бунд» («Der Bund»).

Швейцарский идеологический раскол

На протяжении четырех недель, последовавших за убийством, Австро-Венгерская империя усилила давление на Сербию, выдвинув ей, наконец, в своей ноте от 23 июля 1914 годаВнешняя ссылка, знаменитый ультиматум с требованием, в частности, наказать виновных в убийстве и допустить своих представителей к расследованию этого дела. Дипломатической целью Австро-Венгрии являлось ослабление Сербии. С этого момента мир начал все более стремительно скатываться к полноценному вооруженному конфликту.

Что же касается швейцарской прессы, то среди журналистов не было единства насчет того, кто же может быть истинным виновником возможной войны. Это обстоятельство не ускользнуло от внимания, в частности, газеты «Ля Суисс» («La Suisse»). «В то время как повсюду за рубежом общественное мнение четко склоняется в ту или другую сторону, наша пресса демонстрирует загранице большое разнообразие мнений, которое вскрывает абсолютное отсутствие единой политической руководящей линии», — отмечало это женевское издание.

Не случайно, поэтому, что в ходе войны раскол между западной «латинской» частью страны, близкой к Антанте, и немецкоговорящей частью, которая не скрывала своих симпатий к Центральным державам, становился все глубже. Католическая пресса, например, полностью поддерживала австрийскую политику. «Австро-Венгрия провела расследование (обстоятельств убийства) и пришла к выводу о том, что ей угрожает опасность и что она не желает терять ни единой минуты, позволяя этой опасности распространиться», — комментировала «Ля Либертэ».

Враждебность к России

Такая явственно проавстрийская позиция привела логичным образом и к росту враждебности по отношению к России. «Последуй сейчас всеобщий конфликт, и вина была бы за Россией, потому что ей не нужно было бы вмешиваться в австро-сербское сведение счетов. Ее связи с Сербией являются ни чем иным, как симпатиями, порожденными общей для них православной религией. Интересы России никоимобразом не задеты и она должна вести себя смирно», — утверждала «Ля Либертэ».

«Правительство России преступило границу (дозволенного) и войны стало не избежать», — посчитала «Трибюн де Женев». Такое единство католиков по отношению к австро-венгерской империи возмущало швейцарских социалистов. «Раскрыв католическую газету очень трудно понять, имеем ли мы еще дело с прессой, разделяющей республиканские ценности, или уже нет», — писала газета «Тагвахт» из Берна.

Следует, однако, отметить, что в плане отношений с той или иной конфликтующей стороной религиозные или политические факторы играли тогда в Конфедерации вовсе не главную роль. Куда важнее порой было чувство культурной близости. Так, например, газета «Коррьере дель Тичино» («Corriere del Ticino») была средством массовой информации, весьма критичным по отношению к Австрии. Симпатии единственного италоязычного кантона были полностью на стороне не скрывавшего своих сепаратистских устремлений итало-говорящего меньшинства в Австро-Венгерской империи.

«Напомним, что австрийская политика по отношению к Сербии всегда была политикой угнетения и репрессий», — писала эта газета, утверждая далее, что «сербская пропаганда является ни чем иным, как естественным ответом на полицейские репрессии, по сравнению с которой репрессии против всего итальянского в Триесте — это ничто».

«Достаточно жеста»

Среди газет, близких к либеральным кругам, мнения разделились, наверное, наиболее отчетливо. В целом же имела место склонность сделать виновницей конфликта исключительно Австрию. «Если катастрофа произойдет, ответственность полностью падет на Австро-Венгрию, на ее монарха, на его правительство, а особенно на военную партию, которая со всем пылом ненависти старается вызвать страшный конфликт», — подчеркивала газета «Ля Суисс».

Похожее мнение выражала и германоговорящая часть страны. «Уже только то, что в своей ноте (от 23 июля 1914 года, — прим. ред.) Австрия не продемонстрировала никакой готовности к диалогу, показывает, что она хотела войны», — утверждала «Нойе Цюрхер Цайтунг». Что же касается позиций Германии и кайзера Вильгельма II, то, по мнению «Трибюн де Женев», будущее Европы и цивилизации находилось исключительно в его руках.

А газета «Ла Суисс» так и писала: «В эти штормовые времена глаза всего мира устремлены на (германского) кайзера, которому достаточно энергичного жеста для того, чтобы успокоить развязанные страсти, положить конец эксцессам австрийской военной партии и прекратить гонку вооружений, лихорадочно охватывающую берега Атлантики до самых границ Азии». Но этот «энергичный жест» никогда и не стал реальностью… Остальное — история!

перевод на русский и адаптация Людмила Клот.