Швейцарские наемники и система мирового колониализма

Форт Виллем на Яве: здесь высаживались многие швейцарские наемники перед тем, как начать службу. Литография 1849 г., Тропический музей, Нидерланды. Tropenmuseum, Netherlands

В 19-м веке молодые швейцарцы из бедных семей воевали в составе иностранных колониальных войск. Недавно ученые нашли и ввели в оборот документальные свидетельства службы швейцарских граждан в ограниченных «заморских» воинских контингентах.

После трудного рабочего дня, проведенного на ферме, 19-летний житель одной из эмментальских деревень Томас Зутер (здесь и далее — имена изменены) заходит в таверну. А там только и говорят про Юрга Келлера, который в прошлом году уехал из соседней деревни и вступил в голландскую Koninklijk Nederlandsch-Indisch Leger, или Королевскую голландскую ост-индскую армию, которая вместе с Королевским голландским флотом составляла вооружённые силы Голландской Ост-Индии (Индонезия). 

Эта армия была основана 10 марта 1830 года, она участвовала в подавлении народно-освободительных движений, была основной оборонительной силой в колониях Голландии во время Второй мировой войны при отражении японского вторжения в 1941–1942 годах. Однако вернемся в Швейцарию середины 19-го века. Недавно Юрг Келлер прислал домой письмо, и оказалось, что он служит на индонезийском острове Ломбок. В письме он жаловался на жару, еду и местное население, однако для завсегдатаев эмментальской таверны, привыкших к простой монотонной жизни и работе на полях и пастбищах, все это выглядело волнительной экзотикой. 

Портрет швейцарского наемного солдата Йозефа Арнольда Эглоффа в городе Хардервейк (Нидерланды). Публикуется с разрешения семьи Эглофф. Courtesy Egloff family

Многие из числа молодежи тоже втайне подумывали последовать примеру Юрга Келлера и покинуть эту «сонную долину». Правда, иностранная вербовка в солдаты в стране была запрещена (см. инфобокс): новая федеративная Швейцария, основанная в 1848 году, не была заинтересована в том, чтобы швейцарцы служили в иностранных армиях. Тем не менее вербовщики здесь регулярно появлялись. Завербованных швейцарцев переправляли затем по Рейну в голландский город Хардервейк, где находилось главная контора KNIL. 

Там они могли ночевать в отеле Helvetia и питаться в ресторане Café Suisse, владельцем которых тоже был бывший швейцарский военнослужащий. Он же помогал им за определенную плату уладить все необходимые для вербовки формальности. После этого их морским путем отправляли как минимум на шесть лет в голландскую Ост-Индию. «Свое пребывание в колониях они рассматривали как шанс подняться по социальной лестнице и мечтали пожить потом как буржуа», — рассказывает Филипп Крауэр (Philipp Krauer), профессор Высшей технической школы Цюриха (ETHZ)

Новые архивные данные

Недавно Ф. Крауэр и его коллеги наткнулись в Федеральном архиве в Берне на ранее неизученные архивные материалы, проливающие свет на жизнь и службу швейцарских наемных военнослужащих наемников в голландской Ост-индской армии. Из этих документов следует, что швейцарские бойцы были желанными кадрами, ведь многие из них уже прошли начальную военную подготовку, кроме того, они слыли хорошими стрелками. 

Швейцарские наемники

Изначально деятельность швейцарских наемников (Reisläufer) никак законодательно в современном смысле не регулировалась.

Целевым образом набиравшиеся воинские контингенты сыграли значительную роль в период раннего швейцарского средневековья в качестве ударной силы во многих внутренних швейцарских конфликтах, а также во внешних военных операциях (война с Бургундией в 70-е годы 15-го века, завоевание италоязычных долин в начале 16-го и участие в итальянских внутренних конфликтах).

С судебно-правовой точки зрения наёмники подчинялись не своим непосредственным командирам, но праву своих кантонов, прежде всего кантонов центральной Швейцарии, где перенаселение, а также надежда на получение материальных выгод толкали молодежь на службу в чужие страны. Заключив 29 ноября 1516 года «Вечный мир» с Францией, Швейцария обязалась регулярно предоставлять ей воинские контингенты. 

Гибель 20 августа 1792 года при революционном штурме Замка Тюильри большого количества швейцарских военнослужащих (их памяти посвящен «Умирающий лев» в Люцерне) стала концом популярности наёмной службы. Риски перевешивали теперь выгоды, кроме того, Европа начала переход к регулярным армиям. Официально военное наёмничество было запрещено властями новой федеративной Швейцарии 20 июня 1849 года.

В 1851 году в Швейцарии иностранным государствам было запрещено набирать в наёмники лиц военнообязанных возрастов, в 1853 году этот запрет был распространён на всех граждан страны. Тем не менее Великобритания набрала для участия в Крымской войне British Swiss Legion, который, тем не менее, принять участия в войне, завершившейся в 1856 году, так и не успел. 

После грабежей и погромов, учиненных в Перудже папскими войсками при активном участии швейцарцев Федеральным законом от 30 июля 1859 года (B.G. 6/312) в Швейцарии окончательно был введен запрет на активное поступление швейцарских граждан «на чужую службу». 

С вступлением в силу в 1929 году нового Военно-уголовного кодекса (Militärstrafgesetzbuch MStG, Ст. 94) поступление швейцарских граждан на наёмную военную службу стало уголовным правонарушением. Это не мешало швейцарцам, например, воевать в Испании на стороне республиканцев или служить в войсках СС в Германии.

За период между 1830 и 1960 годами в Ост-Индскую армию вступили до 40 000 швейцарцев. Что толкало их к такому шагу? Часто наемниками становились от крайней нищеты. До конца 1880-х годов Швейцария была одной из беднейших стран Европы. Работорговля, процветавшая на Атлантике, благосостояния стране не принесла. Поэтому Швейцария, как и Ирландия, была страной массовой эмиграции. После 1848 года швейцарское правительство даже выдавало кредиты тем, кто уезжал в США, Южную Америку или Россию. 

Письмо швейцарского наемного солдата их Индонезии его семье. Публикуется с разрешения семьи Эглофф. Courtesy Egloff family

Отправка же молодых «хулиганов» из небогатых семей в качестве наемников за рубеж рассматривалась кантонами в качестве малозатратного способа избавиться от тех, кто в противном случае стал бы причиной смуты. «Политики и юстиция знали о нелегальном наборе наемников из Швейцарии, но они сознательно закрывали на это глаза. Мол, пусть нежелательные элементы и бедняки лучше уедут, чем они будут устраивать здесь беспорядки», — объясняет Ф. Крауэр в интервью swissinfo.ch.

При этом многие просто хотели испытать жизнь, полную приключений, как в романах Карла Мая или Майн Рида. «Я читал письмо одного наемного солдата к матери, в котором он пишет, что каждый раз, когда он видел проходящий мимо его деревни поезд, его охватывало желание уехать. Он не мог свыкнуться с мыслью, что ему на роду суждено навсегда оставаться в маленькой деревушке и быть крестьянином, как его отец и дед», — говорит Ф. Крауэр.

Поскольку регулярной информации о реальной жизни «за морями» не было, на их место приходили яркие легенды. Один из известнейших швейцарских авторов середины 19-го века Готтфрид Келлер (Gottfried Keller) написал даже рассказ Pankraz, der Schmoller («Недовольный Панкрац», перевод наш, входит в состав цикла текстов «Люди из Зельдвилы», 1873–1874), о юноше, покинувшем дом, чтобы присоединиться к британской Ост-индийской компании, а позже вступить во французский Иностранный легион в Северной Африке, где он убил льва, а в дальнейшем сказочно разбогател. 

Суровая жизнь

Однако реальность выглядела зачастую совсем иначе. По прибытии в Индонезию многие испытывали настоящий шок, и не только из-за тропического климата. Первые три месяца молодые новобранцы проводили на занятиях и вне казармы с европейцами практически не общались. Им угрожали малярия и холера. «До 1850 года, еще до широкого использования хинина, много солдат умирали от тропических болезней уже в первые три месяца», — отмечает Крауэр.

Ко всему прочему повседневная жизнь была довольно скучна. Наемные солдаты должны были постоянно заниматься строевой подготовкой и учиться обращаться с личным штатным стрелковым оружием. Основным продуктом питания был рис, а пили по причине дезинфекции главным образом голландский джин. Швейцарским солдатам разрешалось негласно иметь женщин-сожительниц и даже создавать с ними семьи. Основное занятие вне казарм заключалось в патрулирования плантаций с целью поддержания на них дисциплины. 

Эпизод Ачехской войны, убитые жители деревни Което Реха на Суматре (1904 год). Тропический музей, Нидерланды. Tropenmuseum, Netherlands

Самым крупным конфликтом, в который оказались втянуты швейцарские наемники, была война в регионе Аче, начавшаяся в 1873 году и длившаяся без малого 40 лет. Так называемая Ачехская война стала вооружённым конфликтом между Нидерландами и независимым исламским султанатом Аче на севере острова Суматра, длившимся с 1873 по 1904 год и завершилась победой голландских сил. «В Швейцарии в то время уже существовал Международный Комитет Красного Креста и велись дискуссии о том, как следует вести такие войны», — указывает Ф. Крауэр.

Возвращение домой

Вернуться на родину наемники могли только в том случае, если они отслужили в Индонезии шесть лет. Дезертировать было практически невозможно. «Если солдат хотел вернуться домой раньше срока, он должен был заплатить 2 000 франков, что было по тем временам огромной суммой. К тому же солдат должен был прислать себе замену», — говорит Ф. Крауэр. Много денег наемники накопить не могли, но, отслужив 12 лет, они получали ежегодную пенсию. Минимальная пенсия составляла 200, а максимальная —2000 швейцарских франков. 

На родине их встречали отнюдь не как героев. Среди населения наемники пользовались дурной славой. Того, кто служил чужой стране, презирали и считали морально опустившимся, тем более, что после 1848 года с созданием современного федеративного швейцарского государства люди, ставившие свою личную выгоду перед резонами создания новой нации, вызывали «недоумение». Многие были, кроме того, жертвами посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), пусть даже тогда эта болезнь так не называлась. 

Многие были настолько травмированы войной, что их интеграция в общество становилась практически невозможной. Наконец те, кто привозил с собой в Швейцарию своих сожительниц и детей от них, так же наталкивались на подозрительность и сопротивление окружающих. «Описания туземного населения в письмах солдат способствовали распространению в маленьких швейцарских деревушках и долинах расовых стереотипов, некоторые из которых кое-где живы до сих пор», — резюмирует Ф. Крауэр.