Косово и Швейцария: как два народа «нашли» друг друга

Дети-беженцы из Косова в Центре приема и размещения вынужденных мигрантов, город Кройцлинген, Швейцария, 1999 год. Keystone / Mario Gaccioli

Долгое время косовары оставались в Швейцарии в социальном смысле невидимыми, в 1990-е годы из них попытались сделать расистское клише, сегодня многие в Конфедерации говорят о Косове как едва ли не о 27-м кантоне. Как и почему два народа «нашли» друг друга и почему их мирное в целом сосуществование все равно не является таким уж простым и безоблачным.

Швейцария была едва ли не первой страной в Европе, признавшей независимость Косово. Сегодня в Швейцарии проживают 15% всех косоваров мира. Однако отношения между этими двумя регионами Старого Света имеют куда более глубокие корни. Начинать нужно по меньшей мере с 1960-х годов, когда Швейцария стала активно приглашать к себе на работу «гастарбайтеров» из титовской Югославии. В период с 1965 года по середину 1970-х годов ежегодно в Швейцарию приезжало от 300 до 1800 рабочих из Югославии, и многие были как раз из Косово. 

В Швейцарии они в основном работали на сельскохозяйственных фермах. Часто отец привозил с собой сына или племянника, причем брать сюда с собой еще и свои семьи такие работники вовсе даже не собирались. Традиции зарубежного отхожего промысла (так называемый Gurbet) были развиты в Косово уже во времена Османской Империи. Работа за границей до сих пор остается темой печального песенного фольклора: «Аман, Аман, Германия, и ты, одинокая Швейцария, они обманули меня и лишили молодости, какой мне прок теперь от всего этого богатства». 

Тем не менее от заработков никто из них как-то не отказывался. Эти деньги предназначались семьям, оставшимся в Косово. Будучи «гастарбайтерами», косовары в Швейцарии жили циклами от одного разрешения на работу до другого. Часто они не возвращались на родину годами, если вообще возвращались. В Швейцарии они жили скромно, замкнуто, без роскоши, почти незаметно. Топоним «Косово» долгое время был здесь не более чем обозначением некоего неизвестного никому ландшафта, расположенного неизвестно где.

Косово появляется на карте 

В 1981 году в Косово начались волнения студентов — сначала они восстали против паршивой еды в столовой, но затем экономические требования быстро стали политическими. Начали раздаваться требования превратить Косово в самостоятельную республику, хоть и в составе многонациональной Югославии, но в независимую от Сербии. В том же году примерно 300 демонстрантов в Цюрихе также потребовали создания «Республики Косово», осуждая, по их словам, «жестокость», с которой югославские власти относились к косовскому меньшинству. 

«Там, где я живу, никто не знает меня как албанца, мы все очень осторожны», — сказал один из активистов в интервью, опубликованном тогда в одном левом швейцарском еженедельнике. По его словам, тот, кто требует нечто подобного (независимости Косова), должен приготовиться ко всему — от тюрьмы до пыток и смерти. В Западной Европе конфликт Косово с остальной Югославией долгое время рассматривался в качестве якобы поворота этого региона к сталинизму, каковой тогда исповедовался в соседней Албании. По крайней мере, так изображало ситуацию югославское руководство в Белграде.

В 1984 году в одной из швейцарских газет была опубликована цитата участника очередного прокосовского митинга: «Если сравнивать ситуацию со Швейцарией, то можно сказать, что мы просто хотим иметь свой собственный кантон». Просто? Урегулирование юрского вопроса в Швейцарии длится уже больше двух сотен лет, и конца процессу до сих пор не видно. Так или иначе, в 1980-е годы Швейцария регистрировала постоянное увеличение числа просителей политического убежища из Косова. Их количество точному учету, правда, не поддаётся, поскольку все фактические косовары фигурировали в статистике как югославы.

Поначалу в Швейцарию бежали в основном политические активисты, но потом туда стали постепенно переезжать и члены их семей. В конце 1980-х Слободан Милошевич, последний президент Югославии, страны, которой скоро предстояло погрузиться в гражданскую войну и погибнуть, объявил Косово «решающим полем битвы», отобрав у края права автономии, которыми тот обладал начиная с 1974 года. 

Демонстранты 1-го мая 1985 года в Цюрихе потребовали создать независимую Республику Косово. Gertrud Vogler / Schweizerisches Sozialarchiv

Косовские СМИ были приведены в соответствие с «линией партии», обучение в школах снова велось только по сербским программам, албанский язык был оттеснен на общественную обочину. Косовары были лишены доступа к системе здравоохранения и вытеснены из структур экономики и государственного управления — в рамках социалистической системы, когда единственным работодателем имеет право быть только государство, — это означало немедленную безработицу и полную нищету. Все те, кто хотел продолжать работать, должны были под роспись заявить о своей лояльности сербскому государству. Любые демонстрации против такого «апартеида» жестоко подавлялись.

Как UÇK оделась в швейцарскую униформу 

В ответ косовары начали основывать собственные школы, телеканалы и больницы. Появилось параллельное общество, поддерживаемое деньгами зарубежной диаспоры, перечисляемыми на особый швейцарский номерной счет. Впервые — в одностороннем порядке — государство «Косово» было провозглашено еще в 1991 году. Впрочем, тогда эта новость не вызвала особого международного резонанса. После югославской гражданской войны были заключены так называемые Дейтонские соглашения (1995 год), в которых косовский вопрос учтен не был. Отделение от Сербии казалось отдалённой перспективой, кроме того, лидерством в борьбе за свободное Косово обладала тогда ненасильственная партия известного интеллектуала Ибрагима Руговы Lidhja demokratike e Kosoves («Демократическая лига Косова», LDK). 

Однако чем дальше, тем в большей степени такая «пацифистская» политика лишалась поддержки в народе, который переживал процесс резкой радикализации. В середине 1990-х годов с опорой на сельскую глубинку возникла Ushtria Çlirimtare e Kosovës (АОК / UÇK), так называемая «Армия освобождения Косова». Тогда же был создан фонд «Родина зовёт», на базе которого зарубежная диаспора, в том числе и швейцарская, концентрировала средства на военные расходы. Временами, как говорят, бойцы UÇK даже носили швейцарскую армейскую форму, купленную в тамошних «военторгах». В 1998 году отношения с Сербией окончательно вошли в стадию конфронтации.

Всего за период с 1998 по 1999 годы в результате конфликта погибло 13 000 человек, из них около 10 000 были косоварами, 3 000 — сербами, плюс представители других этнических групп. За рубеж бежали 860 000 человек, из них в соседние страны — в Албанию и тогдашнюю Македонию — перебрались примерно 670 000 человек. Примерно 43 000 человек попали в Швейцарию и обратились за политическим убежищем. Для сравнения: Германия, которая по численности населения была тогда в десять раз больше Швейцарии, приняла 53 000 человек из Косова. Однако после военной интервенции НАТО, которая продлилась с марта по июнь 1999 года, большинство этих людей вернулось домой.

Швейцарский диалект в Приштине

В 1990-х годах Швейцария переживала промышленную рецессию; кроме того, она проходила трудный процесс прощания с эпохой холодной войны: нужно было разобраться с курсом страны во время Второй мировой, понять, что делать с новой единой Европой, найти рецепты перехода к новому постиндустриальному промышленному укладу. Правоконсервативная Швейцарская народная партия (SVP) нашла тогда в образе косовского албанца подходящего «козла отпущения». В 1998 году в Цюрихе, например, партия распространила вызвавший ажиотаж агитационный плакат, выступавший против мер по социальной интеграции сообщества косовских беженцев. 

В 1998 году в Цюрихе SVP распространила вызвавший ажиотаж агитационный плакат, выступавший против мер по социальной интеграции сообщества косовских беженцев. Keystone / Michele Limina

И так в 1990-е годы «невидимые» косовские албанцы / косовары вдруг оказались в самом центре швейцарского социума. По данным Федерального статистического ведомства Швейцарии (по состоянию на 2021 год), в Швейцарии дома на албанском языке говорят примерно 285 000 человек, значительная часть которых — как раз выходцы из Косово. И наоборот, летом, когда так называемые Schatzis (так в Косово называют немецкоговорящую швейцарскую диаспору косоваров) навещают свою историческую родину, в Приштине почти на каждом углу можно услышать разговоры на швейцарском немецком.

В Швейцарии о косоварах говорили как о наркоторговцах и о тех, кто по любому поводу хватается за нож. Если честно — основания для таких обвинений все-таки были, но фактом также является и то, что за последние двадцать лет имидж косовской диаспоры в Швейцарии заметно улучшился — прежде всего благодаря когорте талантливых футболистов, без которых сборная Швейцарии по футбол вряд ли смогла бы регулярно квалифицироваться на чемпионаты мира и Европы. Джердан Шакири (Xherdan Shaqiri), Гранит Джака (Granit Xhaka) — сегодня эти имена известны далеко за пределами Швейцарии.