Швейцария отмечает 200 лет со дня рождения Готфрида Келлера

Сцена, иллюстрирующая сюжет из сборника новелл Г. Келлера «Люди из Зельдвилы» («Die Leuten von Seldwyla»). Офорт Саломона Хеги (Salomon Hegi, 1873 год). Landesmuseum

В этом году в Швейцарии отмечают 200-летие со дня рождения неоспоримого классика швейцарской и европейской литературы Готфрида Келлера. Многие свои сюжеты и многих героев он поселил в придуманном регионе Зельдвила (Seldwyla, означает «солнечное место»), который в швейцарском обиходе давно стал и остаётся культовым. Его тексты до сих пор являются обязательным чтением во всех школах немецкоязычной части Швейцарии.

Урсула Амрайн (Ursula Amrein), профессор новейшей немецкоязычной литературы в Университете Цюриха, указывает в разговоре со Швейцарским международным радио SWI Swissinfo, что писатель упорно не хотел, чтобы его называли «национальным автором»: такой титул он приравнивал к «пошлому альпийскому кичу с его непременными цветочками и розочками».

Урсула Амрайн (Ursula AmreinВнешняя ссылка)

Профессор новейшей немецкоязычной литературы в Университете Цюриха. К 200-летию Готфрида КеллераВнешняя ссылка она подготовила:

— «Cправочник о жизни, творчестве и значении Готфрида Келлера» (Gottfried Keller-Handbuch: Leben — Werk — WirkungВнешняя ссылка) с многочисленными иллюстрациями (Штутгарт / Stuttgart 2018);

— совместно с Михаэлем Андерматтом (Michael AndermattВнешняя ссылка) выпустила небольшую антологию с пассажами из произведений и писем писателя «Готфрид Келлер: интеллектуальное развлечение» (Keller zum Vergnügen. Reclam 2019Внешняя ссылка).

swissinfo.ch: Все самые известные келлеровские сюжеты связаны с выдуманным регионом под названием Зельдвила (Seldwyla), расположенным «где-то в Швейцарии». Каковы отличительные черты этого созданного писателем литературного космоса?

Урсула Амрайн (Ursula Amrein): С местечком Зельдвила связаны сюжеты, воспроизведенные в серии новелл, созданных автором в Берлине с 1850 по 1855 годы. Эта деревня, придуманная, сконструированная писателем, находится на солнечном склоне горы, вокруг нее стеной встаёт лес, а неподалеку протекает небольшая река. Эта деревня не принимает участия в создании современной экономической системы, являясь, своего рода, полной противоположностью логике развивавшегося тогда в стране капитализма. Люди живут за счет дерева, добываемого в лесу, никто не концентрируется на зарабатывании и накоплении денег.

Жизнь здесь циклична: молодые жители Зельдвилы зарабатывают некое состояние, потом обязательно все теряют и становятся банкротами, потом цикл можно начинать сначала. Их жизнь полна радостей и удовольствий. Но иногда они сталкиваются с обществом за пределами региона. И об этом, собственно, и пишет Г. Келлер.

Очень часто его героями являются люди, которые стремятся подняться вверх или пройти как можно дальше в достижении поставленной цели. Прогресс не обходит стороной и Зельдвилу тоже, но он остаётся тут исключением. Под конец цикла, однако, Келлер пишет о том, что люди теперь и тут ходят с блокнотами и подсчитывают результаты торговых сделок и прочих «гешефтов»; иными словами, автор делает вывод, что в конечном итоге Зельдвила растворилась в окружающем мире.

swissinfo.ch: А почему вообще житель Цюриха Келлер отправляется в быстро растущий тогда Берлин и начинает писать там о событиях в придуманной маленькой профинциальной деревне?

У. А.: В Берлине Готфрид Келлер работает прежде всего над своим в какой-то степени автобиографическим романом «Зелёный Генрих» («Der grüne Heinrich»). Параллельно он придумывает короткие истории, которые можно быстро опубликовать и заработать тем самым себе денег. Источниками вдохновения для него служат немец Бертольд Ауэрбах (Berthold Auerbach, 1812-1889 гг.) с его деревенскими историями, а также швейцарец Иеремия Готтхельф (Jeremias Gotthelf), который был тогда со своим особым «швейцарским флёром» в большой моде в Берлине.

Готфрид Келлер, за несколько месяцев до своей смерти, портрет кисти Арнольда Бёклина (Arnold Böcklin), 1889 год. Landesmuseum

swissinfo.ch: То есть Келлер отыскал нишу и начал просто обслуживать существовавшую тогда в Германии тягу к швейцарской идеально-типической идиллии?

У.A.: Ни в коем случае. Мы бы тогда просто не поняли, в чём заключается истинный талант этого писателя. Келлер был мастером формулировок, что делает его литературу глубокой и сложной. И если мы превратим его в некоего вечно вчерашнего певца несуществующей «небесной Швейцарии», да еще попытаемся (а это случалось не раз) привлечь его для достижения сиюминутных политических целей, то мы просто потеряем всё это.

Его столетие пришлось на 1919 год, первый год после окончания Первой мировой войны, 50-летие со дня смерти — на 1940 год, когда в Европе уже началась Вторая мировая война. Обе эти даты привели к тому, что на него каждый раз смотрели как на представителя Швейцарии, сумевшей каким-то чудом сохранить свою культурную и политическую самостоятельность и являвшей собой поэтому контрапункт к полностью разрушенному миру вокруг. 

Такой подход прекрасно работал применительно к его ранним стихам, таким как «Oh mein Heimatland» («О, моя родина!»). Но сам писатель упорно не хотел, чтобы его называли «национальным автором»: такой титул он приравнивал к «пошлому альпийскому кичу с его непременными цветочками и розочками».

swissinfo.ch: Какое значение он сам придавал своему творчеству?

У.A.: Свои тексты Келлер часто представлял в качестве очень ценного педагогического пособия. Он стремился вносить свой вклад в формирование здорового общества, а для этого он хотел, чтобы это общество заглянуло в некое зеркало, в котором оно само выглядело бы немного лучше, чем на самом деле. Цель — заставить общество подумать, что оно таковым и является, и мотивировать его действовать соответствующим образом. Литература и политика у Келлера сплетаются очень тесно.

swissinfo.ch: То есть?

У.A.: Готфрид Келлер происходил из ремесленной семьи. Его рано умерший отец был токарем и активно боролся, будучи либералом, за гражданские права и за образование для всех. Долгое время это наследие не играло для Келлера-мл. никакой роли — он хотел тогда отправиться в Мюнхен и стать там художником. Этот план, увы, провалился.

Готфрид Келлер (Gottfried Keller) был еще и талантливым живописцем, что доказывает данная картина, выполненная в стилистике «героического ландшафта». Написана в Мюнхене в 1841 году. Landesmuseum

Вернувшись обратно, он обнаружил Швейцарию в состоянии самой настоящей гражданской войны, носившей уже тогда ярко выраженную конфессиональную окраску. В 1844 и 1845 гг. он активно принимал участие в двух походах против католического Люцерна (здесь о той эпохе подробнее), а его вообще самый первый опубликованный текст быть антииезуитским памфлетом. В результате он завязал тесные контакты с радикально-либеральными силами, которые в 1848 году встали у истоков современной федеративной Швейцарии (здесь подробнее). Потом, правда, он стал активным критиком этого нового государства.

swissinfo.ch: Почему?

У.А.: Швейцария с ее демократической конституцией 1848 года была в Европе бесспорным политическим авангардом. Следующие семь лет Готфрид Келлер провел в Германии: сначала в Гейдельберге, потом в Берлине. Когда он вернулся, то увидел, что в стране сложилась олигархическая система, для которой на первом месте стояла свобода не отдельного человека, но экономики.

С его точки зрения, либеральные обещания всеобщего счастья, под аккомпанемент которых создавалась новая Швейцария, превратились в ничто. Он резко выступал против превращения Конфедерации в «город-фабрику», следствием чего стали, по его мнению, неизбежные «ножницы» между богатыми и бедными. Он активно выступал против Альфреда Эшера, которого упрекал «денежной спеси нувориша». 

Подробнее о «системе Эшера» и ее падении в материале ниже.

swissinfo.ch: Как эти обстоятельства отразились на его творчестве?

У.А.: В своём последнем романе «Мартин Заландер» («Martin Salander», 1886 год) он показывает, как политика становится бессмысленной и пустой игрой эгоцентриков и как банки теряют все и рушатся в один момент на наших глазах. Это книга — очень пессимистичный роман, в котором автор оплакивает «предательство швейцарских идеалов 1848 года».

Келлер активно выступает против беспечного оптимизма, опирающегося на идею линейного прогресса, и сравнивает прогресс с жуком, который бестолково мечется по круглой столешнице. Это очень сильный образ, который перекликается с цикличной жизнью в новеллах о жителях Зельдвильи, будучи полной её противоположностью. Такой Келлер совершенно не годится на роль «добренького» бытописателя несуществующей швейцарской идиллии.