Паломничество в Швейцарию в поисках бога кино

Томас Имбах (Thomas Imbach) приветствует публику на показе фильма Say God Bye («Скажи Богу "пока!"») в Карловарском городском театре. Karlovy Vary Film Festival

Новая лента швейцарского режиссёра Томаса Имбаха Say God Bye («Скажи Богу „пока!“») — это долгое путешествие по Швейцарии «в поисках Жана-Люка Годара». Мы поговорили с Томасом Имбахом во время премьеры его фильма на кинофестивале в Карловых Варах (Чехия).

Жан-Люк Годар ушёл из жизни тихо, по-английски, но его богатое наследие по-прежнему живее всех живых. Напомним, что 13 сентября 2022 года 91-летний кинорежиссёр решился провести эвтаназию и, приняв коктейль из химических препаратов, добровольно уйти из жизни. Он умер в своём доме в городе Ролль (Швейцария), рядом с ним находилась его супруга и коллега-кинорежиссёр Анн-Мари Мьевиль (Anne-Marie Miéville). 

Сказать, что Ж.-Л. Годар внёс огромный вклад в мировое киноискусство — это значит произнести банальность. По данным крупнейшей в мире базы данных о кинематографе IMDb, он оставил после себя 132 фильма. Для сравнения: Стенли Кубрик снял в качестве режиссера 16 фильмов, Андрей Тарковский — только восемь, Алексей Герман-ст. в качестве режиссера подарил миру только пять картин. А здесь больше ста. Значит, дело не в количестве? Тогда в чем? 

В любом случает Годар обеспечил себе творческое бессмертие, претворив в итоге в жизнь знаменитый тезис, сформулированный еще в его революционном дебютном фильме À bout de souffle («На последнем дыхании», 1960 г.) устами вымышленного писателя Парвулеску, сыгранного также режиссером Жан-Пьером Мельвилем (Jean-Pierre Melville): «Стать бессмертным — и потом умереть». Но какова природа этого бессмертия? Какой из противоречивых образов Годара дольше всего сохранится в коллективном сознании в качестве основного, главного, аутентичного? 

Швейцарский режиссёр-документалист Томас Имбах, о творческом пути которого портал SWI swissinfo.ch уже подробно рассказывал, попытался «найти» Годара, которого он называет «богом кино», применив качественно новый метод. В фильме Say God Bye, который был впервые показан на кинофестивале в Карловых Варах в начале июля 2023 года, Годар помещен в непрерывно разворачивающееся полотно настоящего времени, он превращен в фигуру, которая становится главной темой паломнического путешествия Томаса Имбаха и его коллеги, звукорежиссёра Давида Шарапа (David Charap), через всю Швейцарию от Цюриха до Ролля.

Как говорит сам Томас Имбах это была попытка примирить образ Годара, совершенно порой по-разному воспринимаемого в качестве общественно значимой фигуры во франко- и немецкоязычной частях Швейцарии, сложив из разных частичек и фрагментов единый пазл. И в то же время это получился еще и фильм даже не только о самом знаменитом режиссере французской «новой волны», но и о жизни и творчестве самого Томаса Имбаха. История Годара и история Имбаха сливаются в единое повествование, словно два потока, текущие по долине к одному и тому же озеру. В итоге мы имеем не только рассказ в жанре параллельного жизнеописания, но и полифоническое путешествие по стране, которая открывается зрителю порой с самой неожиданной стороны, делаясь все-таки в итоге чуть более понятной.

На востоке Европы

В Карловых Варах я встречаю Томаса Имбаха по дороге к брутальному с виду зданию отеля Thermal. В обычной жизни этот человек — такой же, каким он предстает и в своем новом фильме Say God Bye. Он такой же, как и все его фильмы: в постоянном движении вперёд, в вечном ожидании новых встреч. Большинство мероприятий фестиваля как раз и проходит в отеле Thermal, стены которого помнят долгую и противоречивую историю этого киносмотра, традиционно бывшего местом встречи культур Восточной и Западной Европы.

Анна Карина в сцене из фильма Жана-Люка Годара Vivre Sa Vie («Жить своей жизнью», 1962 г.). Keystone

Томас Имбах здесь не в первый раз. Для участия в международной конкурсной программе фестиваля в Карловых Варах в 2020 году был отобран его предыдущий фильм Nemesis («Немезида», богиня справедливого гнева, — прим. ред.) о сносе в Цюрихе здания старого вокзала на окраине и о строительстве на его месте полицейского участка. Но тогда фестиваль отменили из-за пандемии. «Мы постоянно оставались на связи с его устроителями, и я очень рад, что первый показ моего нового фильма состоялся именно здесь».

Премьера фильма Say God Bye прошла не в отеле Thermal, в котором есть несколько кинозалов, в том числе главный зал, где проводятся самые громкие кинопремьеры и гламурные церемонии награждения, а в ещё более грандиозном Карловарском театре (Městské divadlo Karlovy Vary) на другом конце города, в здании, украшенном вручную расписанным занавесом с мотивами торжества поэтического искусства, а также фресками над просцениумом и на потолочной арке работы венских художников — братьев Густава и Эрнеста Климтов и Франца Матша.

Встречи с Годаром

На следующее после премьеры утро мы встретились с Томасом Имбахом в отеле Thermal в одном из конференц-залов, оформленном в стилистике фильма Стэнли Кубрика «Доктор Стрейнджлав». В фильме Say God Bye Томас Имбах рассказывает о том, что, по словам его матери, он был зачат как раз во время просмотра годаровского фильма «На последнем дыхании». Я спрашиваю: если не считать этой, то какой была его первая встреча с фильмами режиссера? 

«Моей первой встречей с ним, помимо той, что вы упомянули, был фильм Vivre Sa Vie („Жить своей жизнью“, 1962 г.), но настоящим „перерождением с Годаром“ стала его лента Sauve Qui Peut (la Vie), или „Спасай, кто может (свою жизнь)“ 1980 года. И я имею в виду не только сам фильм. Пока я смотрел его в кинотеатре, у меня угнали мопед. Моя юность была в некотором смысле украдена вместе с ним. Тот кинопоказ действительно заставил меня повзрослеть». Так почему же тогда Томас Имбах решил пройти пешком из Цюриха в Ролле? Чтобы заново открыть для себя Годара? И почему он потом снял фильм об этом? 

Последнее пристанище: дом Жана-Люка Годара в городе Ролле, кантон Во, Швейцария. © Keystone / Laurent Gillieron

«Ну надо же было как-то преодолеть эту травму. И для этого было крайне важно пройти этот путь именно пешком, сделав Годара одним из нас, а себя — одним из его персонажей. Потому что Годара в Швейцарии, как правило, совершенно не воспринимают как своего». В Чехии местные жители тоже игнорируют и даже не принимают великих деятелей искусства, вызывающих наибольший интерес у иностранных туристов, например Франца Кафку или недавно ушедшего из жизни Милана Кундеру. «По какой-то причине Годара у нас воспринимают как одну из тех знаменитостей, что приезжают в Швейцарию с целью просто сэкономить на налогах.  А ведь он был подлинным, настоящим швейцарцем».

Годар-швейцарец

«Вы имеете в виду по паспорту, по месту жительства или по духу?» Томас Имбах подчёркивает, что Годар был швейцарцем в самом прямом смысле, то есть человеком, который с самого раннего возраста жил в характерном для страны культурном и языковом разнообразии. Родившийся в Париже в семье швейцарцев Поля и Одиллии (Моно) Годаров, Жан-Люк провёл раннее детство в семье матери в Швейцарии, в том самом доме на берегу Женевского озера, где спустя более восьмидесяти лет он добровольно уйдёт из жизни.

«В детстве он научился маневрировать между двумя странами, — уточняет Томас Имбах. — Годы Второй мировой войны Годар провёл между Швейцарией и Францией. В Париже он начал воровать и делать всякие другие странные вещи, поэтому семья отправила его обратно от греха подальше в тихую Швейцарию. Ему постоянно приходилось жить на две страны, то во Франции, то в Швейцарии, и это обстоятельство во многом и предопределило всю траекторию его дальнейшей творческой карьеры». 

Беседа Жан-Люка Годара с Лионелем Байером, заведующим кафедрой кино Лозаннской школы искусств (ECAL), на тему «Фильмы в дни коронавируса» во время прямой трансляции в Instagram-аккаунте ECAL, 7 апреля 2020 года. Keystone / Jean-christophe Bott

Самому Томасу Имбаху сейчас тоже немало лет — уже 60. Вспоминая о том, как в юности он «заново родился» волею годаровского фильма Sauve Qui Peut (la Vie), режиссёр признаёт, что швейцарские документальные фильмы, которые он смотрел взахлёб в начале своей карьеры, просто не могли удовлетворить его. Он жаждал найти такую форму кинематографического выражения, которая утолила бы его горячее любопытство к окружающему миру и людям. 

Иностранные же фильмы тоже не стали первым толчком для процесса его творческого становления, поскольку их темы и вопросы казались слишком далёкими от его собственных жизненных реалий и от швейцарского менталитета. «Посмотрев этот фильм [Годара], я подумал: „Ого! Вот такое кино можно было бы снять и в Швейцарии!“ Мне было очень важно увидеть фильм, по-настоящему близкий моему культурному ландшафту», — объясняет Томас Имбах.

«Творческое отцеубийство…»

Как и во всех подобных историях, в какой-то момент дерзкому молодому Томасу пришлось «убить» своего творческого отца, чтобы, в конце концов, научиться его по-настоящему ценить. «Годар подобен солнцу: если приблизиться слишком близко, то можно сгореть. И нужно было „убить“ его, чтобы приступить к созданию собственных вещей». Главный урок, который Томас Имбах, судя по его разнообразной и противоречивой карьере, усвоил от мастера, заключался в том, что для каждого режиссёра самыми, наверное, важными инструментами являются самопознание, переосмысление себя самого и самоанализ. 

Фильмы будут только тогда обладать хоть какой-то жизненной силой, если в каждом своём проекте режиссёр будет совершать радикальный прорыв в новом направлении. После нескольких десятилетий холодного и отстранённого уважения к творчеству маэстро именно мастер-класс Годара, проведенный по Zoom в рамках Международного кинофестиваля в Керале (Индия) и выложенный потом в Интернете во время пандемии, поразил Имбаха в особенной степени. «Это был как звонок из прошлого, мастер выглядел таким хрупким. И я вдруг понял, что ему, возможно, совсем немного осталось». И вот тогда он наконец решил встретиться с Годаром лично. Удалось ли Томасу Имбаху в итоге найти своего Годара? 

Фильм Say God Bye — это картина о неудачах и переосмыслении. В жизни мало что совершается по плану. Задумка режиссёра взять напрокат несколько осликов и начать путешествовать по стране, сидя них на них, в последний момент сорвалась. Встречи с обычными людьми по дороге были всегда случайны, их невозможно было запланировать. Вот человек, проезжающий на велосипеде по берегу канала, узнаёт в Томасе Имбахе режиссёра фильма «Гетто» (1997). Монахиня, которой он задаёт вопросы о кино, просто выгоняет его из своей кельи. Придя в киноархив Cinémathèque Suisse в Лозанне без предварительной записи, они с Давидом Шарапом вынуждены были выслушать кучу претензий от охранника, которому страшно не нравилось, что его снимают люди, пытающиеся прорваться в здание архива без разрешения. 

Всё это вызывало у них неизбежный вопрос: найдут ли они своего Годара? В финале Томас Имбах и Давид Шарап завершают путешествие у парадной двери дома Годара в Ролле, прижимая к груди коробку сигар (для Жан-Люка) и букет цветов (для Анн-Мари Мьевиль). Они стучат в дверь костяшками пальцев. И — о чудо! — на пороге появляется великий мастер, любезный, но сдержанный, в тапочках, с сигарой во рту, с красиво растрёпанными волосами. Это, конечно, спойлер, но все-таки самое важное — это сама возможность увидеть, как Годар открывает дверь: в свой дом, в свою жизнь, от которой уже оставалось на тот момент так немного. Вот он стоит, в последний раз, и для нас, зрителей, это тоже последний шанс попрощаться с великим маэстро.