Покорение Маттерхорна на сцене под открытым небом

Большинство актеров здесь — непрофессионалы из числа жителей Церматта. www.z-arts.ch | hannes zaugg-graf

Ровно 150 лет назад группе англичан при поддержке двух проводников-швейцарцев удалось-таки покорить вершину горы Маттерхорн, считавшуюся неприступной. Однако, как это часто бывает, величайший триумф обернулся трагедией, причем почти шекспировского масштаба. В эти дни тот, кто собирается посетить Церматт, имеет шанс увидеть эту историю — на сцене импровизированного театра.

«Барбара, я прошу Вас!»

Швейцария, Церматт, лобби роскошного отеля. Молодой человек лет 20-ти, крепкого деревенского телосложения, быстрыми шагами нагоняет молодую женщину и резко хватает ее за плечи.

«Барбара, сделайте это хотя бы ради меня!»

Стоп, еще раз. Репетиция длится уже довольно долго, главный герой произносит свою реплику, наверное, в сотый раз, но все равно режиссер и актер пока не очень довольны результатом. А между тем речь идет о фактически ключевой сцене и именно здесь от актеров требуется точность и достоверность. 

Особенность спектакля, кстати, состоит в том, что актеры, воплощающие на сцене главных героев, являются… прямыми потомками людей, чей триумф и трагедия находятся в центре всей пьесы. Молодого человека зовут Давид Таугвальдер (David Taugwalder) и он — потомок тех самых швейцарских проводников, сопровождавших группу англичанина Эдварда Уимпера на вершину Маттерхорна ровно 150 лет назад.

Давид Таугвальдер и Ромейн Мюллер на репетиции. Jo Fahy / swissinfo.ch

Воплощать на сцене собственного предка ему еще ни разу в жизни не приходилось, не говоря уже о том, что партнером по пьесе будет его собственный отец, в задачу которого входит реализация образа легендарного горного проводника Петера Таугвальдера-старшего. Барбару Зальцгебер (Barbara Salzgeber), невесту Петера Таугвальдера-младшего, играет Ромейн Мюллер (Romaine Müller). 

«Моему отцу уже 50, а мне 23 года, так что мы находимся почти в том же возрасте, что и отец и сын Таугвальдеры полтора столетия назад», — рассказывает Давид Таугвальдер после репетиции. «Их история передается в нашей семье из поколения в поколение, так что мы прекрасно знаем все особенности и повороты сюжета. И вот теперь мы можем даже воплотить эти события на сцене — это очень здорово».

В обычной жизни отец Йозеф и сын Давид Таугвальдеры работают в собственной семейной трастовой компании в Церматте. Йозеф Таугвальдер сам по жизни человек сдержанный, так что предложенная роль очень ему подходит. Я понял это еще несколько месяцев назад, когда в первый раз встретился с ним на первом устном «прогоне» пьесы, на который было допущено ограниченное число журналистов.

«Сын и я идеально подходим для этого спектакля», — рассказал он мне тогда. «Мы сейчас в том же возрасте, в каком тогда были наши предки, и режиссер совершенно естественно остановилась на наших кандидатурах». История покорения вершины горы Маттерхорн как нельзя лучше подходит для переноса на сцену, здесь есть все элементы настоящей трагедии: мужество альпинистов, их гибель, слепая судьба, карающая одних и милующая других, загадка, связанная с обрывом той злосчастной веревки: оборвалась ли она сама, или кто-то «помог» ей?

Маттерхорн — место преступления?

Все эти события известны мировой общественности, прежде всего, со слов выжившего тогда на склоне англичанина Эдварда Уимпера. Но ведь вместе с ним выжили и оба швейцарца-проводника. Где же их версия? Значит ли это, что отца и сына Таугвальдеров просто вычеркнули, забыли?

«В 1865 году, сразу после гибели этих людей, и потом, позже, существовали разные версии», — объясняет Д. Таугвальдер. «Говорилось, например, что веревка оборвалась естественным образом, что Петер Таугвальдер-старший перерезал ее на спуске, и что — с моей точки зрения, это самая вероятная теория, — Э. Уимпер так хотел быть первым на вершине Маттерхорна, что по пути наверх он сам перерезал страховочную веревку, чтобы она ему не мешала, но что потом, из-за этого, во время спуска у альпинистов просто не оказалось достаточно длинной веревки определенного сорта, в наибольшей степени годящейся именно для спуска».

Все это само по себе увлекательно, но возникает вопрос: интересует ли кого-нибудь всё это сегодня, 150 лет спустя? Мнения на этот счет расходятся. Как бы там ни было, факт остается фактом: еще один из рода Таугвальдеров, Маттиас, двоюродный брат Йозефа, проводит сейчас собственное расследование, опираясь на все известные источники. А недавно швейцарское национальное телевидение SRF даже показало в лучшее вечернее время документальный телефильм «Место преступления — МаттерхорнВнешняя ссылка», в котором делается попытка сопоставить все факты и докопаться-таки до истины.

Режиссер Ливия Анн Ричард. Jo Fahy/swissinfo.ch

«Эдвард Уимпер находился в куда более выигрышной ситуации, ведь он говорил по-английски и был, поэтому, в состоянии, общаться со всем миром и излагать свою версию событий. Отец же и сын Таугвальдеры английским не владели», — объясняет их потомок Д. Таугвальдер-младший. «И именно поэтому столь важен для нас этот спектакль, ведь он хотя бы в какой-то степени способствует восстановлению доброго имени предков».

Для режиссера Ливии Энн Ричард (Livia Anne RichardВнешняя ссылка) важна не только сама история восхождения, но и то, о чем собственно она рассказывает на мета-уровне. По ее мнению, для середины 19-го века было характерно первое резкое столкновение разных культур и цивилизаций, когда жители Церматта, небольшой еще деревушки, затерянной в диких горах, вдруг вошли в контакт с англичанами, с их особыми представлениями о мире и о месте человека в этом мире.

Это было столкновение горцев, на своем горьком опыте давно уже убедившихся в том, что горы не прощают легкомыслия, с рациональными англичанами, которые видели в Маттерхорне всего лишь еще одну вершину, которую нужно покорить. Ливия Энн Ричард тоже хотела бы знать, «так что же случилось по дороге вниз с вершины, почему четверо альпинистов должны были погибнуть, и какую роль во всем этом играет собственно веревка».

С ее точки зрения, пьеса, которую она ставит сейчас на фоне горы Маттерхорн, является даже своего рода следственным экспериментом, призванным дать возможность хотя бы на шаг приблизиться к истине.

Центральная тема — взаимное недопонимание

Ливии Энн Ричард удалось собрать для реализации своей постановки 35 актеров, причем профессионалами из них являются только пять человек, все остальные — это обычные жители Церматта, многие из которых вообще впервые в своей жизни принимают участие в театральном действе. В постановке, кстати, «играют» и самые настоящие животные, коровы и осёл. Ожидается, что в июле, когда начнутся спектакли, для того, чтобы только посмотреть на этот уникальный театральный эксперимент, в Церматт приедут тысячи дополнительных туристов.

«С одной стороны, оплатить 35 настоящих артистов мы бы просто не смогли. С другой стороны, работающие на сцене любители придают всей постановке неожиданную свежесть. Особенно хороши оба Таугвальдера. У них уровень аутентичности просто зашкаливает, такого и у профессионалов не часто встретишь».

И чтобы быть совсем уж точным, режиссер решила, что события в спектакле будут происходить параллельно на нескольких языках — английском, литературном немецком и валлийском диалекте немецкого языка. Тем самым проект учтет и «швейцарский фактор», а именно, то обстоятельство, что показан будет этот уникальный спектакль в стране с четырьмя национальными языками.

«Я просто попробовала представить себе, как могли бы в то время общаться между собой люди, принадлежащие к разным культурам. В соответствии с этими представлениями я и писала сценарий», — объясняет Ливия Энн Ричард.

В ту пору население Церматта не особо знало английский, за исключением нескольких слов, а потому, обращаясь к англичанам, они переходили на язык Шиллера и Гёте, который, на самом деле, был для самих них совершенно чужим. А уже затем англичане начинали принимать решения, что-то поняв, чего-то не допоняв, а кое-что поняв с точностью до наоборот. Получался «испорченный телефон», который, возможно, и стал одним из факторов, приведших к катастрофе. «В любом случае тема взаимного недопонимания у меня в пьесе одна из центральных», — подчеркивает Л. Э. Ричард.

Перевод на русский и адаптация: Надежда Капоне и Игорь Петров