Как Теджу Коул утолил в Швейцарии тоску по дальним странствиям

«Страна здравомыслящая, чистая, сногсшибательно дорогая и насыщенная простой, неироничной и неиссякаемой красотой. Через пару месяцев жизни тут я был полностью ею загипнотизирован». (*) Teju Cole

В Швейцарии американский романист, фотограф и историк искусства Теджу Коул (Teju Cole) провел нескольких летних месяцев в период между 2014 и 2019 гг. В основном его и его фотокамеру интересовали пустые пространства между гор, выступающие в качестве антитезиса тяжелым громадам Альп, и места, где когда-то были люди, но теперь их нет, а есть только их следы. 

Результатом стало великолепное и весьма визуально современное журнальное эссе, сначала опубликованное в авторитетном журнале New York Times Magazine, а затем и в формате вышедшей недавно книги, названной немецким словом Fernweh («тоска по дальним странам»). Особенно актуальны его слова и фотографии сейчас, во время самоизоляции, когда путешествовать нам остается только в воспоминаниях и в мечтах.

(*): Все цитаты: из эссе Far Away from Here, опубликованного Теджу Коулом в журнале New York Times Magazine 27. 09. 2015 г.

Лучшего времени для реализации этого издательского проекта и найти было просто нельзя. Сразу же после выхода альбома Fernweh из типографии (а произошло это в феврале 2020 года) почти во всех европейских странах, включая Швейцарию, были приняты строгие карантинные меры для предотвращения распространения нового коронавируса. 

Так что совершенно нежданно и вовсе негаданно визуально красивый проект о просторах Швейцарии без присутствия человека, во всей их впечатляющей пустоте и в ареоле эпического безмолвия, стал своего рода магическим кристаллом, в котором нашла свое отражение наша данная нам в ощущениях непосредственная реальность. По приглашению Цюрихского культурного центра «Дом литературы» (LiteraturhausВнешняя ссылка) Теджу Коул провел примерно половину 2014 года в Швейцарии в «художественной резиденции». Большей страны-антипода для него и подобрать было нельзя. 

«Я вырос без гор, неподалеку от морского залива, где если что и возвышалось, так это небоскребы. Мне были хорошо знакомы урбанные крайности: водоворот толпы, стремительное движение автомобилей, бьющая через край энергия городской жизни, преступность. Но экстремальные проявления природы, такие как жестокое ненастье или головокружительная бездна под ногами — ни с чем таким я прежде ни разу не сталкивался».

Не скучал ни секунды

Кто говорит, что в Швейцарии скучно? Вот Теджу Коул утверждает, что за всё время его пребывания в Швейцарии ему не доводилось скучать ни секунды. Будучи полнейшим чужаком на всех этапах своего пути, он наслаждался ощущением, что время вокруг него замерло, и он словно плывет в одиночестве в некоем мифическом пространстве. Слово Fernweh перевести сложно. Оно играет роль антонима к Heimweh (буквально «боль и тоска по дому», «ностальгия») и скорее означает что-то вроде «грусть-тоска меня снедает по дальним странам». Однажды побывав в экзотической для себя Альпийской стране, следующие пять лет писатель возвращался в нее снова и снова. Он убежден, что понять Швейцарию можно только через ее горы. 

Пересечь Альпы через Сен-Готардский перевал? В свое время это предприятие было сродни спортивной авантюре, вдохновлявшей лучших европейских мыслителей и бросавшей вызов художникам и писателям. Вспомним только путешествие Гёте на перевал Фурка. Именно там он увидел некую небесную Швейцарию ─ идеальный экран для проецирования на него своей усталости от скуки Веймарского двора. С тех пор Швейцария присутствует в европейском искусстве и литературе как некий оксюморон, где «земли мало, а молока много. Начальства не ждут, а улицы чисты. Национальный герой — убийца, а граждане законолюбивы. Исправно платят налоги, правительства не боятся и живут не от войны до войны» (Михаил Шишкин, «Русская Швейцария»). 

Теджу Коул 

(Teju Cole, 27 июня 1975, Каламазу, США) — американский писатель, фотограф, историк искусства нигерийского происхождения. Рос в Нигерии, семнадцатилетним вернулся в США. Учился в колледже Каламазу, в Школе восточных и африканских исследований при Лондонском университете. 

В 2012 году был гостем Международного литературного фестиваля в Берлине. В 2014 году жил как приглашенный писатель в Цюрихе. В настоящее время — особый гость в Bard College. Публикуется в The New York Times, The New Yorker, Granta, The New Inquiry и др. Прозу Коула сравнивают с повествовательной манерой В. Зебальда и Дж. Кутзее.

Источник: Википедия

Разойдясь в качестве клише по всему миру, Швейцария во многом остается экраном и для изживания каких-то своих, частных проблем, и для переживания своих, индивидуальных стремлений. При этом знать то, как Швейцария живет и функционирует на самом деле, никому не хочется. Не имеет смысла и не играет никакой роли! Зато не случайно Швейцария десятилетиями становилась главной сценой для романтических музыкальных сцен в индийских болливудских фильмах, словно у них самих в Индии гор нет. Но нет, видимо, дело не в горах, а в чем-то ином. Кто там поймет эту загадочную индийскую душу!

Где делают Луну? А Швейцарию?

Однако ясно одно: будучи вещью в себе и для себя, Швейцария 700 лет развивалась неисповедимыми путями, объяснить которые и распутать хитросплетения которых можно, но зачем? А вот внешний образ этой страны (тут Швейцария это должна признать) был изобретен британской индустрией путешествий в 19-м веке. Ну, как изобретен? Примерно в той же мере, в какой, как говорил классик, луна делается из сыра в Гамбурге. Тогда Швейцария считалась экзотическим и дешевым (!) направлением для представителей бурно растущего буржуазного среднего класса. 

И это был действительно «квантовый скачок», с учетом того, что до этого, в течение 17-18 веков Швейцария высоко ценилась в британских аристократических кругах, будучи частью «Великого Тура» или Grand Tour — многомесячного тщательно распланированного путешествия по достопримечательностям континентальной Европы, предназначенного для молодых знатных людей, но также и для молодых женщин в сопровождении доверенного лица.

Этот «Тур» был своего рода обрядом инициации, качественным превращением европейских подростков в здравомыслящих леди и джентльменов, уже в своей молодой жизни «повидавших виды». Дешевле с тех пор Швейцария явно не стала, скорее наоборот. Теджу Коул прекрасно понимает, что он имеет дело с воображаемой Швейцарией. Он не уверен, что его опыты когда-нибудь окупятся, приведут к чему-нибудь ощутимо значимому и интеллектуально, и творчески. Поэтому для начала Т. Коул использует полученные им изображения и написанные тексты, чтобы раздвинуть границы давнишних расхожих представлений о Швейцарии. 

Его размышления прорастают через текст и сплавляются с чередой на первый взгляд ничего не говорящих образов, похожих иногда на раскадровку какого-то так до сих пор и не снятого о Швейцарии фильма. Одно можно сказать наверняка: Теджу Коул, несомненно, внес свой вклад и в создание, и одновременно в демонтаж швейцарских клише, существующих в нашем коллективном и индивидуальном бессознательном.

Теджу Коул о «тоске по дальним странам»

«Немецкое слово для «тоски по дому» звучит как Heimweh. Легенда гласит, что овеянные воинской славой швейцарские наемники, с 15-го века служившие государям по всей Европе и использовавшиеся для ведения междоусобных войн, были выносливыми солдатами и не поддавались обычным человеческим слабостям. За исключением одной: они ужасно скучали по дому, по своим кантонам, чистым озерам и охраняющим их эту красоту горным вершинам. Это чувство они и звали Heimweh. 

Данное психосоматическое расстройство было впервые изучено и излечено в 1688 году швейцарским врачом Йоханнесом Хофером (Johannes Hofer), французским студентом-медиком, выучившимся в Базеле, который также дал ему греческое название «ностальгия». Хофер составил его из двух древнегреческих слов νόστος — «возвращение на родину» и άλγος — «боль, печаль». В английский язык оно вошло в конце 18-го века в форме «homesickness», а попав в литературный немецкий, слово Heimweh тут же обзавелось и антонимом Fernweh, означающим тягу к далеким местам, к дальним странами, стремление оказаться вне дома. 

Fernweh, эта «боль по дали», похожа на страсть к путешествиям, была, как и «боль по дому», явлением болезненным, носящим невротичный оттенок. Этот термин говорит о том состоянии души, когда хочется прямо сейчас унестись куда-нибудь в дальние дали. «Ферн-Ве», — кажется, шепчут и вздыхают эти два слога. А вот страсть же к прогулкам, известная под названием Wanderlust, более светла, как печаль поэта, и в свою очередь уходит корнями в немецкую романтическую литературную традицию начала 19-го века и больше связана с однодневными вылазками на свежий воздух. Часто она ассоциируется с известной картиной Каспара Давида Фридриха, на которой одинокий путешественник прогуливается среди захватывающих дух пейзажей, дивясь красотам и мудрости природы».

Изображения следов человека без человеческого присутствия

«Мне все меньше хотелось заселять мои снимки людьми и становилось все интереснее находить изображения следов человека без человеческого присутствия. Я реже, чем в прошлом, прибегал к глубокой тени. Ночные съемки почти прекратились. Когда последовательность (образов) начала обретать форму, я стал лучше разбираться, что войдет в проект, а что нет.

Следы человека без самого человека. Teju Cole

Я постоянно изучал фотографии, но одновременно с этим также погрузился и в ритмы некоторых художников и мастеров коллажа: Шардена, Матисса, Раушенберга, Мехрету, Муту. Я отложил в сторону несколько «хороших» фотографий, так, как если бы я вычеркнул слишком красивые предложения из черновика, и научился тому, что ряд вызывающих сложные размышления фотографий стоит разбавить одной-двумя более легкими и продуваемыми. В конце концов, авторство — это не только то, что автор создал, но и то, что он отобрал, чтобы представить публике».

«Не слишком притязает на величие» 

«Цюрихское озеро, неожиданно большое по размерам и такое же чистое и изящное, как город, с которым оно делит свое имя. Известный путеводитель издательства «Бедекер», описывает его следующим образом: «Пусть его пейзаж и не слишком притязает на величие, своей красотой оно несравнимо превосходит любое другое озеро».

Цюрихское озеро, неожиданно большое по размерам и такое же чистое и изящное. Teju Cole

Но я бы поставил Цюрихское озеро на один уровень с озером Бриенц, которое летом приобретает гипнотическую бирюзовую прозрачность, будучи окруженным крутыми зелеными скалами, зимой грозящими обрушиться лавиной на прибрежные деревушки. Настоящая проблема, с которой я столкнулся, заключалась в том, что, на каком бы озере в Швейцарии ты ни оказывался, оно немедленно начинало тебе представляться самым красивым из всех уже увиденных ранее».

«Пограничье между вещами и образами вещей»

«Чем дальше я снимал, тем больше замечал, как меня тянет к дорожным знакам и указателям, к зеркалам на дорожках (в Швейцарии на многих перекрестках улиц установлены прямоугольные зеркала для водителей, в которых виден пейзаж позади вас, возвышающийся над тем, что вы видите впереди), к схемам и картам, к настоящим горам и к изображениям гор на рекламных щитах и плакатах.

«Чем дальше я снимал, тем больше замечал, как меня тянет к дорожным знакам и указателям, к зеркалам на дорожках». Teju Cole

Я заметил (…), что некоторые из моих фотографий гор выглядели как фотографии фотографий гор. Меня тянуло к этому мерцающему пограничью между вещами и образами вещей».

«Счастливым… в силу невозможности»

«Я никогда не видел себя швейцарцем. Я никогда не испытывал желания переехать в Швейцарию. Единственное, что влекло меня к ней, — это то, что уж там-то отдаленность и чуждость мне были гарантированы. (…) И я чувствовал себя в Швейцарии как дома именно потому, что моим домом она не была. Это сделало меня счастливым именно в силу этой невозможности».

«Я никогда не видел себя швейцарцем». (Teju Cole/MACK) Teju Cole

«Легкий головокружительный трепет»

«Июль 2015 года. Поздний вечер. Гостиничный номер в Цюрихе. Весь день я провел на улице, щелкая фотоаппаратом, но не сделал ни одного хорошего снимка. Я снимаю крышку с объектива. Сейчас я снимаю на Canon Elan 7, прекрасный легкий аппарат S.L.R. производства примерно 2000-х годов. Я устанавливаю камеру на штатив. На передней части отдельно стоящего шкафа в комнате сделано изображение корабля, плывущего по озеру, с горами на дальнем плане. В этой комнате ты можешь, внезапно проснувшись ночью и увидев озеро, слабо освещенное уличным фонарем, представить себя на плаву, ощутить легкий головокружительный трепет от исчезновения собственного «я», который уравновешивается приятным чувством обладания собственной комнатой.

Июль 2015 года. Поздний вечер. Гостиничный номер в Цюрихе. Teju Cole

Я нацеливаюсь на шкаф. Отворяю окна за моей спиной и чуть по-иному настраиваю камеру, увеличивая экспозицию. Черная лампа, серые обои в полоску, платяной шкаф, складная багажная полка, черные выключатели, медная ручка на черной двери. В таком виде они выглядят как иллюстрация в детской энциклопедии. Это дверь. Это корабль. Это озеро. А это гора. А это комната, из которой ты стремишься уйти, комната, наполненная ностальгией по дальним странствиям. А вот человек в комнате, присевший за камерой, готовый сделать свой снимок далеко-далеко от дома — пока еще не совсем счастливый, но все же более удовлетворенный, чем окажись он где-то еще…»