Фридрих Дюрренматт — художник, которого все считали писателем

Свое рабочее ателье Фридрих Дюрренматт разделил на пространство для литературы и пространство для живописи. Снимок сделан в 1979 году. RDB

В 2015 году исполняется 25 лет со дня смерти швейцарского писателя и драматурга Фридриха Дюрренматта, а также 15 лет с момента открытия в городе Невшатель «Центра Фридриха Дюрренматта», занимающегося изучением и сохранением картин великого литератора. 

«Я не художник. Я рисую в детской манере, но мыслю я отнюдь не по-детски. Рисую я по той же причине, по которой занимаюсь литературой, а именно, потому что я мыслю». Так сам Дюрренматт описывал связь между литературой, которая была его профессией, и живописью, которая была его страстью.

Шарлотте Керр (Charlotte Kerr), вдове умершего в 1990 году Фридриха Дюрренматта, понадобились целых десять лет, прежде, чем ей удалось убедить консервативную швейцарскую общественность в том, что наследие ее супруга-живописца не менее важно и значительно, нежели всё его литературное творчество.

Итогом проявленной ею поистине железной воли стал открытый в 2000 году во франкоязычном швейцарском городе Невшатель научно-мемориальный «Центр Фридриха ДюрренматтаВнешняя ссылка» («CDN»), под сводами которого разместилась богатая коллекция, насчитывающая около тысячи картин и рисунков, созданных драматургом в самой разной технике и с применением самых разных изобразительных средств.

Так в Швейцарии возникло своего рода разделение труда: если картины и рисунки великого литератора хранятся в Невшателе, на территории «французской» Швейцарии, то все его рукописи нашли себе вечное пристанище в авторитетном Швейцарском литературном архиве («Schweizerisches Literaturarchiv» — «SLAВнешняя ссылка»), являющемся научным подразделением Национальной библиотеки («NationalbibliothekВнешняя ссылка»), расположившейся в Берне, на территории Швейцарии «немецкой».

Кстати, само создание Швейцарского литературного архива является еще одной непосредственной заслугой писателя, который согласился передать свой творческий архив Национальной библиотеке только при условии создания структуры, которая отдельно занималась бы сохранением и изучением литературных рукописей.

Художник, который не хотел быть живописцем

В Невшателе писатель поселился в 1952 году и прожил там до самой своей смерти. Дюрренматт признавался с иронией, что этот регион Швейцарии он выбрал для жизни только из-за «удобного железнодорожного сообщения», хотя на самом деле за этим решением таилось стремление отойти на некоторую дистанцию по отношению к Цюриху с его слишком суетливой театральной и литературной жизнью.

Добраться до здания «Центра Фридриха Дюрренматта», возведенного из серого и черного камня знаменитым швейцарским архитектором Марио Ботта (Mario BottaВнешняя ссылка) не очень легко. Приходится идти все время вверх по узкой, извилистой улочке. Зато с террасы «Центра» нам открывается великолепный вид на город Невшатель, на одноимённое озеро и далекие Альпы у самой линии горизонта.

Разрабатывая концепцию «Центра» Марио Ботта непременно хотел сделать его как бы посмертным продолжением дома писателя. В итоге модернистское здание музея было вплотную пристроено к особняку, в котором жил и работал Дюрренматт. Постоянная экспозиция его полотен размещена в просторном выставочном зале, обладающем сложной системой освещения.

Во время экскурсии по «Центру» посетители могут ознакомиться с наиболее важными фактами из жизни Дюрренматта, а заодно и разобраться, каким образом в его лице смогли так долго и так успешно уживаться драматург и художник.

Визуальным и смысловым центром постоянной экспозиции живописных работ драматурга в «Центре Фридриха Дюрренматта» является его картина «Последнее заседание совета директоров Центрального банка Швейцарии». © Centre Dürrenmatt Neuchâtel

Марио Ботта всегда восхищался Дюрренматтом. С его подачи и при его участии в 1991 году, на первую годовщину смерти классика, в Художественном музее Цюриха (Zürcher KunstmuseumВнешняя ссылка) уже проходила крупная ретроспектива картин писателя. Уроженец кантона Тичино, Марио Ботта не только разработал идею внешнего облика «Центра Дюрренматта», но и концепцию постоянной экспозиции собранных под его сводами полотен.

«Нам нужно было адекватно представить публике картины человека, который по сути художником не был. Решить эту задачу оказалось не очень просто», — говорит архитектор. «Мы попытались превратить полотна в объекты, которые являются своего рода метафорами мышления Дюрренматта. Оттого у рисунков и картин нет рамок, и именно поэтому мы не стали вешать их непосредственно на стенах, разместив на некотором расстоянии от них».

Единственное исключение составляет картина «Последнее заседание совета директоров Центрального банка Швейцарии», написанная маслом и показывающая банкиров, совершающих коллективное самоубийство. «Речь идет о небольшой, гротескной и ироничной картине, которую Дюрренматт лично создал в золотом обрамлении», — рассказывает Марио Ботта. «В логике нашей выставочной концепции мы специально обратили внимание на рамку, выделив и подчеркнув ее монументальный характер, что придало всей картине характер настоящего политического и идеологического манифеста».

Возможность выразить себя свободно

«Дюрренматт говорил, что он мыслит образами. Перенесенные на полотно в виде картины или рисунка, они позволяли ему выражать то, о чём он был не в состоянии написать», — замечает Мадлен Бетчарт (Madeleine BetschartВнешняя ссылка). С 2014 года она является директором «Центра Дюрренматта».

«Можно сказать, что живопись была его страстью. Выставлялся он очень редко. Он разработал свой собственный художественный язык, на который много чего повлияло. В его библиотеке, которая по-прежнему находится в доме, где он жил, можно найти многочисленные книги по искусству, которые подтверждают его интерес к живописи, его любопытство в отношении всего, что было связано с изобразительным искусством», — указывает М. Бетчарт.

Ульрих Вебер (Ulrich WeberВнешняя ссылка), курирующий «отдел Дюрренматта» в Швейцарском литературном архиве, считает писателя уникальным сразу в двух отношениях. «Во-первых, он был самоучкой, во-вторых, он оставался в стороне от разных модных стилей и художественных движений современности, особенно от авангарда. Он был решительно против того, чтобы его относили к той или иной категории в искусстве, он ненавидел саму мысль об этом».

Ульрих Вебер считает, что живопись Дюрренматта дополняет его литературу, и это очень важно с точки зрения его творческой биографии, ведь вплоть до 25 лет его в равной степени интересовали оба направления, но потом он выбрал для себя литературу в качестве главного занятия.

Год памяти

По случаю 25-летия со дня смерти писателя «Центр Дюрренматта в Невшателе» проводит целый ряд памятных мероприятий.

2015 год оказался юбилейным и для самого «Центра», который был основан по инициативе федерального правительства Швейцарии 15 лет назад.

Основная задача «Центра» — сбор, хранение, изучение и продвижение живописного наследия Дюрренматта. Коллекция «Центре» включает в себя около 1000 его работ.

«Уже будучи писателем, а точнее, драматургом, он часто сталкивался с очень бурной реакцией зрителей и критиков на свои тексты. Он был более уязвим и раним, чем это можно было бы увидеть со стороны. И тем важнее была для него область, где он мог выразить себя свободно и в полной мере. То есть живопись была для него своеобразным ответом на реакцию публики, читающей его книги».

Вечные темы, доведенные до абсурда

Большая часть коллекции живописи «Центра Дюрренматта» состоит из рисунков и карикатур, которые зачастую весьма безжалостны. Кроме картин маслом в коллекцию входят также гуашевые рисунки и литографии, созданные по большей части в последние годы его жизни. 

Преподающий в настоящее время в Цюрихе теолог, специалист в сфере христианской догматики Пьер Бюлер (Pierre BühlerВнешняя ссылка) картинами Дюрренматта занимается уже давно. На данный момент у него вышло уже несколько философско-искусствоведческих исследований, включая опубликованную в 2011 году статью, в которой он пытается разобраться с образом Дон-Кихота в живописи швейцарского драматурга. Будучи в свое время профессором Университета в Невшателе, он встречал художника и писателя лично. 

«Дюрренматт всегда подчеркивал, что не имеет художественного образования, но как раз это и делает его работы такими впечатляющими. И вовсе не случайно, что и в живописи, и в литературе он разрабатывал одни и те же мотивы, потому что, как он сам говорил, картины были для него полем битвы, на котором он сражался со своими литературными темами или, возможно, с самим собой. Живопись была для него параллельной работой, передышкой, которую он брал тогда, когда его литературное творчество начинало пробуксовывать», — объясняет Пьер Бюлер.

Темы, которые Дюрренматт, сын пастора, черпал из Библии и греческой мифологии, помогали ему «концентрироваться на том, о чём он всегда хотел говорить со своими читателями и зрителями, а именно, на темах столкновения человека с падением, поражением, нелепой случайностью, с одиночеством, смертью и, в конечном итоге, с Абсолютом.

Фундаментальная трагедия всей человеческой экзистенции также находит у него свое отражение, в частности, в образе Минотавра, заключенного в лабиринте», — продолжает П. Бюлер.

Автопортрет. К самому себе Дюрренматт относился не без иронии. © Centre Dürrenmatt Neuchâtel / Confédération suisse

Размышляя на библейские темы, Дюрренматт отнюдь не придавал особого значения собственно верующим людям, напротив, их вера не становилась их привилегией, в его текстах они, как и все, сражались с бытием и терпели поражение, как и все остальные. «Я протестант и я протестую», —  одна из острот Дюрренматта, ставшая потом общеизвестной поговоркой, тоже во многом отражает его подход к творчеству и миру вокруг.

«От своих родителей он унаследовал сознательное отношение к религии, от себя же он добавил еще и долю критики. Под конец жизни он вообще предпочитал называть себя атеистом, его позиция претерпела серьезную радикализацию в результате все более активного неприятия любых систем, идеологий и фанатизма в целом», — резюмирует П. Бюлер.

Амбивалентный художник

Швейцарский историк-искусствовед Мириам Миндер (Myriam Minder) завершает в настоящее время работу над своей диссертацией, посвященной Дюрренматту-художнику. Именно ее нам следует благодарить за то, что драматург и писатель стал объектом изученияВнешняя ссылка в рамках истории не только литературы, но теперь еще и изобразительного искусства.

«Внимательно анализируя творческий мир Швейцарии той эпохи, мы увидим, что Дюрренматт не подходил ни под одно определение, его невозможно было «задвинуть» ни в одну из существовавших категорий», — говорит она. «Он брал всем знакомые мотивы, но потом так преображал их, что вам не оставалось ничего другого, кроме как развести руками перед совершенно невероятной интерпретацией, казалось бы, хорошо известного сюжета. Так стало, например, с «Браком в Кане Галилейской», изображенным у него в виде какого-то бессовестного кутежа. Дюрренматт всегда был способен удивить».

Самая, наверное, полная выставка картин Дюрренматта прошла в 1985 году, за пять лет до его смерти, в Историко-художественном Музее Невшателя (Museum für Kunst und Geschichte NeuenburgВнешняя ссылка). В архивах Мириам Миндер обнаружила документы, которые показывают, что и другие швейцарские музеи с радостью провели бы у себя такую выставку, но Дюрренматт отклонил в итоге все их предложения.

«Он согласился выставить свои картины, показаться общественности, но потом выставка прошла, и он тут же снова укрылся в своем доме. Такая двойственность, — желание быть на виду и одновременно стремление сохранить свою неприкосновенность, — является проявлением той же самой двойственности, что была присуща ему в сфере творчества. Например, Дюрренматт всегда утверждал, что не является художником, но при этом он часто изображал себя на автопортретах в характерных одеждах живописца».

Не исключено, предполагает Мириам Миндер, что это у него была такая форма, наверное, главного вопроса, который задает себе любой творческий человек: «Что вообще это означает — быть художником?»

Фридрих Дюрренматт

Родился в 1921 году в семье протестантского пастора в городе Конольфинген, кантон Берн. Романы «Судья и его палач» (1950/51), «Подозрение» (1951/52) и «Обещание» (1958) сделали его одним из самых значительных писателей Швейцарии послевоенной эпохи.

Наибольшего же успеха он достиг в качестве автора пьес «Визит старой дамы» (1956 г., экранизирована в 1989 году Михаилом Казаковым) и «Физики» (1962 г.). Пьеса «Визит старой дамы» имела также огромный коммерческий успех, благодаря которому Дюрренматт стал финансово независимым человеком.

Живопись Дюрренматта выставлялись на протяжении его жизни четыре раза: в 1976 году в «Hotel Du Rocher» в Невшателе, в 1978 году в галерее «Keel» в Цюрихе, в 1981 году в галерее «Albert Loeb» в Берне.

Самой крупной же его прижизненной выставкой стала экспозиция, проведенная в 1985/1986 гг. в «Историко-художественном Музее Невшателя» («Museum für Kunst und Geschichte Neuenburg»).

Умер в 1990 году. Ретроспективу его живописных работ через год после смерти Дюрренматта провел «Художественный музей Цюриха» («Kunstmuseum Zürich»).

Перевод на русский и адаптация: Надежда Капоне, Игорь Петров