Швейцария это тоже «отдельная цивилизация»?

Американские военнослужащие покидают вокзал города Люцерн: отгремев, закончились бои, и в Швейцарии они намерены провести несколько дней отпуска за счет правительства этой страны. Со стороны Конфедерации данная акция была задумана и реализована в качестве жеста доброй воли! Фото сделано во второй половине 1945 года. Keystone / Str

Когда 75 лет назад закончилась Вторая мировая война, большая часть Европы и мира лежала в руинах, однако Швейцария, словно каким-то чудом, была относительно благополучной и по крайней мере неразрушенной страной. 

Историк Якоб Таннер о Второй мировой войне, роли в ней Швейцарии и о том, как послевоенный период повлиял на отношение Конфедерации к Европе.

swissinfo.ch: Более пятидесяти миллионов погибших, разбомбленные города, опустошенных ландшафты, экономики целых стран лежат в руинах, беженцы везде в глобальном масштабе. А как Швейцарии пережила в 1945 году окончание войны?

Якоб Таннер (Jakob Tanner)​​​​​​​, швейцарский историк. Keystone / Steffen Schmidt

Якоб Таннер (Jakob Tanner): В стране царило облегчение, повсюду звонили церковные колокола. Но при этом общество было в состоянии неопределённости. Никто не знал, что произойдет дальше. Экономически Швейцария выделялась на фоне других стран нетронутым жилым и коммерческим недвижимым фондом, а также эффективной и развитой промышленностью. В то же время политическое настроение общества характеризовалось идейной поляризацией — уже примерно с середины войны в стране участились трудовые конфликты, началась классовая борьба за будущее. Но в целом окончание войны было отмечено ростом степени открытости общества (после самоизоляции времен мирового конфликта).

swissinfo.ch: Какую роль сыграла Швейцария во Второй мировой войне?

Я. Т.: Швейцария, разумеется, не смогла не испытывать влияния со стороны силовой политики в Европе. Швейцария была торговой площадкой, центром управления финансовыми, в том числе и золотыми, потоками, ареной для секретных служб, приютом для тех, кого подвергали преследованиям, «надежной гаванью» для беглого капитала, пусть даже в 1942 году правительство и объявило, что «лодка переполнена» и закрыла границу, в том числе и для беженцев.

swissinfo.ch: При этом особенно противоречивыми были ее отношения с Германией?

Я.Т.: Для Швейцарии экономические отношения с державами «Оси» были очень важны, они снижали давление на рынок труда, а импорт позволял получать средства и строить на них «альпийскую крепость». Тем не менее нельзя сказать, что тем самым Швейцария-де затягивала войну: ее экономический потенциал для этого был слишком мал. С другой стороны впоследствии многие бывшие нацисты действительно имели возможность, например, получить из Швейцарии в письменном виде своего рода «индульгенции» — особенно в связи с Нюрнбергским процессом над военными преступниками.

swissinfo.ch: Такой глобальный вооруженный конфликт, как Вторая мировая война, не мог просто взять и прекратиться. Вот почему сегодня мы говорим о «длинном послевоенном периоде». Какое влияние эти годы оказали на Швейцарию?

Я. Т.: В период до 1948 года в Швейцарии во многом были установлены политические вехи для движения в будущее. По окончании войны женщины, например, ожидали, что их усилия на «домашнем фронте» будут оценены по достоинству и они в порядке компенсации получат право голоса на федеральном уровне. Но парламент все так же придерживался мнения, что демократия — это исключительно мужское дело. В конце концов в Швейцарии возникла этакая уполовиненная демократия, в которой военная служба мужчин носила едва ли не культовый статус и в которой женщинам не разрешалось участвовать в голосованиях (на федеральном уровне) до 1971 года.

swissinfo.ch: В это же время в мире была создана совершенно новая международная структура.

Я.Т.: Швейцария действительно пристально следила за процессом создания ООН. В 1920 году она (по итогам референдума) вступила в Лигу Наций, и в 1945 году все в Швейцарии понимали, что нейтральное небольшое государство будет напрямую зависеть от новой архитектуры безопасности в Европе и мире. Но потом вопрос вступления в ООН очень быстро и надолго исчез из актуальной повестки дня. Швейцария участвовала в деятельности некоторых комитетов и агентств ООН, носившей «технический» характер, однако в политическом плане она стремилась оставаться в стороне.

Европа сначала должна стать более швейцарской, и только потом Швейцария сможет стать более европейской

swissinfo.ch: Такой же курс она взяла и на европейском направлении?

Я.Т.: Швейцария после войны была местом концентрации самых разных проевропейских движений. Однако политическое руководство страны предпочло действовать самостоятельно. Популярной была и до сих пор остается идея о том, что это Европа сначала должна стать более швейцарской, и только потом Швейцария сможет стать более европейской.

+ О том, как Швейцария избежала соблазна авторитаризма, читайте в этом материале. 

swissinfo.ch: В этом контексте в Швейцарии часто говорят о некоем «особом швейцарском случае», или пути развития, мол, она есть ни что иное как отдельная цивилизация?

Я.Т.: Следы такой исключительности можно найти в идеологии каждой нации. Если смотреть с этой точки зрения, то в мировой истории вообще нет ничего, кроме сплошных «отдельных цивилизаций». Что касается Швейцарии, то она прибегла к такой терминологии, так сказать, не от хорошей жизни, ведь после 1945 года ей постоянно приходилось оправдываться. Концепция «особого случая» должна была помочь нейтральной Швейцарии восстановить свою подмоченную репутацию, и все сопутствующие аргументы вызвали поэтому на внутриполитической арене значительный и позитивный отклик.

swissinfo.ch: При этом у Швейцарии и Европы было много общего.

Я.Т.: В самом деле, например, так называемое «экономическое чудо», то есть этап послевоенного социально-экономического подъема, который в каждой западноевропейской стране назвался примерно одинаково, с отсылкой к образу некоего «необъяснимого происшествия».

Государство всеобщего благосостояния и социальная рыночная экономика, права человека, стандарты поведения в области личной мобильности, потребления или в сфере заключения браков — и Западная Европа, и Швейцария развивались в одном направлении, то есть в сторону современного общества развитого потребления и досуга.

При этом Швейцария была тесно связана с остальной Европой не только внешнеэкономическими связями. Приток сотен тысяч гастарбайтеров стал как раз в Швейцарии одним из факторов быстрого экономического роста. Занимая официально нейтральную позицию, Швейцария, само собой, видела себя частью свободного Запада.

swissinfo.ch: Еще одно сходство заключается в общих переломных моментах истории. Например, такой цезурой были кардинальные преобразования и перемены семидесятых годов 20-го века.

Я.Т.: Распад Бреттон-Вудской системы в 1971-1973 годах и переход к свободному, плавающему обменному курсу валют как раз уже тогда и заложили основу для единой европейской валюты. В тот же момент подошла к концу и длившаяся несколько десятилетий фаза послевоенного экономического бума, появилась новая форма капитализма — я имею в виду инфраструктуру глобального финансового рынка. Все это оказало прямое влияние на Швейцарию и кардинально изменило всю структуру власти в стране. Здесь начала формироваться новая интернациональная финансово-промышленная элита, старая модель накопления «административных ресурсов» на основе, например, знакомств, налаженных во время службы в армии, а также манера занимать бесчисленное множество «добровольных и бесплатных» постов в сфере культуры, бизнеса, локальной политики — все эти традиции исчезали быстрыми темпами.

+ Есть ли в Швейцарии элита?

swissinfo.ch: Конец холодной войны — это еще одно событие, которое роднит Швейцарию и Европу.

Я.Т.: Это так только кажется на первый взгляд. Ведь Швейцария параллельно с процессом экономической интернационализации пережила серьезное национально-мифологическое поражение. О чем речь? В 1992 году Федеральный совет подал заявку в Брюссель с желанием начать переговоры о вступлении в Европейское Сообщество. Однако в конце этого же года национальные правые силы в лице Швейцарской народной партии во главе с Кристофом Блохером провели эффективную агитационную кампанию, что в итоге не позволило Швейцарии вступить в Европейское экономическое пространство по итогам драматического референдума. С тех пор швейцарцы прочно породнились с образом маленькой, нейтральной, гуманной и успешной Швейцарии, при этом ментально далекой от Евросоюза — последствия этого ощущаются и по сей день.

+ Как европейский вопрос сделал Швейцарскую народную партию сильнейшей в стране?

swissinfo.ch: И мы как раз переносимся в 2020 год. В настоящее время многие считают, что институты и ценности, возникшие после 1945 года, находятся сейчас под мощным и агрессивным обстрелом!

Я.Т.: Это зависит от того, как определить, что есть «настоящее» и что есть «коронакризис». В средствах массовой информации сейчас постоянно появляются отсылки к чрезвычайному положению и ко всеобщей неопределенности времен Второй мировой войны. Никто не спорит, это позволяет создать захватывающий нарратив. Однако, я думаю, что сравнения коронавируса с войной все-таки на поверку оказываются притянутыми за уши. Эта метафора приводит к неправильным рецептам. Куда важнее увидеть, что после 1945 года в мире появился институциональный базис, который был и остаётся поразительно стабильным. ООН и особенно ВОЗ, основанная в 1948 году, по-прежнему играют важную роль, а идея (необходимости создания основ системы) глобального управления (Global Governance) актуальна сейчас как никогда.

Якоб Таннер  

Входил в состав Международной комиссии историков под руководством Ж.-Ф. Бержье, изучавшей политический и торгово-экономический курс Швейцарии во время Второй мировой войны. Бывший профессор Цюрихского Университета со специализацией на социально-экономической истории, считается ведущим историком современной Швейцарии.