Архитектор Аннет Жигон: строить красиво, думая об экологии

Аннет Жигон в последние годы активно занимается вопросами экологичного и энергосберегающего строительства. Gigon/Guyer/Inge Zimmermann

Как совместить эстетику и экологичность? Как мог бы выглядеть дом будущего? Швейцарский архитектор Аннет Жигон (Annette Gigon) рассказывает нам в интервью, с какими проблемами сталкивается современный зодчий, твердо намеренный учитывать в рамках своих проектов природоохранные императивы настоящего и будущего. 

Первым заметным проектом Аннет Жигон и ее делового партнера Майка Гийе (Mike Guyer) стал построенный в 1992 году в Давосе широко известный в узких кругах искусствоведов и любителей живописи музей Кирхнера (Kirchner Museum). Познакомились они еще во время своей учебы в Высшей технической школе Цюриха (ETH Zürich), ведущем техническом вузе континентальной Европы. А в 1989 году этот тандем архитекторов уже основал Архитектурное бюро Жигон и Гийе.

С тех пор они прославились не только неординарными зданиями музеев, например, комплексом Художественного музея региона Аппенцелль (Kunstmuseum Appenzell), зданием музея Йозефа Альберса в немецком городе Боттроп в регионе Рурской области (Josef Albers Museum Quadrat Bottrop) и новым корпусом Швейцарского музея транспорта (Verkehrshaus) в Люцерне. У них в активе также много оригинальных жилых и офисных зданий, включая знаменитый «зелёный» небоскреб «Прайм-тауэр» (Prime Tower) в Цюрихе.

Будучи профессором своей Альма-матер, Аннет Жигон в последние годы активно занимается вопросами экологичного и энергосберегающего строительства, включая разработку максимально простых для понимания экологических СНИПов, регулирующих как использование современных строительных материалов, так и последующую инженерно-техническую эксплуатацию уже построенных и введенных в строй зданий.

В своей проектно-строительной практике Архитектурное бюро Жигон и Гийе все чаще использует такой экологически чистый стройматериал, как древесину — ярким примером такой архитектуры стал проект нового школьного здания в Люцерне, конкурс на возведение которого как раз из дерева они недавно выиграли. Но и бетон при этом тоже отнюдь не следует сбрасывать со счетов. В этом Аннет Жигон убеждена абсолютно.

SWI swissinfo.ch: Сегодня в мире на строительный сектор приходится 37% всех эмитированных парниковых газов (водяной пар, метан, СО2), из них по крайней мере 8% приходится на один только бетон.

Аннет Жигон: А еще 8% — на сталь. Такие показатели применительно к строительному сектору суммируются за счет выбросов, возникающих не только из-за собственно производства, но и в результате эксплуатации систем отопления, горячего водоснабжения и искусственного освещения. Расход материалов тут огромен, масштабы растут, тем более что сейчас по всему миру идет просто гигантское строительство.

Здание Музея Кирхнера (Kirchner Museum) в Давосе, 1992 год. Конкурс 1989 года, 1 премия. Christian Beutler/Keystone

Возможно ли сократить эти так называемые «серые», то есть с трудом поддающиеся учету выбросы, путем применения более экологичных стройматериалов?

Да. Но я хочу сразу сказать, что меня привлекают все материалы, и тут я стараюсь быть беспристрастной. В архитектуре все зависит от того, как работать с материалами. Тот же железобетон не стоит так уж демонизировать. Его используют так часто, потому что он прост в применении, надежен и эффективен с точки зрения сейсмостойкости, противопожарной безопасности и шумопоглощения. При этом кирпичи тоже ведь приходится обжигать очень энергетически затратным способом, и я бы не сказала, что они и есть реальная альтернатива бетону. 

Теоретически древесина экологически нейтральна, так как это природный возобновляемый стройматериал. Но и ее на практике нужно колоть, транспортировать, сушить или делать тот же клеёный массив. Но хотя бы у дерева и других таких природных материалов есть одно преимущество, и оно состоит в том, что они удерживают углерод, не давая ему попасть в окружающую среду, — по крайней мере, пока дома, из них построенные, стоят на своем месте. Однако не стоит забывать, что леса не производят бесперебойно количество древесины, которое бы позволило полностью перевести на неё все мировое капитальное строительство.

Похоже, что капитальное строительство с нулевым выбросом — это пока вопрос далекого будущего. А как насчет выбросов СО2, вызванных отоплением и технической эксплуатацией зданий?

Переход на сознательно экономное потребление энергии начал происходить после нефтяного кризиса (1974 года) и предупреждений Римского клуба (о пределах роста). Именно тогда начался тренд к повышению энергоэффективности жилого фонда за счет последовательной теплоизоляции стен. В 1980-е годы, то есть в наше студенческое время, нормой были пять сантиметров теплоизоляции. Сейчас этот показатель в четыре-шесть раз больше. Так что дома последних тридцати лет в большинстве случаев остаётся только оснастить тепловыми насосами.

Здание Музея Линера (Museum Liner) в г. Аппенцелль (Appenzell). . Regina Kuehne/Keystone

Куда больше хлопот доставляют нам совсем старые дома, которые либо плохо, либо вообще не изолированы и в большинстве своём до сих пор отапливаются минеральным ископаемым топливом (солярка). В Швейцарии к этой категории относится почти половина всего жилого фонда. Парадокс, но многие старые здания стали неэффективно использовать энергию именно после перехода на, казалось бы, более эффективное центральное отопление. И это ясно: если раньше простой печкой отапливались лишь отдельные комнаты и лишь некоторое время, то после установки центрального отопления обогреваться стал круглосуточно уже весь дом.

Значит, главный фактор теперь — это теплоизоляция?

Мы провели по этому вопросу исследование и пришли к следующему выводу. Если в доме использовать теплоизоляцию 20–30 сантиметров толщиной, если установить тепловой насос и фотоэлектрические элементы, если учитывать при этом все «серые» выбросы парниковых газов, возникшие в результате реконструкции и модернизации, то тогда масштабы выбросов углекислоты в ходе технической эксплуатации здания, включая амортизацию «серых» выбросов, снижаются на четверть от нынешнего годового показателя, возникающего в ситуации газового отопления. Таким образом, говоря об общем «углеродном следе» в строительном секторе и о том, как его сократить, имеет смысл модернизировать старые дома с точки зрения энергопотребления, насколько, конечно, это позволяют сегодняшние значительно ужесточенные СНИПЫ.

А как можно было бы рассчитать суммарные выбросы здания — как связанные со стройматериалами и с процессом строительства, так и относящиеся к эксплуатации постройки?

В этой сфере мы используем такое понятие, как Lebenszyklusbetrachtung, или «характеристики жизненного цикла дома». Для соответствующих замеров у нас уже есть инструменты, которые позволяют давать необходимые нам оценочные данные еще на ранних стадиях проектирования здания. Сейчас они все активнее внедряются в практике архитектурных бюро. 

Но более точные компьютерные программы — они пока редкость, и они находятся пока в руках только в основном специалистов. Поэтому, к сожалению, мы, архитекторы, редко когда узнаем, сколько же энергии на самом деле потребляют спроектированные нами здания потом в ходе их эксплуатации. А эти данные были бы для нас полезны, поскольку и потому, что эти данные напрямую отражают характер поведения пользователей зданий.

В Высшей технической школе Цюриха Вы готовите новое поколение архитекторов. Замечаете ли у него способность понимать и обращать внимание на такой фактор, как охрана природы?

Да! Мы занялись этаким неудобным «самопросвещением», при этом приток студентов к нам на лекции и курсы все равно остался таким же большим, как и раньше. Мы собрали множество фактов и цифр, проанализировали строительный сектор, а также взглянули со стороны на свое собственное поведение в области потребления и мобильности.

Вот, например, сколько парниковых газов возникает в год в результате производства одного квадратного метра железобетона или обогрева одного неизолированного фрагмента стены природным газом? Очень прилично — около 70—80 кг СО2! От потребления одного килограмма бразильской говядины, кстати, мы получаем похожие цифры. Одна транзакция при помощи биткойна соответствует приблизительно парниковым газам, возникшим в результате возведения пяти квадратных метров бетонной стены. Мало кто в широкой публике знает все эти масштабы и соотношения.

Сложную проблему не решить лозунгами и простой «образованщиной». Сейчас важно, чтобы деятели и работники самых разных отраслей расширяли свои знания о природе парниковых газов, применяя их в своих производственных сферах. Мы все избалованы дешевым и доступным ископаемым топливом, но мы не можем продолжать жить дальше, как раньше. Задача каждого из нас — искать эффективные решения и действовать обдуманно.

Небоскреб «Прайм-тауэр» в Цюрихе, который Вы построили в 2011 году, был на тот момент самым высоким зданием в Швейцарии. У него стеклянный фасад. Вообще-то такой форм-фактор считается не очень энергоэффективным.

Да, остекление, как правило, менее эффективно, чем глухие стены с теплоизоляцией, хотя на фасаде «Прайм-тауэра» установлены очень хорошие тройные солнцезащитные изоляционные стеклопакеты. Тем не менее у здания очень хорошие энергетические показатели благодаря его компактности, то есть удачному соотношению поверхности фасада к этажной площади, — это соотношение составляет показатель 1:3. Свою роль сыграли открывающиеся окна, встроенная солнцезащита и обогрев с помощью тепловых насосов.

Сегодня вы бы взялись реализовать такой проект?

Сейчас нормы и правила еще больше ужесточились. Пример тому — частично застекленное здание Andreas Turm в районе Цюриха Орликон. Если бы мы снова получили заказ на полностью стеклянное здание, мы, наверно, действовали бы так же, как в случае комплекса «Вюрт-Хаус» в городе Роршах в кантоне Санкт-Галлен (Würth Haus Rorschach) или здания «Хаус Лагерштрассе» в Цюрихе (Haus Lagerstrasse). Фасады этих зданий состоят из двух слоев стекла — изоляционного и затемняющего. Между ними находится вентилируемое пространство, так что воздух там, по сути, как бы обтекает со всех сторон солнцезащиту.

Здание жилого комплекса «Вюрт-хаус» в г. Роршах (Würth Haus Rorschach), 2013 г. Конкурс 2009 года, 1 премия. Thomas Staub/Würth

Что касается конкурсного проекта высотки «Прайм-тауэр», то там мы изначально предлагали использовать двухслойный стеклянный фасад с внешней защитой от солнца. По соображениям логистики и дальнейшего техобслуживания заказчик выбрал, однако, и реализованную нами в итоге высококачественную и компактную конструкцию.

Как мог бы выглядеть дом будущего?

В будущем от новых зданий будет требоваться уметь не только экономно потреблять энергию, но и производить ее с помощью собственных фотоэлектрических модулей. Однако пока в Швейцарии очень непросто реализовывать проекты, в которых используются непопулярные в эстетическом смысле энергетические элементы, укрепленные в том числе и на фасаде. Пытаться побеждать на конкурсах с такими проектами — это все равно что искать квадратуру круга. 

Швейцарский Музей транспорта (Verkehrshaus der Schweiz), многофункциональное здание «Павильон энергетики», г. Люцерн, 2023 г.; визуализация. Gigon/Guyer/Indievisual

Но вот недавно мы представили проект нового корпуса Музея транспорта в Люцерне (Verkehrshaus Luzern), и там мы впервые под видом этакого специального декора разместили на фасаде фотоэлектрические элементы. Совместно с художником Урсом Беатом Ротом (Urs Beat Roth) мы поставили перед собой задачу создать своего рода орнамент только за счет пропорций и ритмичного расположения элементов. И нам вроде бы решить эту задачу удалось. 

В условиях постоянного ужесточения строительных норм и правил, — насколько велико пространство творческого маневра архитектора и как часто ему приходится идти на компромиссы в сфере внешнего оформления проекта? 

Понятно, что растущее количество норм и правил ограничивает художественную свободу. Мы стараемся соответствовать новым требованиям, творчески их применять, даже извлекать из них пользу в смысле внешней красоты. Так, Давосе в музее Кирхнера за фасадом из травленого стекла можно нечетко увидеть изолирующие панели из древесной стружки. 

Крышу вместо гравия мы утяжелили стеклянными осколками. Они до сих пор так красиво блестят на солнце. Будучи строителями, мы всегда пытались каждый раз искать новые формы взаимодействия с окружающим миром, природой, со строительными материалами, извлекая из них все возможное, с тем чтобы находить интересные и современные архитектурны решения.