Стоит ли смотреть фильм «Чёрный паук» — новый кино-хоррор из Швейцарии?

Фильм был снят теми и для тех, для кого Иеремия Готхельф — это как Добролюбов с его набившим оскомину «Лучом света в темном царстве». Elite Films AG

Новелла Иеремии Готхельфа «Чёрный паук» принадлежит к классическим текстам швейцарской и мировой литературы. Теперь нам предлагается посмотреть экранизацию этого канонического романа, то есть ознакомиться с редким примером кино-ужастика из Швейцарии. Однако эта кинематографическая адаптация классического литературного сочинения все равно вряд ли станет популярной у зарубежной публики.

Новелла Иеремии Готхельфа «Чёрный паук» принадлежит к классическим текстам швейцарской и мировой литературы. Она была написана в 1842 году. Тот год был вообще отмечен всплеском интереса к жанру готического хоррора: в России как раз публикуются инфернальные «Мертвые души», в США Э. А. По пишет рассказ «Ангел необъяснимого», от которого и сегодня кровь стынет в жилах. А вот в Швейцарии выходит «Черный паук». Теперь нам предлагается посмотреть экранизацию этого канонического текста, то есть ознакомиться с редким примером кино-ужастика из Швейцарии. А кстати Вы знаете, что жанр ужасов в том виде, каким мы знаем его сегодня, родился именно в Швейцарии? 

История зарождения жанра «хоррор» в условиях альпийской пасторали настолько интересна, что мы просто не можем ею не поделиться. Потому что именно тут, на берегу Женевского озера, молодые англичане Мэри и Перси Шелли провели лето 1816 года, находясь в гостях у лорда Байрона и его друга английского врача итальянского происхождения Джона Полидори (John Polidori, 1795–1821). Из-за отвратительной погоды компания была вынуждена однажды остаться дома, как указано в другом классическом тексте, «день выдался не для прогулок». Причиной же этого была «ядерная зима», вызванная извержением вулкана Тамбора годом ранее. Швейцария голодала, русский император Александр слал ей финансовую помощь, а запертые в четырёх стенах молодые люди (Декамерон, да и только) решили поразвлекать друг друга рассказами о приведениях. 

Афиша «Черного паука», современного швейцарского фильма ужасов, где есть всё: средневековая архитектура, демонические видения, сделка с дьяволом и вторжение инфернальных сверхъестественных сущностей. © Keystone / Christian Beutler

Мэри Шелли представила на суд друзей черновые наброски своего научно-фантастического романа о докторе Франкенштейне и его монстре, а размышления лорда Байрона о вампирах, которыми он тогда поделился со всей честной компанией, в 1819 году вдохновили Дж. Полидори на рассказ «Вампир», ставший отправной точкой во всей «вампирской» линии европейской литературы 19-го века, одним из наиболее ярких примеров которой позже стал роман Брэма Стокера «Дракула» (1897 г.). Так что и граф Дракула и монстр доктора Франкенштейна, все они, так сказать, коренные швейцарцы. 

Основной пласт литературных произведений в этом жанре появился правда в классических литературных странах, вспомним только Анну Радклиф в Англии, Эдгара Аллана По в США, Эрнста Теодора Амадей Гофмана в Германии, его прямого русскоязычного наследника Николая Гоголя и Маркиза де Сада во Франции. В швейцарской же литературе того времени, напротив, царил трезвый и реалистичный дискурс. Читателям предлагались натуралистичные описания повседневности от Готфрида Келлера и исторические повествования от Конрада Фердинанда Майера. Тем не менее в этом причудливом швейцарско-немецком реализме всё же была некая готическая изнанка. 

«…когда силы зла властвуют безраздельно»

И «виноват» в этом писатель и протестантский пастор Альберт Бициус, более известный под псевдонимом «Иеремия Готхельф». Он родился в 1797 году. Вместе со своими более молодыми современниками Г. Келлером и К. Ф. Майером считается одной из главных фигур в швейцарской литературе середины 19 века. Популярность он завоевал реалистичными описаниями простых людей, живущих в сырной долине Эмменталь что в кантоне Берн. Для его текстов характерны смелые эксперименты с классической немецкой грамматикой, которую он скрещивал с просторечной лексикой, почерпнутой из местного швейцарского диалекта. 

Однако из всех его сочинений, пожалуй, самой большой и неизменной популярностью пользуется именно новелла 1842 года «Черный Паук» (Die schwarze Spinne). Это настоящий и столь редкий пример исконно швейцарского готического романа в стиле «деревенский хоррор». Конечно, мы склонны называть этот текст «ужастиком», как и Швейцарию − «родиной современного жанра хоррор», но не факт, что сам Готхельф согласился бы с этой оценкой. Несмотря на забавную толику крестьянского реализма в описании проблем, связанных с обрядом крещения (а все действие новеллы происходит в эмментальском городке Сумисвальд в 1840-е годы), сам нарратив текста структурирован сугубо дидактически, он весь пропитан суровым морализмом и аллегорической христианской назидательностью. 

По сути, это нравоучительное пастырское послание, предостерегающее верующих от богомерзких искушений и призывающее уповать на трансцендентную божественную силу, каковая есть единственный источник истинного благочестия. Тем не менее текст Готхельфа, перемещенный на 600 лет в прошлое, не был бы столь интересным, не будь он пронизан настоящей готикой. Тут есть и устрашающая средневековая архитектура, и демонические видения, и сделка с дьяволом, и вторжение инфернальных сверхъестественных сущностей. Получив от своего феодала, жестокого рыцаря, приказ высадить тенистую аллею, ведущую к его замку, жители Сумисвальда неожиданно встречают дьявола, который обещает сделать за них эту почти невыполнимую работу в обмен на некрещённого младенца.

Крестьяне слишком напуганы, чтобы принять это предложение, и колеблются. Тем временем молодая девушка Кристина, приехавшая из Германии, решается взять на себя ответственность за спасение Сумисвальда от гнева рыцаря и принимает дьявольское предложение, скрепив договор поцелуем. Сатана держит своё слово, а жители тут же придумывают, как его обмануть, решив отныне сразу же крестить каждого новорожденного. В качестве сатанинского наказания за такое отступление от условий контракта на той щеке Кристины, в которую её поцеловал дьявол, появляется чёрное пятно, которое постепенно начинает принимать форму паука. 

Актёры Георг Миттерштилер и Фридерике Пёшель (в роли Кристины) во время репетиции спектакля по новелле «Чёрный паук», поставленного режиссёром Эрихом Зидлером в Городском театре Берна в 2007 году. ©annette Boutellier

После крещения очередного новорожденного эта «черная метка» ужасным образом превращается в чудовищного паука со всеми неаппетитными физиологическими подробностями этого процесса. Паук вырывается наружу и производит полчища таких же инфернальных тварей, которые убивают в Сумисвальда весь домашний скот и служат предвестниками того самого ЧЁРНОГО ПАУКА из названия новеллы. Подобно чуме, он не обещает ничего, кроме смерти и всеобщего опустошения.

Проблемы с экранизацией

Успех «Чёрного паука» основан на причудливой, но удачной смеси архетипов народной памяти о чумных бедствиях прошлого с поучительными христианскими морализаторскими историями, напоминающими читателям об аде, чьи врата разверзнутся, как только община сделает хотя бы один шаг в сторону от пути религиозного благочестия. Вероятно, именно из-за этой своей особенности данную новеллу долго не удавалось перенести на экран, адаптировав для современной широкой аудитории. Значит ли это, что швейцарская литература как-то особенно сопротивляется экранизациям? Вряд ли. 

Дилогия И. Готхельфа «Ули-батрак» (1841 год) и «Ули-арендатор» (1849 год) была вполне удачно адаптирована режиссёром Францем Шнидером (Franz Schnyder), его фильмы по этим романам стали классикой швейцарского кино 1950-х годов. А вот визуальная судьба «Черного паука» сложилась куда менее удачно. Существует несколько сценических версий новеллы. Одна из них — проект режиссёра Франка Касторфа (Frank Castorf), в котором он смешал новеллу Готхельфа с романом Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Кроме того, по «Чёрному пауку» было поставлено несколько радиоспектаклей и сняты два фильма, один в 1983 году, другой в 2022. Действие последнего как раз происходит в Сумисвальде 13-го века и эту ленту сейчас можно посмотреть в швейцарских кинотеатрах.

По словам Барбары Зоммер (Barbara Sommer), соавтора сценария версии 2022 года, мировоззрение И. Готхельфа во многом противоречит современным вкусам и общественному дискурсу (как сейчас принято говорить: цайтгайсту). «Сейчас просто уже нельзя рассказывать эту историю так, как она была записана изначально. Исходный материал — довольно реакционный по современным меркам», — утверждает она в довольно спорном ключе, считая, что в оригинальном тексте Кристина изображена как безвольная сообщница Сатаны, как подозрительная иностранка, которая, как и Ева, поддаётся дьявольскому искушению из-за своей богопротивной недальновидности. Ок, так тоже интерпретировать можно, конечно! 

«Злая, больная книга»

Здесь она видимо опирается на известную лекцию об этой новелле Даниэля Кельмана, немецкого писателя и культуролога. В своих франкфуртских лекциях по поэтике «Придите, призраки» («Kommt, Geister») он видит текст как «злую, больную книгу с женоненавистническим уклоном». И в то же время он просто восхищается той бескомпромиссностьюВнешняя ссылка, с которой автор создал образец литературы, по сравнению с которым все современные мастера хоррора от Аллана По до Г. Лавкрафта и Стивена Кинга выглядят просто школьниками на утреннике. В итоге задача, которую поставили перед собой Барбара Зоммер и её соавтор Плинио Бахманн (Plinio Bachmann), заключалась в том, чтобы оставить нарратив в историческом контексте, но при этом адаптировать таким образом, чтобы его идеи стали более близкими, ясными и интересными для нас, людей 21 века. 

В 2007 году в театре Санкт-Галлена была поставлена даже опера «Чёрный паук». Ждем мюзикл? Keystone / Regina Kuehne

Отталкиваясь от чрезвычайно успешного фильма Марка Рисси (Mark Rissi) 1983 года, который был в основном бесхитростным пересказом новеллы, примечательным только тем, что режиссёр заменил пасторальную линию аркой четырех молодых людей, пытающихся купить себе героин, создатели нынешнего «Черного паука» постарались сделать акцент на Кристине и сделать более сложной именно ее роль. В глазах сценаристов ее сговор с дьяволом — это акт не предательства, но морального мужества, а ужасные последствия, с которыми в итоге сталкиваются жители Сумисвальда, это процесс очищения местной деревенщины от женоненавистнического фанатизма. 

«Я считаю, что мы на самом деле довольно близки к первоисточнику. Мы просто сделали фокус на других элементах его истории и перенесли проблему добра и зла из области теологической в психологическую», — утверждает П. Бахманн. Как считает режиссер Маркус Фишер (Markus Fischer), «в этом фильме Готхельф, безусловно, остался, но это такой новый Готхельф». «Чёрный паук» — это международный швейцарско-венгерский кинопроект, снятый в основном на литературном немецком языке, а не на обязательном диалекте, который, как правило, ставит большой жирный крест на зарубежной прокатной судьбе любого швейцарского фильма. В картине задействованы заметные актеры как из Швейцарии, так и из Германии, но, все равно, картина едва ли сможет привлечь к себе внимание мировой аудитории, несмотря на все ее нео-готические прелести.

Ведь эта киноверсия книги не только нивелирует значимость наиболее впечатляющих её сверхъестественных составляющих, превращая её в обычную историческую драму. В фильме также не чувствуется подлинного интереса авторов к исходному материалу. Они явно не пытаются заинтересовать публику первоисточником. Видимо, это объясняется тем, что фильм был снят, возможно преднамеренно, теми людьми и для тех людей, для которых Готхельф — инстинктивно знакомое имя. Какой бы ни была причина, похоже, что роль Швейцарии в общепринятом восприятии истории жанра хоррор, остаётся, по крайней мере, пока, довольно пассивной.