В нас пропал дух либерализма?

Хорошо зарабатывающие менеджеры и прочие «капитаны экономики» должны будут скоро столкнуться с прямой демократией. Keystone

Такой вопрос впору задать себе всем швейцарцам, ведь их буквально захлестнул вал законодательных инициатив, цель которых — сделать более «честной» оплату труда. Откуда такое обострение социальной справедливости? Мы попытались разобраться.

Страна еще не отошла от результатов референдума 3 марта 2013 г., когда законодательная инициатива «Против наживы и нетрудовых доходов», выдвинутая предпринимателем Томасом Миндером, была неожиданно для всех одобрена подавляющим большинством голосов избирателей. И вот теперь на референдуме 24 ноября 2013 г. граждан вновь приглашают проголосовать — теперь уже по другой инициативе, хотя в основе ее лежит все то же стремление ограничить бонусы и прочие «астрономические» вознаграждения топ-менеджеров.

Разработанная рядом молодежных социалистических организаций законодательная инициатива «1:12 — за справедливую оплату труда» выглядит по молодежному бескомпромиссно. Она предлагает ни много ни мало вмешаться в священную для Швейцарии тарифную автономию социальных партнеров (работодателей, профсоюзов, лиц наемного труда) и установить жесткие рамки соотношения 1 к 12-ти между самой маленькой и самой большой зарплатой.

Некоторые цифры

По данным швейцарского Федерального ведомства статистики в 2010 г. в Швейцарии средняя зарплата при условии полной занятости составляла «грязными» 5 979 франков (около 200 тыс. рублей) в месяц.

Среднемесячная зарплата руководящих кадров находилась на уровне в 10 195 франков (350 тыс. рублей) в частном секторе и 16 526 франков (570 тыс. рублей) в месяц в государственном секторе.

Зарплата топ-менеджеров составила в среднем 22 755 франков (800 тыс. рублей) в месяц для частного сектора и 21 548 франков (750 тыс. рублей) в месяц для государственного.

В Швейцарии меньше 4 тыс. франков зарабатывает примерно десятая часть лиц наемного труда. Такая же доля зарабатывает более 10 тыс. франков.

А в самом ближайшем будущем Швейцарию еще ожидает референдум по вопросу введения законодательно установленной минимальной заработной платы (МРОТ) и безусловного минимального дохода (БМД) для всех граждан. Что происходит в стране, которая всегда считалась оплотом либеральных идей, предпринимательской свободы и личной ответственности граждан за свою судьбу?

С чем связан поток законодательных «зарплатных» инициатив, запущенный левыми партиями и политиками и находящий, как видно, живой позитивный отклик у значительной части электората?

Отказ от импортной системы

«Граждане восстали против системы оплаты труда, которая была в течение последних двадцати лет импортирована в Швейцарию из англо-саксонских стран. Это своего рода непосредственный результат глобализации», — подчеркивает в интервью порталу swissinfo.ch Рафаэль Лялив (Rafael Lalive), профессор экономики из Университета г. Лозанна. Не последнюю роль играет тут рынок так называемых «структурированных финансовых продуктов (дериватов), позволяющих «капитанам экономики» получать совершенно роскошную и почти гарантированную заработную плату», — добавляет он.

Такая система привела в Швейцарии не только к накоплению потенциала народного недовольства, но и к возникновению «серьезной степени напряженности между традиционной локальной экономикой с одной стороны, и крупными банками и транснациональными корпорациями с другой», — отмечает Тобиас Штрауманн (Tobias Straumann), профессор истории экономики Университетов Цюриха, Базеля и Люцерна. Он напоминает, что традиционная модель предпринимательства в Швейцарии основана в значительной степени на идеале социальной ответственности (не путать с российской практикой «социальной ответственности» бизнеса).

«У работодателя, который привязан к своей стране, к общине и к родному региону, часто возникает ощущение, что глобальная бизнес-элита и крупные компании попросту «пользуются» Швейцарией. «Понаехав», они тут работают, живут, зарабатывают баснословные деньги – и совершенно не интересуются самой страной, не понимая, как «тикают швейцарские часы» и в чем особенность здешнего общества. И многие конечно начинают возмущаться», — говорит Т. Штрауманн.

Он подчеркивает, что речи не идет о социальной зависти. Никто не оспаривает право человека быть состоятельным и успешным. «Если руководитель богат, но люди видят, что он заботится о компании, о своих подчиненных, что он действительно тесно связан со Швейцарией и не называет ее граждан «аборигенами», то в глазах окружающих его положение и состояние обретают полную легитимность», — уточняет эксперт. Но не все ведут себя именно так.

А потому законодательная инициатива, автором которой выступил производитель зубной пасты Томас Миндер (Thomas Minder) из кантона Шаффхаузен и стала возможной благодаря такому «расколу» в подходах к ведению бизнеса. Но при этом даже Миндер ни в коем случае не ставит даже под малейшее сомнение принципы свободного рынка. На это в один голос указывают оба эксперта.

«Инициатива Миндера просто скорректировала определенную практику, у которой не было солидного «фундамента». Иными словами, Миндер забрал у высшего руководства крупных корпораций право решать, какую им иметь зарплату, и вернул это право собственно владельцам компаний, то есть акционерам». Ни о какой социалистической экспроприации или действий под лозунгом «грабь награбленное» тут и речи нет.

Более того, свободный рынок может теперь функционировать куда лучше, просто потому, что инициатива Миндера позволяет акционерам применять в отношении топ-менеджеров определенные санкции, например, наказывать их «рублём» за плохую работу или же, наоборот, премировать за эффективный труд и превосходные результаты. «Целью является вернуть систему бонусов и вознаграждений в реалистичные рамки, но без всякого вмешательства государства в вопросы, безусловно находящиеся в компетенции частного сектора», — отмечает Рафаэль Лялив.

Не менять правил игры

Все бы хорошо, но в случае с инициативой «1:12» мы сталкивается с одной тонкостью. Если инициативу примут, то установленный максимальный разброс зарплат станет законом, а значит государство должно будет контролировать его выполнение. И именно из-за этого государственного вмешательства в частный бизнес предложение социалистического молодняка гарантированно не получит большинства голосов на референдуме 24 ноября.

Оба наших эксперта подчеркивали, что эта инициатива в корне «изменила бы систему выплат заработной платы, резко перекроила бы правила игры в экономике и бизнесе. А это совсем не то, чего хочет сейчас большинство швейцарцев, которые, в конечном счете, являются либералами, то есть людьми, привыкшими самостоятельно определять свою жизнь, не надеяться на подачки сверху. Они привыкли иметь свои интересы и отстаивать их, в том числе и политическими методами», — говорит Тобиас Штрауманн.

«Швейцарская экономика работает сейчас как хорошо смазанный двигатель, уровень безработицы в европейском зачете в стране предельно низкий, здесь не существует никаких действительно серьезных социальных проблем. Хотя и в Швейцарии за последние двадцать лет «ножницы» в заработной плате увеличились, но все-таки не на столько, чтобы возникла необходимость законодательного, да еще и такого радикального, вмешательства.

Во всяком случае ситуация в Швейцарии «и близко не напоминает положение в США или Великобритании, где неравенство в обществе выросло неимоверно, где не только богатые стали еще богаче, а бедные еще беднее, но и наметилось резкое снижение уровня доходов даже у представителей среднего класса», — резюмирует этот ученый.

Тройка лидеров

По данным ежегодного рейтинга, составляемого профсоюзом «Travail.Suisse», в 2012 г. самый большой разрыв в зарплатах наблюдался в фармацевтической компании «Roche».

Генеральный директор этой компании Северин Шван (Severin Schwan) с зарплатой почти 16 млн. франков в год зарабатывает в среднем в 261 раз больше, чем самый низкооплачиваемый сотрудник этого концерна из Базеля.

На втором месте оказалась пищевая компания «Nestle», генеральный директор которой Пол Балке (Paul Bulcke) заработал в том же году более 12,5 млн. франков, что в 238 раз больше, чем самая маленькая зарплата в этой фирме.

На третьем месте – технологический концерн «ABB», где зарплата генерального директора Джо Хогана (Joe Hogan) в 225 раз больше самой низкой зарплаты в компании. Сам он получает 10,1 млн. франков в год.

В центре дебатов

«Социальному миру в Швейцарии сейчас реально ничто не угрожает. Люди не озлобились, как в Великобритании или США. Таким образом, рецепт, выписанный народу молодыми социалистами, не получит большинства голосов. С другой стороны, я убежден, что проблема справедливой заработной платы не исчезнет с повестки дня после референдума и еще долго будет оставаться в центре политических дебатов», — предсказывает Т. Штрауманн.

По словам Р. Лялива, «нужно будет просто три или четыре года понаблюдать, к чему в реальности приведет инициатива Миндера, и только тогда мы поймем, достаточно ли просто ограничить «ножницы» для того, чтобы построить рай на земле. Если же доходы топ-менеджмента и дальше будут грубо нарушать общепринятый консенсус относительно того, что есть социальная справедливость, и понимание того, что прилично делать в бизнесе, а что нет, то тогда в Швейцарии действительно сможет возникнуть большинство, которое согласится сдать государству свои полномочия в сфере определения параметров заработной платы. Но сейчас еще слишком рано для этого».

Рано прогнозировать и судьбу инициативы на предмет всеобщего введения «МРОТ», которая была запущена профсоюзами. Впрочем, уже сейчас ясно, что по сравнению с радикальными изменениями, предусмотренными инициативой «1:12», этот законопроект выглядит куда более скромно. Кроме того, «МРОТ» введен уже во многих странах»,  — добавляет Р. Лялив. В самой Швейцарии законодательно установленная минимальная заработная плата действует в кантонах Юра и Невшатель. В кантонах же Во и Женева, напротив, избиратели отвергли его. Таким образом, счет сейчас как в футбольном матче накануне финального свистка — он предвещает не только дополнительное время, но и затяжную битву между сторонниками и противниками введения «МРОТ» на федеральном уровне.

Перевод с итальянского и адаптация: Надежда Капоне.