«В Швейцарии нужно жить долго»

Завораживающий вид на Альпы с бернского моста «Кирхенфельдбрюкке». swissinfo.ch

Я родилась в Чикаго, большом современном городе на берегу озера Мичиган. Затем по воле судьбы мне пришлось перебраться в маленький старинный Берн, политический центр Швейцарии на берегу реки Ааре, и начать вживаться в новую культуру и в иные традиции. И только сейчас, после 20-ти лет прилежного ученичества, мне кажется, что я действительно становлюсь настоящей швейцаркой.

В Берне я оказалась сразу после свадьбы в сентябре 1992 года. На первое знакомство с городом у меня ушел месяц. Я гуляла по мощеным улочкам средневекового центра, навещала медведей в знаменитой «Медвежьей яме» и плавала в ледяной воде любимого местными жителями открытого бассейна «Марцили», глядя прямо на «Федеральный дворец» — расположенное на вершине холма массивное здание швейцарского парламента.

Здесь очень любят ходить по горам пешком, скатываться с них же на лыжах и карабкаться по склонам в полном альпинистском снаряжении. Но если честно, то я предпочитаю любоваться горами издалека. Порой они притворяются невидимками, прячутся в тумане или облаках. А бывает, глянешь поверх красных крыш Старого города и зеленых окрестных холмов — и вдруг, да вот же они, Альпы, устремленные в небо и похожие на театральные декорации.

Проезжая по железному мосту «Корнхаусбрюкке» через реку Ааре на трамвае, я часто вижу, как пассажиры, словно по команде, поворачивают головы, чтобы не пропустить всей этой красоты.

В Швейцарии говорят… на швейцарском?

Припоминаю, как меня поразило царящее здесь многоязычие. Однажды я слушала по радио дебаты о президентской гонке в США между Джорджем Бушем-старшим и Биллом Клинтоном. Никогда прежде я не слышала ничего подобного: один из участников говорил на немецком, а второй отвечал ему на французском! И это никого не смущало!

Я смогла в итоге неплохо освоить оба эти языка. Но мне понадобилось около восьми лет для того, чтобы начать понимать швейцарский немецкий. Бернский диалект немецкого языка «берндюч» я открыла для себя, ведя уроки гимнастики для девочек. Мои маленькие гимнастки, шести и семи лет от роду, решили мне помочь. Мы как раз выполняли разминку на матах, когда они мне скомандовали:

— А скажи-ка слово «Chuchichäschtli» («хухихэштли», на литературном немецком означает «kleiner Küchenschrank» или «висячий кухонный шкаф» — прим. ред.).

Удивительно, но я без труда повторила это заклинание, используемое обычно для того, чтобы протестировать способность иностранца к диалекту. Никаких проблем! Проблемы у меня были потом с тем, как выстроить в ряд все нужные слова, чтобы получить связную фразу.

Сегодня я чувствую себя уже куда более уверенно, тем более что сами швейцарцы уже затрудняются определить, откуда взялся мой акцент. «Вы из Голландии?» — спрашивают они меня, тщетно пытаясь разгадать эту загадку.

Национальный гимн

Национальный гимн Конфедерации «Швейцарский псалом» («Der Schweizerpsalm», «Cantique suisse», «Salmo svizzero», «Psalm svizzer») был написан на немецком языке в 1841 году композитором монахом — цистерцианцем Альберихом Цвиссигом (Alberich Zwyssig, 1808-1854) и поэтом и предпринимателем Леонардом Видмером (Leonhard Widmer,1808-1868).

А. Цвиссиг использовал для гимна церковный псалом «Diligam te Domine» («Я буду любить тебя, Господи!»). Швейцарское федеральное правительство (Федеральный совет) долго не признавало «Швейцарский псалом» в качестве национального гимна, считая, что граждане сами должны решать, что им петь.

На протокольных мероприятиях так же часто использовались стихи «Rufst du, mein Vaterland» («(Если ты) зовешь меня, мое Отечество!»), которые исполнялись на музыку «God Save the Queen», что привело даже к ряду дипломатических недоразумений. 1 апреля 1981 года «Швейцарский псалом» был, наконец, признан официальным гимном Швейцарской Конфедерации.

1 августа 2012 г. организация «Швейцарское благотворительное общество» («Schweizerische Gemeinnützige Gesellschaft» — «SGG») выступила с предложением написать новый гимн страны с тем, чтобы заменить «устарелый» текст на слова, смысловой акцент в которых делался бы на идеалы, отраженные в Конституции страны.

В настоящее время, однако, подавляющее большинство населения страны позитивно относится к тексту и к музыке «Швейцарского псалма», прежде всего, потому, что он не пропагандирует насилие и отражает ценности, общие для всех конфессий, регионов, слоев общества, политических партий и движений — любовь к Отечеству и Богу.

Время для интеграции

С самого начала я не хотела, чтобы на меня вешали ярлык «иностранки». Но не все мои попытки вписаться в местный социум бывали успешными. Однажды я присоединилась к группе американских семей, которые участвовали в ежегодном бернском карнавале «Фастнахт».

Не особенно задумываясь, мы украсили себя рогами, хвостами и в белых комбинезонах с черными пятнами с гордостью прошли по улицам Берна, таща тележку с надписью «Счастливые голштинки». Потом кто-то из настоящих бернцев, разглядывая наши фотографии, отметил: «А вы что, разве не знали, что голштинские коровы — они из Фрибура? И что бернские коровы — бурые?».

Быть иностранцем в Швейцарии не всегда просто. Здесь было уже выдвинуто немало народных законодательных инициатив, нацеленных на сокращение их числа — предлагались разные меры, от введения квот до немедленной депортации иностранных граждан, признанных виновными в совершении тяжких уголовных преступлений.

Очевидно, что за всеми этими инициативами скрывается желание сохранить швейцарский уровень жизни для тех, кто уже познал всего его прелести. Частенько мне приходилось слышать, как мои друзья обсуждают «проблему иностранцев». Затем они всегда поворачивались в мою сторону и уточняли: «Конечно, мы не тебя имели в виду».

Но некоторые-то точно имели в виду именно меня. Однажды я помогала друзьям при переезде с одной квартиры на другую. В подъезде один сварливый старичок обвинил нас в том, что мы, мол, слишком уж надолго заняли лифт. Он спросил, кто переезжает в квартиру наверху, уж не компания ли студентов?

«Нет», — ответила я на немецком. «Это семья с четырьмя детьми». 
Он сморщил нос, услышав мой акцент, а потом процедил с убийственной интонацией только одно слово: «Иностранцы?»
Мы ехали потом вместе в лифте, и он так насмешливо уставился на меня.

«В чем дело-то?» — спросила я.

«Я вам отвечать не обязан», — бросил он. «Все равно ничего не поймете».

Но я-то уже поняла главное: в Швейцарии, чтобы по-настоящему интегрироваться, нужно потратить очень много времени.   

Национальная идентичность

Я ценю множество вещей, которые считаются типично швейцарскими. Скажем, точность. У меня, например, просто захватывает дух от рассчитанных до миллиметра полетов пилотажной группы «Patrouille Suisse». Но поражают и более банальные вещи.

Можно проехать на поезде через всю страну и услышать в вагоне произнесенные по громкой связи слова извинений в связи с опозданием на целых… четыре минуты. Я обожаю пение в стиле йодль, вручную уложенный паркет в моей квартире или герб Берна, висящий у меня на входной двери.

Как настоящая американка, я люблю политиков, даже самого высокого уровня, не чурающихся близости к массам. В 2011 году я сидела в нескольких шагах от будущего президента Швейцарии госпожи Эвелинн Видмер-Шлумпф в то время, когда она на четырех языках произносила речь по случаю 1 августа, Национального праздника Швейцарии.

Мне не нужно было резервировать это место заранее, предъявлять документы охране или быть спонсором ее политической партии. Я просто пришла, уселась и слушала, как она рассказывала нам, что значит быть швейцарцем.

В Берне я у себя дома

Что я больше всего ценю в моей швейцарской жизни? Наверное, кроме красот природы и языкового разнообразия, а также политической системы, это люди, которых я знаю лично: мои ученики, профессора, члены моего клуба, а также просто коллеги, соседи, семья и друзья. Выходя в город, я все время наталкиваюсь на кого-нибудь из моих старых и новых знакомых.

География, язык, этническое происхождение, религия, возраст и образование — все это очень важные параметры нашей персональной самоидентификации. Разумеется, я американка, я сформирована местом, временем и порядками, в которых я выросла. Но я живу в Швейцарии уже двадцать лет — больше, чем в моем родном городе — и сейчас Берн это мой настоящий дом.

Ходатайство о получении мной швейцарского гражданства я заполнила в январе 2011 года, но в реальности процедура «натурализации» началась еще двадцать лет назад, в тот момент, когда я приехала в Берн. Скоро, если все пойдет хорошо, я буду обладательницей швейцарского паспорта и получу право избирать и быть избранной. И было бы очень здорово отметить праздник 1 августа — день основания Швейцарской Конфедерации — уже в качестве гражданки Швейцарии.

Перевод с французского и адаптация: Людмила Клот и Игорь Петров.